Горит свеча

Горит свеча в храмах знатных на холме,
украшенных сиянием золота иконостаса,
освященных молитвами густого баса.
Горит в рубленой избе, посёлке и селе,
где лишь скамья и корка хлеба на столе.

И в эйфории кажется служителям святых икон,
что свечи храмов золочёных куполов горят не так,
часы «Ролекс» под рясой тикают в такт, тик-так.
Но тлеют в ветхих избах уют нашедших на печах,
людей несущих рок судьбы на согнутых плечах.

Стоит толпа пред золотом сияния алтаря,
к иконе взор направив о прощении моля:               
– Прости, Господь, все наши тяжкие грехи,
которыми нарушили все заповеди Твои:
Не убий! Не укради! Чти мать, отца! Не лги!

Поодаль суровая братва стоит с крестами на груди,
просящая прощения за убийства, рэкет, пытки, утюги:
Боже, помоги! Продли нам считанные нашей жизни дни!
Оставим щедрые дары! На этом, кажется, закрыт вопрос,
грехи замолены, какой теперь с нас будет спрос?

А рядом в двух шагах от той братвы стоят менты:
коррупционные, по локти залиты в людской крови.               
Сейчас им недосуг, у алтаря застыли стройные ряды,
в мольбе о прощении к Христу распятому на крести,
в крестном знамении причитая: „Господи, прости!“

Чиновник чинный тоже здесь с сединами на висках,
молитвой к Господу в бесстыжих сладеньких устах,
продавший душу за сребреники на банковских счетах.
Возносит руки к небу:„Господи, прости, что согрешил,
не дай мне быть наказанным за то, что всуе совершил“.

И президент с премьером также здесь,
в храме Божием для них тоже место есть,
спасая душу, просить у Бога покамест:
– Дай нам, Господи, отечеству служить,
чтоб обманутому народу жить не тужить.

Горит свеча и в храме золочёном, и в селе,
в избе крестьянской с краюхой хлеба на столе,
в пламени лучины образ Божией Матери во тьме.
Итог один для всех – богат ты, беден - посему:
– Видит Бог! Кому! За что! Когда и почему!
               
Аминь!

Алексей Иванов.
2013. Нью-Джерси.