В воскресенье обьявили войну

«Тятя!» - обрадовалась Таська и бросилась к отцу! Отец шел навстречу, увидев дочку, вдруг огляделся по сторонам и отстранил Таську: «Ну, что ты, дуреха, спешу я… на работу…» И, ссутулившись, Захар украдкой быстро погладил девчушку по голове и зашагал в кузницу. Промозглый ветер, ледяные капли дождя, хлестали Таську по лицу, но, казалось, она не чувствовала холода: на душе у нее было еще холоднее, слезы душили семилетнюю девочку. «Сирота при живом отце»,- так окрестили Таську в деревне.
В шесть лет умерла у девочки мать. Женщина полоскала белье в проруби зимой, а после слегла. Недолго лежала в постели больная. Таська все время сидела у кровати, рядом с матерью, хорошо помнит она ласковые руки матери. Больше никто ее не приласкает! Отец очень быстро женился на крупной, вечно сварливой женщине, которая все кричала да колотила всех, кто под руку попадал, а чаще доставалось, конечно же, ей, Таське, но бывало, перепадало и отцу. Был Захар человеком очень робким, никогда не перечил новой жене. Вскоре она и вовсе девчонку выгнала из дому: «Нечего дармоедничать, на шее сидеть, пусть нанимается в няньки да зарабатывает сама на кусок хлеба».
Так закончилось детство Таськи. Одна была радость: встреча с отцом. Но почему-то он так боялся жены, что никогда даже и не спрашивал, как живется Таське в чужих людях! А ведь так несладко жилось Таське! Так нужно было ей ласковое слово отца. Да и не только… слово…
Вон на днях сильно поколотила ее хозяйка богатого дома. (Надо сказать, колотили Таську часто.) Ходила маленькая, худющая девчушка из двора во двор, нанималась в няньки, водилась с малыми ребятами. Бывало, дадут ей кусок хлеба или остатки со стола поесть, а бывало, и выгонят так. … Идет тогда Таська в другой дом.…А мачеха в дом не пускает: «Не попадайся лучше на глаза!»- пригрозила она ей.
Быстро повзрослела Таська, рано стала девушкой: белолицая, с правильными чертами лица, пронзительными синими глазами, аккуратным маленьким носиком, тяжелыми черными косами.… Ох, и не к добру красота-то ей! Не к добру! Заглядывались на Таську хозяева больших домов, приставали, проходу не давали, а хозяйки, обзывали ее самыми последними словами и гнали,… Привязалось с той поры к ней самое обидное «Ведьма!». Ну как объяснишь, что никого не привораживала Таська, да и откуда ей знать, как это делается. Красота и доброе сердце – вот и весь Таськин приворот! Слава за Таськой шла недобрая.

Солнце стояло в зените. Колхозники развязали свои скудные узелки: у кого бутылка с молоком, у кого яйца, хлеб да лепешки. Наскоро перекусили. Стали спешно собираться к работе. Трава нынче выросла высокая, душа радовалась на покосе. Копнили. Таська нет-нет да поймает на себе пристальный взгляд Митрофана. Видный деревенский парень полюбил красавицу Настю. Поняла это и Таська и приняла его любовь с большой надеждой: наконец-то хоть одна живая душа будет рядом, хоть одна живая душа не даст теперь ее в обиду….
Однажды Митрофан взял Тасю за руку и повел домой. И была в тот момент она самой счастливой на свете! Зеленая сочная трава, пение птиц, ласковый шепот белоствольных березок – все радовалось счастью Таси.
Взявшись за руки, Митрофан и Таська переступили порог родительского дома.
- Вот… это…жена моя…. с нами будет жить…- робко произнес парень.
- Ну, вам жить - живите…- как-то равнодушно ответил отец Митрохи. Так и стали Тася и Митрофан мужем и женой.
Семья Митрофана была большая. Все жили в одном небольшом домишке. В бедности. Часто ругались. Братья Митрофана, Сергей, Васька и Алексей, были помоложе его, а сестры Манька и Нотка, старше брата. От природы не только уж очень некрасивые собой, но и на редкость стервозные старые девы. Не взлюбили они красавицу невестку. Всякие гадости только и чинили они ей день за днем.
Осенью Митрофан за хорошую работу в колхозе на комбайне получил большие, по тем временам премиальные.
- Тась, там Строевы пятистенок продают, недорого, - только и сказал Митрофан. Глаза Таськи засветились счастьем. Она бросилась на шею Митрофану.
- Митрошенька, неужто вдвоем будем? Сами жить!
Он подхватил маленькую Таську и закружил по избе. Таське стало нехорошо. Она побледнела. Митрофан остановился.
- Тасенька, что с тобою, родная?
- Маленький у нас будет… «Что?», «Что?»- важно передразнила его Тася.
- Вот и хорошо-то как! Как вовремя домишко- то свой!
Наскоро собрали кое- что из домашней утвари. Повел Митрофан беременную жену в свой дом, от завистливых глаз золовок подальше. Вскоре молодые купили корову. Совсем было счастливо зажила Тася, хоть и была еще юной девчонкой, семнадцати от роду.
Шел 1939 год. Митрофана призвали в ряды Красной Армии, а Тася осталась ждать мужа. Дочку родила уже без Митрофана, назвала Машенькой. Подолгу смотрела Таська на свое сокровище: вот нос, как у Митроши вздернут, вот глазки его- лупатые. То вдруг заноет, защемит все внутри, расплачется Таська в тоске по любимому, прижмет покрепче дочурку.
Митрофан часто писал Тасе, признавался, что любит, что скучает по ней и дочке. Описывал подробно солдатские будни. Даже посылку присылал. Служил он в Приморском крае, в городе Советская Гавань.
Прошло почти два года, как служил Митрофан. Тася облокотилась на калитку в ожидании почтальонки. Маленькая Маша ухватилась за подол матери. С замиранием сердца каждый раз она ждала весточки от любимого. Вот уж кто-то замаячил на пригорке, спустился ближе, Тася облегченно выдохнула: «Наконец-то…»
- Здравствуй, Таська, - весело зажурчала Варя- почтальонка. – А, ну-ка спляши!
- Ох, уж, давай скорее, Варвара! Мочи нет. Все глазоньки проглядела, - почти вырвала долгожданное письмо Тася. Подхватила Машку на руки и бегом читать письмо. Читала она с трудом, по слогам.
На этот раз Митрофан так обрадовал своим письмом, как никогда. Писал, что хочет остаться военным, служить дальше, а Тасю и дочь вызывает к себе. Приготовил Митрофан и жилье, ему дали небольшую, но светлую комнату в части, даже одежку купил и жене, и дочке. Тася начала собираться в дальнюю поездку. Продала Тася домик, корову забрали в семью Митрофана. Пришли Нотка с Манькой и увели кормилицу. Таська до отъезда тоже осталась в доме свекра и свекрови.
В пятницу Тася поехала на станцию, нужно было получить разрешение на выезд в военную часть. Но начальника станции не оказалось.
- Придете на следующей неделе,- объяснили на станции Тасе. Таське стало как-то нехоршо, как будто страшное предчувствие шло за ней тенью. Она даже присела на скамью, посидела немного. Но особо рассиживаться некогда было: дома ждала ее дочка.
…В воскресенье объявили войну... Проклятая война! Разрушила такое маленькое, хрупкое счастье, которое Таська, и понять-то не успела!
Таська выла, голосила: когда, когда она теперь увидит Митрофана, как и где жить ей теперь без своего угла.
Манька и Нотка издевались, как могли над несчастной Таськой. Часто били ее, таскали прямо за черные волнистые волосы. Опять вернулось несчастье в Таськину жизнь. И некому было вступиться за Таську.… Так протянула она зиму в семье мужа. А весной Манька и Нотка совсем озверели: взяли да и выкинули прямо в грязь Таськину подушку.
- Убирайся, курва! - и вытолкали Таську из дома. Таське не привыкать оказаться на улице. Вырыла она ямку, наложила сверху пластов земляных, соорудила подобие окна в крыше. И стала жить со своей дочуркой. На зиму оставаться в землянке было нельзя, Тася попросилась на квартиру к Семенихе. У той хоть и у самой орава, четверо детей, но Таську пожалела с дочкой. Женщины теперь с утра до поздней ночи трудились в колхозе, оставив полуголодных детей дома. Мужиков в деревне почти не осталось.
Письма с фронта приходили очень редко. Но он писал, надеялся, что увидит еще своих любимых жену и дочку. Писал, что не боится фашистов, будет громить до последнего. Вскоре переписка оборвалась.
… В 1943 году под Смоленском шли ожесточенные бои.
Два года - как Смоленск был оккупирован фашистскими захватчиками. Гитлеровцы придавали большое значение захвату Смоленска. На весь мир фашисты объявили, что почти достигли цели. Геббельс уже сделал заявление: «Смоленск- входная дверь. Германия открыла себе путь в Россию. Исход войны предрешен».
Все силы нашей Армии были брошены на спасение Смоленска. Перед войсками стояла задача - разгромить группировку гитлеровцев, оборонявшуюся на смоленском и рославльском направлениях, овладеть Смоленском, Рославлем и развить наступление на Оршу и Витебск.
На место боевых действий приехал Верховный Главнокомандующий Маршал И.В. Сталин. Он дал ряд распоряжений по предстоящей операции.
Митрофан состоял в ударной группировке Западного фронта. Не смыкая глаз, уже которую ночь, выполнял он вместе с боевыми товарищами поставленную задачу. Перерезав железную дорогу, вышли на окружение Рославля. Завязались уличные бои. Митрофан терял товарищей одного за другим. Всюду кровь, дым, смерть… Вот и русская танковая на подходе!
- Ура! Ура-а-а-а-а- выпрямился и резко стал падать на землю Митрофан. Прямо в сердце прошла дура-пуля. Быстро пролетело перед глазами босоногое детство, Таська в нарядном платье, дом, пшеничное поле. Голубое - голубое небо застыло в неподвижном взгляде. Всего двадцать пять было Митрофану.
Операция завершилась победой уже на следующий день. Его захоронили в братской могиле. В Москве был дан салют двадцатью артиллерийскими залпами из 224 орудий за освобождение Смоленска и Рославля.
Таську вызвали в сельсовет. Выдали молодой вдове два куска мыла, платок и ситцевое платье. Платье очень красивое, отделанное кантом. Никогда Таська не носила такого красивого платья. Но радости не было совсем, только горе непроглядное. Принесла домой. Положила в угол на полку, поголосила да пошла на работу.