Ты была птицей белокрылой

Ты снишься мне семнадцать лет,
И мне тогда - семнадцать было,
Я был охотник - равных нет.
Ты - была птицей белокрылой.

Мне снится степь.Весна. И птица
Над головой моей кружится.
Я ей кричу: - Спустись. Постой.
Возьми меня скорей с собой.
Но птица, лишь качала головой,
Звала с собой,
Сама всё выше поднималась,
Не помню как тут оказалось,
В руке моей надёжное ружьё,
Лишь помню - слёзы шли ручьём,
Но силуэт манящий в синее окно,
За туманной пеленой,
Я смог увидеть всё равно.
Мой выстрел верно, точен был.
Я понял. Я её убил.

Ты снишься мне семнадцать лет,
И мне тогда - семнадцать было.
Я был охотник - равных нет.
Ты - была птицей белокрылой.

Мне снится степь. Весна. Тюльпаны.
Я счастлив был. Не знал обмана,
Любви не ведал и беды,
Не знал что в будущем следы,
Того весеннего дурмана -
Своей ошибки роковой,
Любви расстрелянной одной
Найду однажды наяву,
И пожалею что живу,
Что я не умер в той степи
Где сердце верное пробил
У гордой, белоснежной птицы,
И окровавленным, ковыль стал, серебристый.

И ты лежала в ковылях,
Отбросив белые одежды,
Слезами призрачной надежды,
Бездонные наполнились глаза,
Но силы не было сказать,
И вновь расправить два крыла:
- Мой милый. Я. Тебя. Ждала.
Я столько лет, тебя, ждала...
Ты умерла.
И алые тюльпаны почернели
На обнажённой, девичьей груди.
И слёзы в карей колыбели, отзвенели ,
Осколками февральских льдин...

Что это - сон, а может быль?
Спроси о том, степной ковыль...
Ты навсегда осталась там,
В седых, высоких ковылях,
И не отнять тебя "козлам"
В зелёных, быстрых "жигулях".

 Ты снишься мне семнадцать лет,
И мне тогда - семнадцать было
Я был охотник - равных нет.
Ты - была птицей белокрылой.