Мой город

                Петербуржцы и ленинградцы… Еще недавно нас часто узнавали во всех уголках нашей огромной страны. Всегда ли мы понимали, что такими нас делал город, в котором выросли? Облик Петербурга легко угадывался на открытках: Дворцовая площадь, Невский проспект, купол Исаакия, ангел на шпиле Петропавловского собора, острова и мосты, одетые в гранит городские каналы, старый Летний cад. При этом город обычно был немного холоден, сдержан и неярок в своих красках, будто не торопился раскрывать себя перед новым знакомым.
                Признаюсь, что петербургские цвета показались мне тоньше и интересней откровенных красок южных пейзажей. В наших северных оттенках еще нужно поискать себя, а там все и всегда открыто напоказ, как тело для летнего загара. Каждый раз Петербург предлагал мне не торопиться с быстрыми признаниями в любви и предлагал лучше узнать друг друга.
                Теперь все мои чувства к родному городу измерены расстояниями многих путешествий и проверены временем. Знаю, что долго не могу без него и всегда хочу сюда возвращаться. Давно и крепко подсел на петербургскую тему, и эта болезнь приобрела устойчивый хронический характер. Гуляя по городу с записной книжкой, этюдником или альбомом, сделал для себя немало неожиданных открытий. Некоторыми из них рискну здесь поделиться.
                Петербург оказался бесконечным, как любое человеческое познание, он всегда разный. Люди в нем, сами того не замечая, нередко приобретали особые черты, на которые оказывали влияние их дом или улица. Потому петербуржцы заметно отличались в разных городских районах. Вид из окна, фасад и обустройство дома тоже определенным образом могли формировать их нравы, поведение и манеры, как костюм или платье, которые однажды надели. Получалось, что со временем горожане становились похожими на свои дома. Предположу, что строители прошлого понимали и учитывали это заметно лучше нас.
                Кому-то и сейчас можно придумать что-то свое в частном индивидуальном строительстве. Мне по-прежнему встречаются такие шедевры на нашем Русском Севере. Представьте себе деревенскую реку-улицу, где нет ни одного похожего дома. В этом отношении жителям массовых городских многоэтажных застроек можно только посочувствовать. Конечно, теперь иная историческая эпоха и решение других человеческих задач. И все же, прежний архитектурный взлет навсегда остается для нас самым неповторимым и недосягаемым, как божественные фрески Рафаэля или спокойный и задумчивый лик Спасителя Андрея Рублева.
                Когда-нибудь новым открыточным видом Петербурга станет самая высокая в Европе башня Лахта-центра или инопланетная тарелка футбольного стадиона на Крестовском острове под висящими лентами скоростных автодорог. Все это очень похоже на многие другие европейские города. Теперь мы лишь идем за ними следом и часто не поспеваем, это удел нашего времени. Петербург постепенно меняется в старых кварталах, а вместе с ним и мы тоже становимся другими, частью общей массовой культуры, мира без границ. В своих поездках за рубежом давно подметил, что там большую индивидуальность сохраняло консервативное старшее поколение. Чаще встречались интересные человеческие типы и особые национальные черты, традиции. Наверное, это вопрос какого-то времени, скоро все тоже изменится.
                И все же… Меня неудержимо потянуло в старые районы Петербурга. Иногда, как теперь в Семеновской слободе, просто переходил от дома к дому и читал фасады, словно большую и толстую книгу. Потом искал отдельные истории улиц и домов. Ведь жизнь человека в своей сущности очень коротка, она похожа на один долгий день какого-нибудь мотылька. Приходила ночь и его уже не было. Зато оставались эти улицы и дома, но уже с новой частью истории из жизни квартир и адресов. Для такого большого города все это только самое легкое прикосновение, но оно было когда-то. Теперь я находил все это среди старой лепнины и кирпичной кладки. Встречались и такие имена, которые делали известными дома и целые улицы.
                Петербургские водосточные трубы пели мне свои песни дождя, а гулкие темные арки позволяли оставаться при этом сухим. Наверное, такое общение с городом больше похоже на встречу близких людей. Они могли вести свой разговор, который не заканчивался их расставанием, а незримо продолжался потом мысленно. Значит, они даже в долгой разлуке оставались вместе. Так, после завершения длинного жизненного пути, мы не отпускали своих родных и близких, помнили о них и продолжали говорить с ними. Город тоже оставался рядом и я слышал звук его шагов...
                Наверное, можно ожидать вопросов, зачем все это? Не знаю, всегда испытывал внутренние муки, что не мог передать то, что однажды видел перед своими глазами. Мой город с отпечатками разных человеческих судеб, счастливых и страшно изломанных, за которыми оказывалось много разных событий. Заглянуть в наше прошлое, чтобы стать немного мудрее и понять сегодняшний день, ведь нам жить именно в нем…

На фото рисунок автора: Холодный июнь на Верейской улице