Банальщина для тех, кому за...

Она томно взмахнула ресницами, он споткнулся о левую ногу. Она сделала вид, что не заметила его, он оглянулся ей вслед. Она остановилась и полезла в сумочку, как бы случайно обернувшись. Он сделал вид, что что-то рассматривает на асфальте. Она уронила помаду, он пренебрежительно пнул ногой лежащий на полу окурок. Он сожалел, она начинала злиться. Она громко кашлянула, он съежился, как бы почувствовав угрозу. Вжался в воротник и метнулся к потере. Она решительно пошла вперед, слегка замедляя ход. Он посмотрел ей вслед, сжимая в руке совершенно бесполезный для него предмет, хлюпая носом, как провинившийся школьник. Он сделал шаг за ней, остановился в нерешительности, оценивая ситуацию. Все, что до этого момента делалось машинально, переросло в нем в бурную дискуссию с самим собой. Хотел ли он догонять ее или ему не было до нее никакого дела. Она уплывала от него как лодочка, плавно покачиваемая волнами. Он так и стоял в нерешительности. Жуткая история. Но помада! Вот в чем была загвоздка. Он резко рванул вперед, почти сбил ее с ног. Резко остановился и протянул ей ее. Она улыбнулась ласково и сладко. Стоп, аплодисменты этой мезансцене. В голове у него мелькнуло «а оно мне надо?». Она настаивала взглядом: «Надо, надо». Он геройски сопротивлялся: «ну не надо, мне домой и в магазин еще». В ход пошел последний аргумент, она раскрыла глубокое декольте и поправила сбившуюся косынку. Он глубоко вздохнул и улыбнулся кому-то невидимому сквозь зубы: «прости мамочка!». Потом обратился к ней: «Вы, должно быть, заняты сегодня вечером?». Он зажмурил глаза и ждал положительного ответа на свой вымученный вопрос. Но… амуры уже ехидно улыбались и шептали ему на ухо всякие непристойности, которые неприлично озвучить приличной девушке. Она пожала плечами, как будто делала ему одолжение. Он даже начал пятится назад, облегченно вздохнув. Она удержала его за плечо, как ели бы боялась упустить добычу. «Сегодня как раз отменились все встречи!», - мяукнула она и мысленно взяла его… за галстук. Он как унылый ленивец поплелся за ней, проклиная все на свете. В первый раз за него все решила не мама. Он с ужасом представлял сцену их возможного знакомства и строил планы по капитуляции с этого знакового события. Перед входом в метро он сделал последнюю попытку улизнуть, отстать, затеряться в толпе. Но она зорко смотрела за своей жертвой. Она была не хищницей, нет. Она была женщиной. А мы-то с вами знаем, что нужно делать, даже когда женщина неправа. Как там французы говорят?