В трафарете бабочки и бородатой улицы... из писем

Здравствуй!

   … И вот я оказалась в замочной скважине. Через эту скважину пробегало пространство непонимания. Бородатой улицей тянулось оно, текло, впадая в зубастое оконце ржавого амбарного замка.
      - Через замочную скважину видеть небо? – услышала я голос бородатой улицы. – Тебе нравится так на него смотреть? Именно так?..
      - На кого? – спросила я, стряхивая с себя оторопь и вглядываясь в затмение, случайно возникшее вдруг в зазубринах осыпающейся ржавчины.
       - Не на кого, а на что! – из качающегося камня в стене древней постройки шевельнулся впечатанный в камень трафарет бабочки… Это её оживающие и вглядывающиеся в меня из древности глаза, сияли как-то странно и в упор…
      Трафарет… Бабочки… Непонимания... Всё равно – трафарет!  Черта ограничения! Рамки, в которые замкнуто пространство!.. От этой мысли мне становилось не по себе.
     А бородатая улица перелетела через яблоню, дряхлеющую  у стёртого камня с трафаретом впечатанной в него бабочки… Перелетела, вернулась, и теперь уже спокойно забралась на вершину с золотым наливом и запустила в меня эту округлую прозрачность со звенящими в сердцевине терракотовыми семечками…
   Трафарет  бабочки уже покинул свой шаткий камень и в обнимку с бородатой улицей уЮтился себе в гамаке из лиственного шороха в  шерстистой  охапке облаков…
    - Ты зря смотришь в сердце чёрного Солнца… - качнулся в гамаке трафарет бабочки. Качнулся и снова посмотрел на меня… и даже помахал мне гибким ажурным очертанием крыльев.
   У меня снова мелькнула мысль: «Странно, что её ажурность не сгрызла вековая древность камня… А разве возможно сохранить ажурность, будучи задавленной временем?»…
      - Можно! – словно услышав мои толкающиеся мысли, тряхнула золотом шерстинок бородатая улица, едва умещающаяся в лиственном гамаке. Тряхнула и упёрлась взглядом в застывшее на моей ладони  скинутое с вершины яблоко. От её взгляда, я почувствовала… Я почувствовала, как яблоко на моей ладони начинало, позванивая, покрываться дрожью… Тихий звон… Сияние… И чернота внутри…
      - Можно, - повторила бородатая улица, - можно, если не забывать о токах, которые надо выразить… Которые ты умеешь выразить, но вместо этого сжимаешь себя в трафарет чужого непонимания…
    - Токи! – спохватилась я. – Передать токи… Токи, выбранные из трафарета бабочки! Токи, исходящие из сердца угасающего Солнца…
     Смотрю на фантасмагорический образ бородатой яблони в лиственном гамаке и впечатывающийся в неё трафарет бабочки… Смотрю и пытаюсь передать токи… Надо перевоплощать нечто! Надо разрушать трафареты, освобождая и пробуждая сердце… Токи! Надо, чтобы они всегда были! Чтобы неслись, бежали, торопились к людям! Даже сквозь ржавую скважину замка с застрявшим в ней обрывком неба и обрывком солнца… Всмотреться! Увидеть! Услышать! Перенести!

В сердце чёрного Солнца
Черноты отсечение –
Трафаретами бабочек
Затменье цветка…
Я прошу тебя, Небо,
Верни человека мне
В светотень пробуждения,
  непрочитанного
              черновика!

    - Иногда надо мысленно застрять в замочной скважине, чтобы почувствовать неотживающее, неувядающее, не способное к угасанью! – И тут я вздрогнула: глаза трафаретной бабочки, словно из зеркала веков, смотрели на меня моими собственными глазами… Это я, значит, заперта в трафарет времени?! Странная и тревожная догадка. О чьих это черновиках я вспомнила? Чьи черновики делились со мной своими неокрепшими и невызревшими мыслями?
    - Тот человек! – как-то не в тон печали подмигнула мне бородатая улица с пчелиным ульем на голове.
    Я только сейчас вдруг заметила Его улей, сбежавший от своих пчёл… Или… улей с покинутыми пчёлами… Это между ульем и пчёлами возникло непонимание… Или затмение… Так бывает, когда отворачивается небо…

Я прошу тебя, Небо,
Через гомон вчерашнего,
Через штемпель «погашено»,
На обрыв лепестка
Ты верни мне его,
Взрывом Солнца окрашенного,
Ты верни мне его,
Птицелова безбашенного!
Не пускай
Далеко
В облака!
    
- Бывает, что и взгляд в замочную скважину способен освободить крылья, - вздохнула, сбрасывая с себя окончательные обломки трафаретных рамок и обрастая пламенными лепестками бабочка… Или… с пробуждающимся в крыльях огнём… Огнём нетерпения… Взлёта… Отрыва от всего… И она вдруг оторвалась от всего и улетела, потому что в замочный проём засквозил неопределённого времени дождь…

В сердце чёрного Солнца –
Золотое сечение.
В сердце чёрного Солнца
Пусть окрепнет цветок!
Я прошу тебя, Небо,
Не надо затмения!
Память словотиснения
Не сливай
       в водосток!

До свидания!