Женщина в красном

Давайте не будем судить о морали:
Поэт – человек далеко не земной.
Увидел он женщину в модном журнале,
И жизнь его скудная стала иной.

Не все находили сей образ прекрасным,
И лишь для него только был дорогим.
Влюбился поэт в эту женщину в красном
И видел в ней то, что не видно другим.

Как будто ему улыбалась с обложки,
Глаза излучали таинственный свет.
По глянцу он гладил красивые ножки
И таял душою, бедняга – поэт.

И лет за плечами осталось немало,
Но с этой картинкой он молод душой.
Ах, если бы женщина в красном узнала,
Как горько по ней он вздыхает порой.

Горьки или сладки любовные муки,
Сердечная боль – за какие грехи?
И слышал он лиры волшебные звуки,
И женщине этой писал он стихи.

Как всё для поэта в мире не просто,
Он, душу терзая, ночами творил.
И в грёзах просил, чтобы граф Калиостро
Тот снимок журнальный ему оживил.

А кто за спиной у поэта шептались – 
Романтики планка для них высока.
Бездарность и зависть над ним насмехались
И пальцем крутили ему у виска.

Но только насмешки их были напрасны,
Он в небе парил на крылатом коне.
И падал в объятия женщины в красном,
И губ прикасался губами во сне.

Летели стихи над землёю как птицы,
Несли в себе чистый естественный свет,
И трогали души журналов страницы,
С которых в любви признавался поэт.

Горячие рифмы как знойное лето,
Нельзя о любви так писать, не любя.
И женщина в красном увидела это,
В стихах откровенных узнала себя.

И сердце забилось от нежного слова,
От чувства небесной его высоты.
Читала стихи она снова и снова,
И где-то в душе распускались цветы.

А осень уже над землёй колдовала,
Леса полыхали в багряном огне.
И женщина в красном опять вдохновляла
И Музой к поэту спускалась во сне.

Так день ото дня, от ночи до ночи
Любовь окрыляла, вела за собой.
Так, видно, поэт сам себе напророчил,
Никто, как поэты, не спорит с судьбой.

И снова мечта его в рифму ложится,
Ведь слово, известно, начало начал.
Вдруг дрогнуло сердце, забилось, как птица,
Когда кто-то тихо к нему постучал.

Он бросился вниз, пропуская ступени,
Качнулась в глазах у прихожей стена.
Сомнения не было даже и тени:
Так робко стучать может только – она.

Он дверь отворил, и без ложной тревоги,
В волнении лёгком меняясь в лице…
Стояла зима у двора на пороге…
И женщина в красном на белом крыльце.

             *  *  *