Истории из моего непродвинутого детства

  ФАМИЛЬНАЯ ЦЕННОСТЬ.

   У меня есть одна вещица, очень ценная для меня, да и вообще она - раритет:
швейная машинка "Zinger" с качающимся челноком в форме пули. Её подарили моей бабушке, которая была с 1885г. рождения, родители в приданное, отец купил и привёз из Китая, их Хайлара или Харбина. Чего только не шили на ней и какое разнообразие: от платьев из тончайших шифоновых тканей до шуб из овчины и кожаной одежды. Это в первые десятилетия её эксплуатации...

   Сама по себе машинка очень красивая. Во всяком случае, мне так казалось всегда. Она вся из металла, тяжёлая. На чёрной эмали покрытия сверкают серебром отдельные детали. На некоторые из этих частей нанесены резные растительные узоры. А название машинки написано золочёными буквами, которые до сих пор нисколько не стёрлись. Основание машинки выполнено из красного дерева.

   В школе нам хорошо преподавали домоводство, с шестого класса учили шить и делать основные несложные выкройки. В кабинете было штук семь-восемь ножных машин. За учебный год мы сшили сначала, естественно, фартуки, потом ночные сорочки, юбки с передней застёжкой на пуговицы по всей длине. Убедившись в моей "профпригодности", бабушка разрешила мне шить на нашей расчудесной машинке. И к лету я нашила себе собственноручно всяких нарядов. Я прекрасно помню их, ткани на тех платьицах, фасончики. А ещё - незабываемое чувство радости от своих первых взрослых успехов. Подружки завидовали и ахали:
   - Вот это дааа! А это из крепдешина... - И во мне поселилась уверенность, что я могу...

   Позднее, став более взрослой, я всегда знала точно направление линии и не боялась раскраивать. Учась в восьмом классе, я уже шила не только себе, но и маме, и братишке, и бабушке. А в студенчестве шила подругам за небольшую плату - первые мои заработки. На выпускном я шла получать диплом в модном, стильном, цвета шампанского, костюме, который придумала и сшила сама. С тех пор, сколько себя помню, я шила всегда и всё, что только стоило пожелать.

   Первые годы после окончания учёбы я работала в таёжном небольшом сибирском посёлке в школе. И прознал про мою машинку один дядька по фамилии Федоренко.
Сначала он спросил у мамы, не продадим ли мы ему швейную машину. Мама только удивилась и ответила, что нет. Мужик этот по посёлку пользовался дурной репутацией среди жителей и лютой ненавистью среди собак. Когда он проходил по улице, то на всём протяжении пути его сопровождал заливистый, до хрипоты, лай собак. А потом во дворах у хозяев исчезали псы чёрного и чёрно-белого окраса.
Только такие. Этот Федоренко был живодёром-вором, он из собачьих шкур шил мужские унты и возил продавать их в более северные районы. Поэтому ему и понадобилась моя машинка. Он неоднократно приходил ещё, упрашивал продать её за любые деньги: - Ну, вот чё ты заартачилась-то, девка? Я те какую хошь машинку куплю, и денег сверху дам..., и унты чёрные справлю, как игрушечки, на загляденье..., а тёплые-то по морозам!
   Машинку я, конечно, не продала.


 МОЁ ПЕРВОЕ ДЕФИЛЕ.

   Я с малых лет была неравнодушна к нарядам, как и все девочки, наверное.
Помню, что мама шила и вышивала мне платьица. Баба моя, Елена, шить не могла, уже была очень преклонного возраста и с плохим зрением, но вязала всё свободное время. А бабушка по отцу, Агниса, шить была мастерица, в нашем селе она обшивала многих. Но вот как мне теперь помнится, очень многие хозяйки умели шить. Это ведь было просто необходимостью: покупали в сельпо отрезы ткани и шили штаны, рубашонки и платьишки детворе, наряжались, как могли, сами - блузки и пышные юбки, сарафаны со спинкой и бретелями на грудке, платья из однотонного штапеля вышивали по подолу, воротничку и рукавам. Узоры делали мелкими, замысловатыми, используя специальную канву. Красота выходила необыкновенная и неповторимая. В клубе потом хвастались одна перед другой.

   Хотя и была я маленькой, но так хорошо сохранились в моей памяти разные мамины наряды и даже некоторых её подружек, видно, заложено мне было от природы стремление создавать и шить различную красивую одежду, поэтому я всё примечала и запоминала.

   Я помню один курьёзный случай, мне тогда было около четырёх лет. Мама сшила себе летнее платье из штапеля в бело-зелёную полоску: облегающий лиф, юбка солнце-клёш, спереди вырез горловины "лодочкой", а на спинке V-образный чуть не до талии. Как сейчас, вижу молодую маму, с явным удовольствием рассматривающую себя в зеркало шифоньера: и одним, и другим боком повернётся, и крутнётся, привстав на цыпочки, чтоб пышная юбка закружилась вокруг стройных загорелых маминых ног.

   Чтоб в вырезе на спинке не выглядывала комбинация, мама сняла её с плеч, спустив вниз бретели, но комбинация осталась под платьем, плотно облегая мамину фигуру, она была нисколечко не заметна, и мама забыла про неё. Наверное, мы уже опаздывали. Мама быстро обула босоножки, и мы с ней поторопились в школу: мама, довольная обновкой, а я тем, что она взяла меня с собой. В школе шёл летний ремонт. А нам с другими детьми педагогов, которым
иногда тоже выпадала честь присутствия на родительской работе, уж поверьте, было чем заняться на школьном дворе.
 
   Школа находилась на другой улице. Было солнечное нежаркое июньское утро.
Дорога шла слегка под уклон. Я, весело подпрыгивая, забегала то справа, то слева, то пятилась задом... И тут я увидела, как с мамы медленно из-под платья скатывается шёлковая комбинация. А в это время к нам навстречу на всех парах приближался в клубах пыли "бобик" районного начальства - приехал сам завРОНО Захаров, (даже фамилию помню через столько лет!) Мама, не смутившись,
вышагнула из соскользнувшей комбинации, быстро сунула комком её мне в руки и,
встряхнув густой шевелюрой каштановых кудрей, с улыбкой направилась к притормозившей машине, из которой выходил заведующий. Пока они обменивались приветствиями, подоспела и я, чуть припоздавшая, но через всё моё детское тельце на плече, сверху вниз, висела во всей красе мамина комбинация, нагло скалясь кружевами... Мама потеряла дар речи, сквозь её загорелую кожу лица выступил густой румянец и пятнышки веснушек. Она постаралась закрыть меня собой, спрятав за спину, но я никак "не пряталась", продолжая дефилировать
в мамином исподнем. На мамино счастье (или на моё?!) догадливый начальник поспешил в колхозную контору. А мы с мамой благополучно дошли на работу...


 КУКОЛЬНЫЕ КУТЮРЬЕ.

   В нашем детстве, когда мы были лет десяти или чуть постарше, почти у всех девочек были бумажные нарисованные куклы. Их можно было вырезать с обложек журналов "Работница" или "Крестьянка", но так было не интересно, мы обычно сами рисовали красавиц, от всей души наделяя их огромными глазищами в длинных ресницах и кудрявыми локонами. Мы старательно рисовали им, создавали наряды принцесс, Золушек, Фей. А для меня вершиной совершенства женской красоты, очарования и волшебства была Хозяйка Медной Горы. Предела моему воображению,
казалось, не существовало, хотя мультиков в нашем детстве не было, как и самих телевизоров, кинофильм к тому возрасту я ещё не успела посмотреть. У меня была книга "Уральские сказы" Павла Петровича Бажова, которую дали в школе за отличное окончание четвёртого класса, вот её-то я и перечитывала вдоль и поперёк. На прочитанных сказках и зрело моё богатое художественное воображение и неуёмная фантазия.

   Конечно, рисовали мы и обычные платья, не из королевского гардероба, а современные, модные, "носибельные", как сказали бы теперь. Мы собирались несколько подружек и устраивали кукольные дефиле. Самыми-самыми заядлыми фанатками этих показов моды были две сестрички-погодки, Валя и Люда, жившие
на соседней улице, наискосок от нашего дома, и мы бегали друг к другу по огородам. Фамилию их я, по прошествии полвека, уже не помню, а родителей их
и не знала, они всегда были на работе, девчонки, как и я, обычно были с бабушкой. Сестрёнки постоянно ссорились из-за того, кто у кого подглядел при создании моделей. У них разница в возрасте была около года, но Люда постоянно
"включала старшую" и всегда диктовала Вале "свою господскую волю".

   К моей бабе иногда приходила попроведать её племянница, моя тётя Пана,
Пелагея Михайловна. Она была портнихой, славилась как лучшая сельская модистка, клиенток у неё было, хоть отбавляй. Тётушка, пока гостила и чаевала с бабой, выгребала из коробки кукольные платья, отбирала те, что пришлись
ей по душе, и уходя, ставила меня перед фактом: - Лёлька, я тут у тебя произвела ревизию с конфискацией... Буду бабам платья шить по твоим модам.
   Мне чуточку было жалко рисунков, но "грела" мысль, что плохие бы тётушке не понравились, у неё было всё в порядке со вкусом, значит, модели были совсем не плохими, а может даже и хорошими. И я снова мусолила карандаши, разукрашивая кукольные платья...

                22.10.2017г.