Победителю прилично великодушие

P. S. ...Преподобный Исаак Сирин пишет во втором слове: потщись войти во внутреннюю свою клеть и узриши клеть небесную, «потому что та и другая - одно и то же, и входя в одну, видишь обе. Лествица одного царствия внутри тебя, сокровенно в душе твоей. В себе самом погрузись от греха и найдешь там восхождение, по которому в состоянии будешь восходить» (Сл. 2, стр. 14).

                игумен Никон Воробьёв







Коль все хотят с меня иметь добро
(оне в ладье, а в их руках весло,
Что в камне источится из меня),
Коль все хотят с меня иметь ни дня,

Ни ночи (невечерний свет),
То я открою множество примет
Добра! Которое во зле отважно,
А после никому не важно.

Я нахожу себя на самом дне.
А те, которые в ладье оне
И загребают мною в свет,
Не кажутся вершиной, вышиною.

На деле всё не так.
И те, кто в теле
И загребают, как в ладье, душой,
Хотят иметь с души чего не знают.

Я не душа ещё!
С меня иметь добро,
Содравши с камня плоть, чтоб выточить весло,
Пожалуйте! Но я не дам вам зло.



















Песочные часы поддеть носком ботинка!
Рассыпался песком? Так собери себя,
Чтоб сыпать вновь сквозь узкое жерло
Вулкана, и внутри губя

Привычные свои добро и зло.

Песочные часы поддеть носком ботинка!
Для этого не мочь перелететь
Течения лет и зим как лёгкая былинка.
Быть груздем, избегающим корзин,

Желавшим сам решать, как жить и умирать.

Всё это прочь и не ко мне теперь!
Я испытал условности потерь,
Песочные часы утрат.
Потом я их перевернул назад.

И вновь собрал часы, почти что не соврав,

В чём был я ослепительно не прав
И в чём был омерзительно не прав.


























Не видят очи, если зуб неймёт!
Из многоочий всех наперечёт
Я не люблю зубастые глаза
И пасти ослепительно рукастые.

Фасеточные аки стрекоза,
Розеточные как электрошок,
Но кто без них?
Я сам без них не мог

На части свою целостность разъять
И по частям частями обладать,
Мир превратив в такой объёмный прах!
Но я стал тих.

По глади окоёмной
Бегу, как водомерка, к берегам,
Которых не достичь.
Родная речь

Становится пленительно огромна
Средь прочих человечьих языков!
Которые, меж тем, не мене живы,
Невидимых достигнув облаков.

Но в ней мои приливы и отливы

И справедливость дней.
И я весь в ней.








p. s.Тем более сержусь я на расточителей, тратящих на ненужные вещи большую часть времени, которого, как прилежно его не береги, и на необходимое-то не хватает.

                Луций Анней Сенека












Беременная кошка, понемножку
Рожающая сущности людей.
Из их грудей не сердце, но котят,
Как Данко, выдавая напрокат.

Живёт в подвале дома моего,
И чем помочь? Нельзя здесь ничего
В течении изменить летейской бездны.
Одна надежда, что страдает бесполезно,

Бездушно.
И умрёт послушно,
Как в Спарте, слабый. А она и съест
Его при родах замершее тельце.

Беременная кошка, моё сердце
Рожающая, ты не ешь его!
Живёт в подвале дома моего
Душа моя младенчиком смертельным.

И чем помочь?

Ничем не помоги.
Не выбирай ей дантовы круги.


























________________________________к себе на ты

Ты жизнью недоволен, но ты волен
Довольным быть: До воли выходить
Из жизни долгой в исполнение долга!
Который бесконечен словно Волга.

Сойти с ума и выйти из души,
Оставить свою внутреннюю жизнь
Ещё до воли.
Не избегнешь боли,

Но будешь знать, зачем и не зачем
Ты жив совсем! Или совсем не жив,
А только по частям!
Я свой порыв

С собой поговорить на ты
Считаю глупостью любой мечты.
Ведь я не подаю себе пальто,
Как дама даме, ибо я мужчина.

Во многих платьях я вполне едино

Моё со мной, и надобно на вы!
Без снисхождений, как и мы с тобой.














P. S. Бывшему солдату-крестоносцу, а ныне незадачливому (аки Левий Матвей) сборщику податей не на что было надеяться: дела шли из рук вон плохо - собирать податей он не умел! 
кормить находившихся на иждивении было нечем. жена от него ушла. вдобавок ко всему великий современник Лопе де Вега уже бросил крылатую фразу: нет писателя хуже Сервантеса! 

                и тут в его голову пришла странная мысль





Я избегу добра. Покроюсь, как кора
Древесная, всеми мирозданием сверху.
А позади меня произрастает корень,
Которому ничто не к спеху.

Я не потороплюсь.
Мои желания
Есть совершенно неподъёмный груз,
Который не приводит к обладанию.

Зачем его нести? Ведь мне не по пути
С самим собой, мне легче без меня!
Земную жизнь пройти до половины,
Не сокрушаясь в ледоходе льдиной,

О если б так! Но так ни для кого.
И все хотят добра не токомо моего,
Но своего добра.
Моя кора,

По ней жара нахлынувшего лета
К моим корням! Их охлаждает Лета,
Не очищая от каменьев плоти,
Но насмерть от предательств защищая.






















Никого не надобно просить,
Самому бы надобно уметь.

Я не пожелаю никому
Ничего не значить самому.

Будь самодостаточен как Русь
И любой ты пересилишь груз.

Будь открыт вселенной как Россия,
Ибо по земле идёт мессия

В каждом, на кого бы посмотрел!
Я судьбы такой не захотел,

Ибо отроду она моя.
Вы хотели слушать соловья?

Мир же может улыбаться кровью,
Всё равно улыбкою остаться.






























Должны кормить, поскольку я корма.
Должны кормить сума или тюрьма,
Что чайками за мной!
Какой же зной,

Когда на море штиль!

Не мой ли это стиль,
Чтоб всё наоборот? Не я ль кормил суму
Совместную с тюрьмой? Но голос мой
Становится всё более негромок.

Я кармой становлюсь, которую спросонок

Вы почитаете бессмертием души.
Но я скажу: Тупица, не греши!
Не перепутывай спокойствие и долг,
Как узел го'рдиев! И я не серый волк,

Чтоб в сказке помогать и карму предложить

Помягче… Должно с лезвия кормить!
Как в преисподней Ариадны нить.




























Хочу, чтобы меня любили.
Хочу, чтобы меня боялись.
Хочу, чтоб за меня держались,
Когда лететь вослед лучу...

Но это мне не по плечу.

Когда хотеть я не умею
И не умею не хотеть,
Хочу, чтобы никто на шею!
Хочу, чтоб по плечам мне плеть

Да не гуляла сгоряча.

Хочу, принесши мир, меча
Да не отведать невозвратно
Из той дали, где хлеб блокадный
Решат исчислить на рубли.

Как капля крови, что в пыли

Собравши плоть вокруг себя,
Жить не умею, не соврамши,
Как солнце ноября в дали...
И всё же излучаю свет!

Иных желаний просто нет.









p. s. Кто крал, вперед не кради, а лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся. Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим.












Я начал жить ещё до простоты,
И в сложности мои росли цветы.

Я начал жить ещё до пустоты
И наполнял свой умственный подвал

Любимым испражнением бытия!
И мнил, что свои корни удобрял.

Я ростом мал настолько, что велик,
И начитался самых умных книг.

Я начал жить ещё до простоты,
Но вот теперь бы голову сложить

Не в сложности различных измышлений,
А лишь туда, где человечий гений

Идёт по головам как по холмам!
Но эту простоту решаю сам.




























Повторять день за днём, повторять:
Ничего в светлом дне не менять
И на дне не менять этой ночи!
Так живу я мои многоточия,

Что речами бегут от меня.

Повторять день за днём, повторять.
Продолжать человека искать
Ни в себе, ни в других, а в нагих
Очище'нных от накипи веках.

Не ищу я в себе человека,

Но учусь его попросту видеть.
Эту жизнь, проходящую попусту,
Или смерть, приходящую попросту,
Не хочу я теперь отменять!

И потерь не могу в них увидеть.

Никого не хочу я обидеть,
Но предать не могу своего.



















P. S. Если странствующий не встретит подобного себе или лучшего, пусть он укрепится в одиночестве: с глупцом не бывает дружбы.








И в собственную преисподнюю
Меня посадили как семя.
И я проводил время,
За ним я дверь затворил,

А завтра и не открою.

Приходится стать героем
И душу свою отдать
За тех, кто свою работу
Не сумел оправдать.

И кто оправдать сумел, тоже отдавши душу.

И в собственную преисподнюю
Меня насаждали как семя,
То есть вполне без счёта.
А я и счёта не струшу,

Коли он к завершению.

Мало просить прощения, надо уметь прощать,
Что бы с тобой ни стало.
























Я служу.
Ибо голову я сложу
Перелётною стаей птиц
Лишь в одно лукошко яиц!

Ибо всё здесь не понарошку.

Ибо ежели не служить
Только делу последней правды,
То во множестве ложь хоронить
За кладбищенские ограды!

Позасеять ложью места.

Моя правда очень проста:
Своей жизнью не надо лгать.
Ведь останется пустота
Там, где быть могла благодать.

Это ежели не служу.

А вот ежели я не лгу и в одно лукошко сложу,
То ни другу и ни врагу невозможно мной управлять.





























Со мной не происходит ничего,
Помимо твоего и моего
Того, что происходит для тебя!
Во мне не происходит ничего,

Помимо лишь того, что я как ты!

Быть гением лучистой красоты,
Увы, недостижимо нам с тобой,
Да и не надо! Ибо сладок бой
С моим несовершенством бытия.

И горек, как харонова ладья.

Я не умею совершенным быть
И ничего не смею завершить.
И знаю, что любовь не абсолютна
И в мире омерзительно безлюдно,

И твёрдой нет земли. Лишь в море корабли

Порою повстречаются недолго
Во имя ослепительного долга.














p. s. Одно полезное слово, услышав которое, становятся спокойными, лучше тысячи речей, составленных из бесполезных слов.













Твои слова всё скажут за тебя.
Мои слова всё скажут за меня.
Есть мёртвые слова и есть живые.
Есть слава и позор, и есть Россия!

Которая вне славы и позора
Единственной звездой для взора.

Всё остальное умерло почти:
Или уже к погосту на пути,
Или с него вернулось упырями!
В словах есть мертвечина или пламя.

И кто бы сколько ни скрывал личину,
Различны мы: Живой и мертвечина.

Твои слова всё скажут за тебя.
Мои слова всё скажут за меня.
А то, что мёртвые не имут сраму,
Так это для живых вселенской драмы:

Живые мёртвые иль мёртвые живые? -
Определяется сейчас судьбой России!

Быть мирозданию дальше иль не быть
Живыми мне словами говорить.






















Достоинство и честь.
Они поскольку есть,
Нисколько ты без них не существуешь.

Ревнуешь ты к каким-то берегам,
Противоречишь искренним врагам,
Я просто прослежу за твоей речью.

Поскольку в речи всё.
Вне речи ничего.
Какое-то душевное увечье мгновенно омрачит любую ясность.

Достоинство и честь.
И есть во мне опасность,
Что лишь они важны, и целый мир не важен.

Но хорошо, когда они на страже.
И хорошо, что ясен хладный мир,
Прекрасен и стремительно опасен.






















P. S. Ваши страдания вызваны вашим сопротивлением тому, что есть.







Превыше нет терпения. Потом
Есть примирение и с пашней, и скотом.
И новое рождение меня
Из старого меня при свете дня

И новый старый я опять терплю
Всё то, что я так искренне люблю.

Превыше нет.
Но есть намного ниже:
Стоять на крыше дома своего,
Внизу не различая ничего!

И некуда упасть.
Такая власть

Дана тебе, ничтожный человечек,
Что ты лишь ожерелье из колечек,
Которые раскрасил Алигьери
В прегордые цвета. Зато не пустота.

Превыше нет терпения тщеты
Всей этой. И немного света.





























Уходит время. Вот я без него.
Всё замерло. Не стало ничего.
И я теперь могу определить,
Что до сих пор всегда ходил по кругу!

Не существуют ибо верх и низ.

Уходит время. -  Кораблём без крыс,
Поскольку в трюме течь, я мог себя наречь, -
Кокетничаю я и понимаю,
Что это правда чистая! Почти святая.

Что я перевозил в себе припасы

Из паразитов. А теперь с визитом
Явилось одиночество... Моё,
Но тоже лишнее! Житьё-быльё
Ни одному, ни многим не дано,

Но всем и никому.

Уходит время, взяв суму-тюрьму,
Корысть в любви, а так же бескорыстие.
По ягоде, как с виноградной кисти,
Всё осыпается, оставив загляденье.

И нет в моей вселенной умаления.




















Отказавшись от лжи, не лишаю себя миражей,
Но взашей прогоняю себя из удобства,
Не потребного мне!
Миражи не сгорают в огне,

Когда я возвращаю себе первородство.

Но я всё о себе!
О тебе бы мне надо помыслить
И почувствовать так же тебя.
Но я всё о себе:

Что живу, никого не губя!

Что ни другу с врагом я не лгу,
Ведь живу на одном берегу,
Когда ложь на другом!
И владеет не токмо врагом,

Но и другом, которого рядом и нет.

Не ищу человека себе.
Не ищу человеческий след.
Но такое свечение, чтоб сам свет освятить.
Это ложь, что не можно так жить.

Но я всё о себе, когда надо другому служить.








p. s. Для меня не существует ни партий, ни интересов, кроме интересов государства, а при моем характере мне тяжело видеть, что дела идут вкривь и вкось и что причиною тому небрежность и личные виды. Я желаю лучше быть ненавидимым за правое дело, чем любимым за дело неправое.

                Павел I


_____________________P. S. Все имеет значение, пока не потеряет смысл.

_________________________________Михаил Мамчич








Не думай о дурном.
Пади зерном
И прорасти вином, а не виной.

Я думаю. Со мной
Не в голове дурной, а более высо'ко
Простая мысль созреет одиноко.

И станет зёрнышком для головы.
Пусть голова хмелеет от молвы,
А не повинна будет для меча!

Что не сечёт.
Я не наперечёт
Не думал о дурном, а вообще.

Нет места лишнему во вьющемся плюще,
Когда цепляется по глыбе он Сизифом,
Как мозг её влача! Не для меча

Всё мироздание осеняя мифом.



























Все крепости падут от собственной нелепости.
Все крепости стоят как листопад,
Который обречён.
Но не мечом,

А просто потому что потому.

И замки все крепки по одному,
Но падают совместно. В мире тесно,
И потому он тесто, что в печи!
Пекут не калачи, но кирпичи,

Корпускулы!

А я нелепый мускул,
Что тщусь себя поднять
И ни единой крепости не сдать.
И осыпаюсь листьями в саду.

Ты скажешь, просыпаюсь я в аду,

А сплю в раю?
Не зная жизнь мою
И смерть мою не зная: Не до рая!
И что мне ад? Они как листопад

И листьями в окне горят.























А солнце шло и заглянуло в тень.
Так получился мой вечерний день.
Не я лучился да из света в тьму.
Такое не случалось никому.

Такое не случалось никогда.

Никто не называется звезда,
Которая в покое пребывает.
Которая во тьме себе сияет
И не соприкасается рукою

С делами мелкой и недолгой плоти.

А солнце шло и заглянуло в тень.
И получился мой вечерний день,
В котором вы теперь со мной живёте,
Мои созвездия моих трудов.

Считалось, потрудиться не готов,

Поскольку даром всё пленительно даётся!
Потом теряется и вновь трудом берётся.













p. s. Примирись искренне, а не языком, со всеми.
                игумен Никон Воробьёв










-  Целомудрие - это глупость,
Нищета моего ума, -
Так шептала мне моя скупость!
И настолько права сама

Оказалась, что привязались
Око к оку и к залу зал,
Мироздание к мирозданию.
И иссякли во мне желания

Те, которые по одному!
Целомудрие - это глупость,
Что теряет суму, тюрьму
И нелепость! Всё лепота.

Невозможно прожить слепо,
Ибо жизнь и есть маета
Исцеления от дробления
На корпускулы и сомнения.

Мне до целого далеко.
Света белого молоко,
Света чёрного хлеб ржаной
Не всегда едины со мной.


















P. S. Большинство людей упускают появившуюся возможность. Потому что она бывает одета в комбинезон и с виду напоминает работу.

                (с) Томас Эдисон






Бессонница как некое бессмертие.
Вот минуло ещё одно столетие
Бесплодных дум. Весь мир как белый шум,
В котором смысла нет.

Но где-то в свете свет
И тьма во тьме, которые рождают
Все страхи дня и ойкумену ночи.
Бессмертие не трогает меня,

Как многоточие, но просто продолжает
Мне утверждать, что будет всё не так!
Что как бы ни было, всё будет по другому.
А я бегу по глади водоёма.

Как водомерка делаю примерку
Поверхности не только в глубине,
Которая во мне. Но вне меня
Ищу я освещение огня.

Бессонница как некое бессмертие.
Какой-то бес, который бесполезен.
Который восхитительно капризен
В благополучии и лихолетье.
























А я уверен, ибо не доволен.
А я проверен, ибо послеболен
(после болезни или после воли).
Помянутый в шутейном разговоре,

За истину мою я становлюсь стеной!
И шут со мной.

За жизнь мою я становлюсь стеной
(казалось бы, о стену все горохи)!
И шут со мной.
Со мною скоморохи.

Ох, непростые люди! И не ****и,
Хоть циники, на Диогена глядя.

И я уверен, ибо не доволен.
И я проверен, ибо послеболен
И послесмертен, послевоскрешён,
Совсем житейского ума лишён.

Совсем-совсем с ума сошёл в долину,
Где моя жизнь со мной почти едина.




























Не удача, а труд упорный
Успокоит на море волны
И во мне развернёт парус.
А удача мне улыбнётся

И солжёт, что уберегла.

Я не то чтоб везде скитаюсь,
И не то чтоб во мне крыла
Лебединые либо львиные
(кто не видел крылатых львов?).

Я взыскую себя единого!

Кто единым быть не готов,
Тот останется лишь единственным
Для какой-нибудь там любви
(как в крови кровяное сердце,

Что взыскует себе сердце).

И солгут ему соловьи (давши сладостью отогреться),
Что удачей оберегут.














p. s. Наилучшее богатство - безразличие к тому, что есть у других.
                Али ибн Абу Талиб












Завидую детям, чьи сети
Опять мертвеца притащили
Из зыби моей! Ибо губы
Скрывают гроба, а не зубы.

Завидую детям, что жили
И жить продолжают по детски.
Ведь их невозможно принизить
Какой-нибудь пакостью светской.

Ведь попросту не замечают,
Что есть восхитительно сложное
И есть возмутительно ложное!
Любые отвага и честь

Есть только потуга вернуться
К такой чистоте изначальной,
Которой нигде не бывает...
Помимо их детских испугов,

С которыми мир различают!

И мимо проходят друг к другу,
И словно бы горя не знают.

























Конечно, солнце, это хорошо.
Оконце изо льда да в пламя.
Коль солнце происходит с нами,
То наша жизнь по небосклону бродит,

Как брага из любви.

Конечно, солнце, это хорошо.
Как тельце кровяное, что в крови
Вдруг сердца достигает.
Освещает

Себя его биением надолгно.

Я Волги не видал, лишь мельком. Чувство долга
Подобно Волге, что течёт во мне.
Но я в него заглядываю редко,
Всё по мостам носясь!

Но всё к родным местам.

Великая есть тайна эта связь
Меж родинкою на губе и птицей в клетке.


















P. S. Если сам будешь поступать искренно, то узнаешь обманщиков.
                преподобный Ефрем Сирин











Укрепи во мне смирение
Самомнение моё:
Что моё не есть моё!
И что вечность на мгновение

В обладание дана.
И что в мире нет весны,
Ибо в мире всё - весна!
И потуги тишины пробудиться в белом шуме.

Укрепи во мне смирение,
Чтоб я не упёрся в думы
О ничтожестве моём!
И желании умножиться, постоянно возрождаться.

Я с тобой хочу спознаться,
О святая простота!
Ибо есть во мне черта:
Я забыл, что просто есть.

Я забыл, что просто - здесь,
А не где-нибудь ещё.
И когда-нибудь, когда
Есть во мне меня чуть-чуть.

Ибо я и есть - всегда.























А что в основах сверх основ
И что в словах превыше слов,
Мне размышлять мешает смех!
Который шествует всё выше,

По гулким тем листам, почти по крышам.

А что в основах сверх основ
И что в словах превыше слов,
Совсем не тенью гамлетова предка
Меня страшит, как всяку птицу клетка!

Но мир меня и здесь, и там смешит.

А кажется ему, что выблюет меня
Убийствами того, что не убьёшь.
Конечно, всё бесстрашие моё - ложь,
Которой я солгу средь бела дня.

Я просто не могу

Основы изолгать, ведь свет во лжи
Любые освещает миражи.















P. S. - Папа, у нас в садике есть девочка, она мне нравится. Когда был тихий час, я хотел её поцеловать, но она лежала далеко, поэтому я в неё плюнул.
-  Мой сын.

                Лидия Раевская, 17 августа 2015 г. в 10:43 Москва






Немного красоты,
Она от Бога.

А много красоты,
Она дорога,

В которой право и не право есть.
Мне говорят, что есть отвага, честь.

Что это жёсткий кодекс поведения.
А я отвечу: Просто есть мгновения,

Что вечности равны и не равны.
Немного красоты от тишины,

А много и от шума, и от смерти.

Одна лишь ось на меленькой планете,
Всё остальное просто вкривь и вкось.




























__________________зимнее в Лете

А снег прошёл.
Теперь лежит как век
На взглядах человеческих существ,
Поскольку всю поверхность покрывает.

И ничего себе не позволяет
По сути изменить.

А снег прошёл.
Как Ариадны нить
Возможны на поверхности следы.
А взгляды досягают до звезды,

Чтоб уяснить поверхность ея тверди
И разглядеть поверхность своей смерти.

А снег прошёл.
Он больше не идёт,
А лишь лежит и свой являет вид.
Как прошлый век, в котором не живут,

Но видятся живущим в чём-то сущем,
Животворящем и почти грядущем.




























Кончаются белые ночи.
Становятся тёмными очи,
Что меньше глядят в холода!
Ведь то, что открыто всегда,

Не горше, но и не забыто.

Не громче, но словно видней.
И там, где не слышно теней
(ведь полдень ничуть не гремит,
Явив оглушительный вид избыточно ярких огней),

Являя неслышную суть,

Кончаются белые ночи!
Как будто растаял их лёд.
Становятся тёмными очи
И видят всю даль напролёт.

Но близи моей сокровенной (что целой прикрыта вселенной),

Которой всегда недостаток
(она раздвигает порядок,
Позволив пройти меж рядов),
Мне будет всегда не хватать.

Нехватка мне стоит трудов.








p. s. Недостанет мне времени, чтобы повествовать о пророках, которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов (Евр 11.32-33)













А это как раз хорошо,
Что от себя ушёл.

А что не пришёл к другим,
Так ты теперь пилигрим,

Что обречён не достичь.
Я не бросаю клич,

Чтоб собирать таких!
Чтобы составить рать Иерусалим брать.

Ибо нельзя рукой,
Можно только тоской.

А что совсем не затих?
Множество дел лихих,

Как от благих отличать,
Должен я научать.





























Поначалу, когда ещё нет
Совсем ничего - только свет
И тьма вперемешку с ним,
Я замечу насмешку:

Очередной пилигрим жаждет их разделить!
Шествует и не дойдёт
А я продолжаю жить
И разделю живот

И то, что меня ведёт!
Это две ипостаси!
Как блаженному Васе,
Зрящему храм Покрова

Поначалу едва: Лишь покровом камней!
Женскою там утробой и неизбежным гробом,
И красотой твоей,
Кои живописую.

И произношу всуе:
Много ты знаешь! Бывает всё.
Много ты хаешь! Прекрасно всё.
Даже если напрасно

Или блазнится страшно.

Жизни то безопасно,
Что для смерти опасно.
























Прости себя.
И отпусти себя.
Яви себя таким, каким не стать,
Явивши стать приличну! Земляничну

Поляну поднесу тебе.
И родинкою стану на губе,
Которой лестно правду говорить.
Но ты мне не поверь, ведь я польщу себе.

Прости себя.
Меня же не прости.
Как будто не пусти в открыту дверь.
А я тогда своё найду окно

В европы, что прорублено давно!
И не нужна здесь Ариадны нить:
Всё просто перед Спасом-на-Крови.
И здесь не надо никакой любви.

Довольно жертвы, то есть Пискарёвки.

В блокадной очереди со своей сноровкой
Не сдюжу я? Ответь, душа моя.














P. S. Оригинальный человек или оригинальный воин должны быть между собою нераздельны, чтобы изображение того или другого сохраняло существенный свой вид.

                Суворов








Не говорю, когда меня не просят.
А говорю: Как просо, что сквозь пальцы,
Которые хватают пустоту!
Которую хватают за версту,

А рядом пустоты не замечают.

Меня влечёт в забытые места
Верста дорожная, простая красота,
Где собственность моя наперечёт.
Где ценность представляет лишь почёт,

Да и почёт не более чем бренность.

А вот про то, как солнце здесь печёт,
И бабушка печёт свои блины,
И я один съедаю… Тишины,
Которой я теперь не обладаю,

Которая зато владеет мной,

Так много здесь!
Я здесь почти что весь.
Никто не возрыдает над ценой,
Когда душа свой обретает вес,

Но тяжести по прежнему не знает.



















Насовершал и стал несовершенным.
По жилам тёк металл, теперь застыл.
Уродливым гомункулом вселенной
Стою и словно прикрываю тыл

Войск отступающих (моих реинкарнаций
Прижизненных). А ждали все оваций,
Когда увижу я не настоящего
Застывшего меня! И с орденом на ленте

Магистерским собранья рогоносцев
И банкрутов, и прочей простоты
На мудреца. Я все мои черты
Прекрасно знаю: Я пригоден раю,

Чтоб потерять его! И больше ничего.

Стою я как баран, за коим овцы
Дрожат, спасаясь. Что же я не каюсь,
Что я несовершен, совсем как кольца
На срезанном стволе и перегной в земле?

-  Довольно мне измен, - хочу сказать я.
Как голый тот король, на коем платье
Пошито только взглядом посторонним:
Как будто нет гармоний, есть гармони.

И всё же я у Бога на ладони.






















Перевод времени на языки:
С цифи'ри на каждой гире
Да в лёгкости поплавка!
Коими рыбака

Судят в подлунном мире:
Есть ли смысл в глубине?
Или одна поверхность,
Коли живёт на дне.

А надо мной проливы
Да не коснутся дна!
Я и есть глубина.
А надо мной смертность

Плоская, словно гладь:
Мне языком слизать
Мёрзлое это лезвие!
И не пристать к ней намертво.

Перевод времени на языки,
Должно быть, мерзкое зрелище,
Если к ним перво-наперво
Этаким поплавком

Солнце не прилагать!
Время осознавать плаванием в эфире.
Дабы в любой цифи'ри
Тени все освещать.









p. s. Лучше жить одному. Нет дружбы с дураком. Ты, имеющий мало желаний, иди один и не делай зла, как слон в слоновом лесу.











При недостатке сил я попросил
Смирения, и встал за мною мир.

А при избытке сил я возгордил
Свой горб сизифов! Это всё из мифов.

В реальности живёт «ни-то-ни-сё»,
Своё мочало (начинай с начала) беззубо и затравлено жуёт.

Я снова пережил своё начало.
Мочало выплюнул (почти). Потом сказал: Прости!

Начало пошатнулось, и свернулись
Пространства, времена! Вокруг меня страна

Со мною умирала, воскресала.
И я осознавал, сколь мне дано не мало.

При недостатке сил я попросил
Смирения, и встал за мною мир.






























В движении жизнь. Хоть неподвижен, движусь.
Хоть внутренне, но подтеку звездой
Под камень ночи. Ибо мои очи
О мироздании дворцов и хижин,

Всё видя, ничего не могут зреть.

В движении жизнь. Так движется медведь
В своей берлоге, собирая мёд
Со всех цветений будущего лета.
В движении жизнь. И подтекает Лета

Под твердь лежачую, немного оживляя.

Я знаю всё. А то, что я не знаю,
И есть непостижимое ничто.
Пусть я не весь, но и не здесь зато
Всё остальное я!

С тобой душа моя

И не со тобой. С мной и не с мной.
В движении жизнь. И свет в ночи - дневной.


















P. S. Не продавай Господа ни за малое, ни за великое. Лучше нищета Алексия человека Божия, чем богатства и вся слава мира сего! Сделай раз навсегда выбор и держись своего пути, несмотря ни на что!!!

                игумен Никон Воробьёв









И тем от нашей вечности спасён
И помещён в прекрасное мгновение,
Что тень от солнца стала чуть длинней!
Но мало мне пространства для теней.

И я, хоть ненадолго, но рождён
В простое поголовье поколения.
Что я, хоть ненадолго, но умру
И никогда не возмещаю долга,

Которым должен вечности моей.
И что я никогда не видел Волги,
Лишь по мосту проследовав над ней
И вечность наблюдая за версту.

Что вечность я увидел поутру,
А будут ещё день и вечер.
Во благо ли спасение? Но не вечен:
Ни страха, ни отваги, лишь сомнения.


























Вот гладь озёрная, вот над болотом гать:
Они различны, обе беспризорные,
Пока не потревожены оне!
Тогда и станет глубина в цене:

Одна грязна, другая же прозрачна.

Все действия мои столь однозначны,
Поскольку не поверхностны они,
А в глубине едины, неделимы.
Мне искренность, как истина, вдвойне

(когда из глубины она берётся)

Столь прямо достаётся, ибо зыбь
Поверхностна, а глубина просторна.
Вот глубь озёрная, а вот болота жуть:
Кто скажет, сколь погибель в них позорна?

И как на дне лежать: Прозрачно или смутно?

Но я не судно, попусту тонуть!
И искренность моя лишь истине подсудна.



























Всё бесполезно, ибо пользы нет
Ни там, где только тьма, ни там, где только свет.
Они вам не кирка или лопата,
Чтоб огороды городить или ума палаты.

Всё бесполезно, ибо не богаты
Для беса пользы выси абсолюта.
Есть у меня минута, а не две,
Чтоб просто поместилось в голове,

А не легло на голову кому-то!
Что тьма и свет не более чем чудо,
Которое не будет нам дано
Для построения ада или рая.

И даже воздвижение сарая,
Туда чтоб инструменты покидать
Работы апосля, оно зазря.
Ничто не выстроить для помещения,

А только лишь вселенную, вселение

Меня или тебя во тьму иль свет.
Всё бесполезно, ибо пользы нет.











p. s. Ведущие духовную жизнь видят сердечными очами, как кознодействует диавол, как руководят Ангелы, как Господь державно попускает искушения и как утешает.

                святой праведный Иоанн Кронштадский











Ты сон во сне.
Так думал я во мне.
А я вовне совсем ещё не знал,
Насколько мал был срок для пробуждения!

Отсюда ложь: Остановлю мгновение,
И ты ко мне в реальности придёшь.

Покуда я освою ремесло.
Покуда понесу своё весло,
Как Одиссей, искать народы, моря
Не знавшие доселе. Буду в силе

Прожить бездонные морские мили,
Чтобы к ногам народов положить.

Потом я просто буду с этим жить
И ждать тебя: Ты царь, живи один.
Но никого не ждёт, что не совместно!
Что солоно как лоно и что пресно

Как таяние самых древних льдин.
Я жизнь прожил, открыв, что всем известно.



























А всё, что сложно, просто невозможно.
И как бы я отважно не сложни'лся,
Сложившийся из множества сомнений,
Всё разрешит простой и добрый гений.

И я его решению удивился
По доброму, а вовсе не по взлому
Замков, что на воротах преисподней!
А всё, что сложно, просто невозможно.

И я об этом знаю лишь сегодня,
А не вчера и завтра.
Моя правда
О том, что я простое выбираю,

А не замок для рая: Я не там!
И не тогда, когда моя победа
Навеки победила. Я беда
И ябеда. Отец и Матерь наши!

Не проносите мимо эту чашу.

Иль окажусь негаданно солжён
И невозможен, и отважно сложен.

















P. S. Тот, кто добр, - свободен, даже если он раб; тот, что зол, - раб, даже если он король.

                Августин Аврелий







Иного счастья нет и для тебя.
Просторный этот свет давно наполнен
Оттенками светящимися тьмы.
И лишь душа, обняв седой скелет,

Всё говорит: Не я и ты, но мы.

Иного счастья нет и для меня.
Я вижу тень мою при свете дня.
Но сам как будто выхожу из тени,
Оттенки дня с собою увожу.

Какой-нибудь светящейся сирени

Я предложу моим скелетом стать!
Меня цветы за пядью пядь облепят
И осветят. А я приду назад
И в тень вернусь. Я знаю, это глупо!

Но нет другого счастья для меня:

Лишь тенью быть при ярком свете дня
И светом быть в тени, и расцветать сиренью.





























Приходит день, когда не нужно дня.
Не нужно ночи посреди меня.
Я есть один, и мир во мне един.
Я ничего не совершу натужно.

Я ничего не совершу наружно,

Лишь внутренне, поскольку всё во мне.
А я есть в ночи или в этом дне.
А что на дне лежит в сухом остатке,
Ничуть не промокая глубиной,

Ничуть не омрачится мной.

Нет лишнего в поверхности и нет
Избытка в глубине! Поскольку личное
Становится моим и не моим.
И я от помрачения храним

Достаточным, как узел пересадочный,

Где с одного пути да на другой!
Из жизни в жизнь несложно перейти.





















___________________ несколько сценическое

Вам нечего сказать, а мне
Ответить нечего. Молчание в цене
Лишь возрастает, если шума больше,
Чем жизни! А она всё старше,

И всё страшнее шум от многих дум.

Вам нечего прожить, а мне
Вас не о чем просить. Никто и никому,
И ничего не сможет из того
Отдать поболее, чем есть у самого.

Но важно впредь не более шуметь.

И если стиху я, словно Стихия,
И потеку, и на моём веку
Заполню впадины, заполню выси,
И дам всем этим захлебнуться бедной Лизе...

Я ничего не объясню тебе!

Всё, милый, сам.
Не будь себе могилой.















p. s. Общежитие умерщвляет страсти, а то в норе и змея тихо сидит.
Преподобный Анатолий Оптинский (Зерцалов)











Неточный дождь берёт своим количеством
И попадает в цель, поскольку он везде
Не попросту идёт, но наступает.
Но многие желания в узде

Придётся удержать

Конечно, я могу себе соврать,
Что просто взять и пробежать меж капель.
На самом деле это не по росту:
Высо'ко, где душа, там всё от Бога!

А здесь сплошные гроши, то есть грозы.

Неточный дождь берёт своим количеством.
И в нём промокнет даже не величество
Моё или твоё,
Но всё жильё.

Зато мы в нём живём, пусть не всегда вдвоём,

Моя душа!
В которой ни грозы и ни гроша.




























Все многоточия не должно прерывать.
Однообразие порой безумно сложно.
Ведь то, что непрерывно, то и дивно.
А что разорвано, то очень агрессивно.

Я, как подземный крот,
Звучание слышу нот,
Что над землёй.
А что земля - со мной,

Поскольку я внутри, то лишь глаза протри
И отряхнёшь с себя земную глушь.
Я, взявшийся за гуж,
Не мог сказать: Не дюж.

О если б знать, что с этой ноты до
Возьмёт меня с собою птичья рать.
Но знаю: Не возьмёт.
Ведь я подземный крот,

И всё начнётся только с ноты си.
А до того ты сколь не голоси
Все эти ре и ми, их взяв из сердцевины
Сумы или тюрьмы, оставшись как на льдине.
















P. S. «Он ругал меня, он бил меня, он победил меня, он ограбил меня» - в тех, кто вмещает подобные мысли, ненависть не усмирена.










Боящийся ни в чём не совершенен,
Как я, в свои свершения стремящийся!

Мне непосилен груз,
Ведь я его боюсь.

Его несу пылинкой на весу
Да в солнечном луче и на плече.

Боящийся не совершен ни в чём.
И я, в свои свершения стремящийся,

Рождён стремится и не достигать
И о своём несовершенстве знать.

Держа себя на божием плече,
Неся себя пылинкою в луче.

Зачем, ты спросишь? За своим лучом,
В надежде подпереть его плечом.





























Я не болел болезнью никогда.
А только лишь серьёзностью наполненным,
По жизни недопонятым и вздорным
Своим истолкованием соловья.

Я не болел болезнью никогда.
А только лишь излишним любованием,
Поскольку я любови не постиг...
Всё это помрачение ручья!

А где-то есть совсем простой родник.
И не о знании речи я веду
Поскольку все болезни на виду,
Мне надо просто пить воды живой,

А мёртвую не пить.

Другое дело, в жизни разделить
Их получается не сразу. И не глазом.




















_____________P. S. Во время искушения слабый ищет виноватого, сильный ищет Бога.

                Cвятитель Иоанн Златоуст










Обязан быть. Обязанность моя
Не отрицать простого бытия.
Не возвышать, не принижать его
Посредством самомнения своего.

Тогда я говорю: Обязан быть.

Я связан как звено цепи
Не только с теми, кто приходит жить.
Не только с теми, кто ушёл уже.
Но с теми, кто и вовсе не наступит

И кажется прекрасной светотенью.

Кто растолмачит моё время в ступе,
Как некий луч, лишённый вознесения.
Как солнце из-за гор, обняв скелет спасения,
Проявится душа к исходу лет.

Такая с небом связь! Меж тем всё это вздор.

Обязан просто быть. Деяния совершать.
Своим солганием взор не омрачать.









p. s. Всё что не делается - всё не сделано.
                Ирен Адлер, Москва


P. S. Нужно быть очень храбрым человеком, чтобы быть трусом в Советской армии.

                Иосиф Сталин









Проспать здесь не о том, что спать.
Проспать - о том, что опоздать проснуться.
Теперь придётся много нагонять,

Подумал бы!
Но знал, что не проспят даже гробы.
И им придётся заново рождаться,

Чтоб в теле суд принять, сгорать вдвойне
Про что это, проспать, на самом деле?
Про сон во сне, когда ты спишь во мне.

Проспать здесь не о том, что спать.
Проспать - о том, что спать во снах друг друга,
Не ведая ни счастья, ни испуга,

Лишь чувство гармоничных сновидений!
Так в чём моё искусство, в чём мой гений?
Чтоб разбудить тебя иль продолжать любить?

Бессоннице сродни, ни в чём они.

























Люблю любовь и не люблю любовь.
Живу я вновь и не живу я вновь.
Мир словно кровь, я тельце кровяное,
И как с морковию общаются со мною,

Выдёргивая с комьями земли.

А я Московию беру из ССэРа
Со всей любовию! И есть простая вера,
Что ССэР возьмётся вместе с ней!
Пусть с комьями из множества теней,

Ведь я люблю и не люблю любовь.

Но я и о стране, ибо и мне
Влачить сию сизифову громаду
Из мифов, что как комия теней.
Я о себе, но думаю о ней.

Люблю любовь и не люблю любовь.

Всё о любви.
Она в моей крови.


























Я слабо разбираюсь в высоте.
Зато в низинах я подробно маюсь,
Когда мне кажется, что поднимаюсь.

Есть точка зрения на глубину.
Есть точка зрения на вышину.
Так может полагать простая почка
Кленового грядущего листа!

Когда вокруг простая красота:
Верста дорожная меж тем, что невозможно,
И тем, что так пленительно несложно.

А если обойтись без этой точки?
И просто распуститься почкой?
И прилепиться клейкостью своей?
Над этим мне придётся потрудиться.

Я не стою у бездны на краю.
Я просто говорю моё «люблю».
И «не люблю» я тоже говорю.

Но что под этим скрыто завсегда?
«Нет», если без труда.
И трудно, если «да».
И между ними многие года.









p. s. В молитве и во всяком деле своей жизни избегай мнительности и сомнения и дьявольской мечтательности. Да будет око твое душевное просто, чтоб было все тело твоей молитвы, твоих дел и твоей жизни светло.

                святой праведный Иоанн Кронштадский










Встретив старых друзей,
Понимаешь, что жил посреди миражей

Изначальных своих мирозданий!
Где не встретил реальных созданий.

Когда в дальнюю воду колодца гляжу,
Я в сознание себя привожу.

Что за лики вступили в колодезный круг?
Старый друг, чьё явление любой исцеляло недуг,

На меня через бездну глядит!
А недуги со мной и имеют обыденный вид.

Исцели себя сам! И никто твою чашу весов
Не поднимет повыше, как стрелку часов,

Что заглянет назад.
Нет восторга и нежности, только внимательный взгляд.































Нехватку времени с потерей крови
Легко бы спутать, если нет любови.
Когда любовь летает высоко,
А кровь моя струится по земле,

Одна любовь способна снова биться
В любом крыле и стать на место крови.
И станет время как ржаное тесто,
Краюхи чтобы печь. Об этом речь,

А не о том, что голодно мне сильно!
Что время моё скудно, не обильно.
Я за обиду это не считаю
Нехватку времени, поскольку я летаю

Не по эпохам или слухам - духом!
А время, как земля, мне будет пухом.
























P. S. Один день мудрого и медитирующего человека воистину лучше ста лет человека не имеющего ни мудрости, ни самоконтроля.








Встретив старых друзей,
Понимаешь, что ты обернулся ничей!

Только божий, обтянутый кожей,
С обожжённой пространствами рожей.

Окаянствами разных времен
И движениями многих племён

Мир пытался тебя подкупить...
Когда надо бы сразу убить!

И не дать пережить листопад
Этих душ, что глядят и глядят

Под личинами старых друзей...
Пока ты не смиришься, что жил посреди миражей!

И остался ничей, только божий,
С обожжённой пространствами рожей.





























Это вопрос не ко времени.
Лишь человека спросим:
Как не узнал о семени,
Кое мы произносим?

И не сорвал свой голос,
Словно колос на поле.

Это вопрос не ко времени.
Как-нибудь в век другой,
Где будет меньше боли
Или побольше воли,

Я соглашусь с тобой,
Что одного мы пламени!

А сейчас не до этого.
На берегу Леты следует обособиться,
Дабы сгорать порознь.
Дабы собой согреть.

А не жалеть себя да за чужой счёт.

Это о сути вещей.
Это вопрос ко всем, а не наоборот.

























Что в женщине и что в мужчине,
Кроме единой плоти или духа,
Глаз видит или слышит ухо?
Когда идут навстречу или прочь,

Друг друга, ибо это - ночь,
Коль днём с огнём! А ежели вдвоём
Не разглядеть меня или тебя
Да порознь? В чём же будет суть?

Любя иль не любя? Губя иль не губя?
Не всё ли мне равно! Никто не спросит.
Не все во мне равны твои вопросы
Явлению твоему. Суму или тюрьму

Я так же добровольно не приемлю -
А вот поди ж ты! Ибо вижу землю
И вижу море! С этим и живу,
Чтоб попросту держаться на плаву,

Землёй не захлебнувшись прежде срока.

Шёл дождь по крыше. И до водостока
Добрался. И в поток сплетался.













p. s. Истина - это не то, что можно доказать; Истина - это то, чего нельзя избежать...
                Антуан де Сент-Экзюпери














Поскольку просто нечего отдать,
Мне птичия щебечущая рать
Не может дать ни пуха, ни пера.

О том, что просто нечего отдать,
Она щебечет с самого утра.

Никто не заглядится на неё.
Никто не покусится на моё.
Я этот мир снимаю как пальто.

Я оставляю в птичьем гардеробе
Весь воз своих проблем - не насовсем!

Не потому, что нечего отдать.
А просто потому, что ни к чему
Отдать кому-либо суму или тюрьму.

Неси их сам (мёд-пиво по усам)!
Их тяжкий вес совсем не нужен здесь.

Так в чём же смысл? Он в том, что я разбужен.
Затем и существует птичья рать,
Которой просто нечего отдать.






















Я занят был плетением корзин
Из прутьев, что я поднял из низин
К вершинам мастерства плетения
Словесного. И приложил терпение,

Чтобы древесное небесным стало.

Я занят был плетением корзин
Из прутьев, что я поднял из низин.
А что низин вокруг меня не мало,
На то и жизнь, поскольку ей пристало

Приличия, но в разныя обличия.

И вот в огромном множестве корзин,
Обличием, казалось бы, различных,
Есть место для того, чтоб поместить
И оградить всё то, зачем мне жить…

Вовне оставив то, зачем мне жить не след!

В корзинах сбор семян из всех горчичных лет,
Горчайших и мельчайших, очень личных.



















P. S. Ты будешь наказан не за свой гнев; ты будешь наказан своим гневом.










Угробить свою жизнь на ерунду.
Такого не представить и в бреду!

Поскольку это просто невозможно.
Жизнь коротка, а ерунда безбрежна.

Хотел сказать: Безбожна! Но секрет,
Что в каждый миг отдельный Бога нет.

Ведь нет его - сейчас, он есть - потом.
Сейчас я занят мелочным трудом.

Я гроблю свою жизнь на ерунду.
Такого не представишь и в бреду!

Поскольку это просто невозможно.
Жизнь коротка, а ерунда безбрежна.

Я увеличить ерунду не мог.
Ведь миг закончится. Начнётся Бог.






























Дожди прошли. Достали до земли
Их небеса. До самой ноты си.
Мудрец ведь тем отличен от глупца,
Что беспощадно мыслит до конца.

Ничьи не перевесили весы.
Ничьи не переполнились ручьи.
Всё стало в меру роста моего.
Дожди дошли до самого погоста.

Не задержавшись там. Не далее уйдя.
А просто перестав.
Совсем проста
Мелодия дождя: Звучит «до-жди»!

Ты жив - до ожидания. Не жди,
Не бойся, не проси. Не голоси
Все эти ноты - до. Домысли до конца.
Ничем не отличайся от глупца,

А просто им не будь. Чтоб этот путь,

Все ноты до - одну или другую -
Твои дожди прошли, их не ревнуя.










p. s. Когда видите, что вас чернят, принимайте то, как целительные грязи.

Святитель Феофан Затворник













А если ничего не изменить,
То значит, и не надо изменять
Себе или другим.
И дорогим

Ты станешь называться,
Может статься.
Будь бедным - не окажешься дешёвым.
Будь нищим духом - будут земли пухом,

Куда б не лёг.
Я, кажется, продрог,
Опять восстав на Чёртовом мосту!
Здесь пропасти не видно за версту,

Но под ногой она словно весна,
Своею грязью напитавши почку.
Не я определяю оболочку,
Как бочку Диогена - мои вены

Являются корнями или днями.
Поскольку выхожу я из корней,
От самого от дна. Во всём видна
От века происшедшая вина.

А если ничего не изменить,

Осталось жить - ни с чем.
Или со всем.










P. S. Если рука не ранена, можно нести яд в руке. Яд не повредит не имеющему ран. Кто сам не делает зла, не подвержен злу.








Простая простота. Она сложней,
Поскольку многожды она нужней.
Поскольку многожды она важней,
То никакой нет важности при ней.

А я, поскольку важен для себя,
Отважен для себя,
Себе ещё не нужен.
Поскольку слишком сложен и нагружен

Житейской своей ношей.
Для третейских
Судей моих приносишь аргументы…
А нет судей! Есть чудные фрагменты

Мозаики, простая простота,
Что много проще сложной простоты!
Есть капелька слюды моей звезды…
И смерть, что досягает до звезды,

Вдруг жизнью становясь.
Совсем простая связь.




























Избавление от лишнего,
Ежели оно моё,
Предвещает битиё,
Усложняет бытие.

Ничего не обещает.

Как без обещаний жить?
Без моих чревовещаний
И напевов пустоты.
По-над бездною мосты

Понастроим я и ты и протянем их друг к другу.

Слушай вьюгу, новый друг.
Слушай вьюгу, старый друг.
Этот круг огня и жизни,
Что зовём нашей отчизной, окружают холода!

Избавление от лишнего не избавит никогда

Ни от с миром примирения,
Ни от самосохранения.


























Давно бы так!
Я изучаю дно
Очередное, взято мною с боем.

И понимаю, что на этом дне
Опять найду всю правду обо мне
Придонном и во дно влюблённом.

Давно бы так!
А было всё не так.
Ведь я себе не враг, чтоб жить на дне.

И в каждом не я прорубал окно
И восхищался светом, что в окне.
Поближе я к нему определялся.

Но снова находя себя на дне,
Отыскивал всю правду обо мне
И слово: Что вверху, то и внизу!

Но это ложь, поскольку свет - во мне,
Не в окнах или дне! Давно бы так,
Что свету я служу, ведь я себе не враг.












p. s. Вера моя - единственное достойное дело жизни моей; воистину, остальное - комедия чувств.

                Святитель Николай Сербский











Но было мне видение в аду,
Что я нашёл упавшую звезду.

Под пенье рыб в пруду нашёл звезду:
Она светила из-под многих глыб!

Но было мне видение во мне,
Что я увидел свет в твоём окне.

Как будто мы с тобой не раз уж были
Среди людей: Порой как горстка пыли!

Как птичия щебечущая рать!
Случалось и звездой сгорать.

Послушай же! Мы столько раз любили
Друг друга и других, под пение рыб в пруду,

Что было мне видение в аду:
Глоток воды для каждой горсти пыли.





















P. S. Довольствуйся малым - и не будешь нуждаться. Избавься от зависти - и будешь спокоен. Отдаляйся от запретного - и твоя вера станет искренней.

                Хадис Кудси






___________________________ о Тёмные мои века!

Помни, что жив или умен - не важно.
Важно, зачем ты жив или умер.
Страшно не то, что не знаешь - зачем
Важно, когда не захочешь совсем

Знать хоть и малую пядь.

Я, словно кони в лугах, не бегу,
Не рассыпаюсь туда и сюда,
Не собираюсь в стада просто так...
Но прорастаю как злак в зрение вожака!

Веки мои - века.

Сам я - средневековье:
Не впереди-позади,
Но словно кровь в груди
Или моря к изголовью...

Или мы дураки - бродим среди веков!

Помни, что жив или умер - не важно.
Важно, зачем ты жив или умер.
Видишь ли что сквозь века,
Как зрачок вожака -

Ставши средневеков?

То есть пророс в основы
Произносимых слов.

















Развязно жил, зато не осуждал.
Отважным был, но важным не считал
Своё телодвижение рук и ног.
И потому не очень их берёг.

Я слышал о таком, но сам не мог.

Сужу не только то, что явно ниже,
Но и что выше явно. Мне подобна
Вся внешность бытия.
А где сам я?

Себя внутри себя я обессужу

(от слова «обессудь»): Я обихожу душу,
Удобно чтоб во мне! А то в огне
Сгорает не душа моя -
Сам я!

Я есть во мне! И в мире бытия

Поверхностно гляжу,
Кто я и что сужу.


























Что надо мне?
Не только свет в окне.
Совсем немного Бога надо мне.

Друг другом мы идём аки дорогой,
А надо перестать идти друг другом.
Иди собой, чтоб так произрастать:

Из каждой горсти пыли словно злак!
Он, полем становясь, познает связь
Меж волею и долгом... Это долго.

А я не долог. Но во мне есть толк:
Себя да подтолкнуть. Не как-нибудь -
Совсем немного Бога надо мне!

Поскольку Бога мало не бывает:
Не нарастает Он, не убывает,
Как свет в окне и пересчёты лет...

А просто либо есть и либо нет.

















p. s. Думать, что кто-то другой может сделать тебя счастливым или несчастным, - просто смешно.










Когда темнеет синь, то ясь сильна!
По эту сторону лежит окна.
Там, в основание тепла и света,
Как камень положу я речку Лету:

Испить воды ея, забыть о холодах.

Я да скажу спокойной простоте.
И нет скажу лукавой суете.
И никому я больше не служу.
И даже под ладонью травы,

Когда ты припадаешь животом,

Лишаются управы надо мной!
Когда темнеет синь, то высь со мной
Не расстаётся.
И окно не бьётся,

Как сердце, вдребезги на лепестки

Ромашковы, чтобы гадать с руки.
Свет не гадается, но раздаётся.




























Светает. Тает синь.
Ещё летают
Напоминания лета. Речка Лета
Одета в невесомые граниты.

Санкт-Ленинград, и мы в нём не убиты.
И не как гвозди за блокадной пайкой
По дереву креста.
Но есть и чистота.

Она во мне светает. Тает синь.
От ноты си иду я к ноте до.
Что инструментом ноги, то дорога
Диктует мне происхождение звуков

Для этой музыки небесных сфер.
Светает. Тает синь,
Но воздух сер,
Как пыль дорог.

Я слышать бы не мог
Звучание сини. Но большие силы
И силы малые, одетые в граниты
Санкт-Ленинграда, мне диктуют слог.

















P. S. Вера моя - единственное достойное дело жизни моей; воистину, остальное - комедия чувств.

                Святитель Николай Сербский







Всё сказано давно в немом кино
И в пантомиме, и в обычном гриме.
Телодвижением мышцы лицевой
Как много пройдено с тобой дорог!

Я падаю с небес как освещение
Своих перемещений рук и ног.

Всё сказано давно в немом кино.
И в чёрно-белом, очень неумелом
И даже глупом и не изощрённом.
Я не прибегну к звукам просвещённым,

Чтобы придать объём пищеварению
В утробах лиц! «Остановись, мгновение», -

Скажу я современности своей.
Вы удивитесь, что случится с ней,
Когда замрёт у лампы раскалённой
Случайный кадр на ленте протяжённой:

Спадает плоть! Спадают кровь и пот!
Свет остаётся. Молча раздаётся.


























Где обнаружил чащу,
Чаще входи в себя.
Мимо несут чашу,
Чаще входи в себя.

Где дыхание чище,
Чаще вдыхай в себя.
Где одно пепелище,
Сам не иди на дно.

Я такое давно многим бы излагал,
Многих бы изолгал, если бы согласились.
Ибо всё это так,
Если бы не пустяк.

Где обнаружил чащу,
Воспринимай как милость.
Ибо ты сам тропа,
А не твоя судьба.

Чаще входи в себя.
Это и есть молчание.
Знания или мучения
Не имеют значения,

Как ты их не верти.

Я обнаружил чащу,
Я в начале пути.




















Чертополох на обочине! Зрение им раскурочено.
Ведь на обочине дао! Как украинское сало
Взрезано да с чесночком.
Соли крупицы ничком

Прямо на жирной пыли.

Чертополох на обочине! Словно лихие рубли
Стали мерилом пространству,
Что прохожу я душой.
Некое есть постоянство

В том, что пророс он в большой космос из хаоса плоти.

Те, кто иначе живёте, не покупайте продукты!
Не засевайте поля яростным чертополохом
И урожай не берите!
Сало с эфиром яди'те.

Станет другая эпоха.

Дао вам словно река,
Только без трупа врага.












p. s. В бою смены нет, есть только поддержка. Одолеешь врага, тогда и служба кончится.

                Суворов











Чертополох, его колючий дух,
Проросший в воздух иглами сомнений,
Ничуть мне не напомнил гений,
Свой завершающий великий путь.

Так вот какая ты, из пустоты
Следа в пыли не имущая дао!
Ты женщина, что не ответит да
И не ответит нет, зато отнимет свет.

И тьму отнимет, ибо никому

(особо - ей) нет пользы от добра
И зла. Ей важно, чтоб жила
И продолжалась в детях. Игры эти
Не слишком интересны мне.

И я горю в полуденном огне

В ответ чертополоху! Дух эпохи
В себя вмещаю, светом освещаю.






























Да что бы кто кому ни говорил,
Красивый мил, а некрасивый добр
По принуждению красоты или уродства!
И я в себе определяю сходство

Со внешностью моей, поскольку я злодей.

Я дею зло! Но злом я не владею.
Оно владеет мной, как крылья за спиной.
И якобы вершу добро из зла...
Но целый мир я этим насмешу!

Ты хочешь жить? Твори добро из зла.

И вот я приближаюсь к миражу,
Навьюченный осёл, пустыней зол.
Ты хочешь жить? Так привыкай смешить,
Не называя глупость: Со-грешить...

Ты глуп один, а не посредством зла!

Так и живём, любя иль не любя.
Все отвечают только за себя.

























Называть по имени вещее.
Но себя окружать вещами,
Что как балкон с плющом,
Плюшево лезут вниз.

Слушаю пение крыс,
Что сознание лижут
Тонкими языками!
И покидают знамя, коли в трюме вода.

Называть по имени вещее
Я бы посмел всегда,
Если б всегда не смел!
Ибо мой новодел вещему противоречит.

Я себя окружу вещами,
Что сознание калечат
И оскопляют сверху!
То-то случится смеху, ежели вдруг ослепнут

Зоркие мои вещи.

И дверному проёму резать их по живому
Надо как можно резче.




























Прости косноязычие! Косен я.
Не переживши вёсен ни одной,
Но сразу же испив из лета.

Прости косноязычие! Я свинья,
Из грязи захотевши света.
Как будто бы совсем ночной порой

В себе я звёзды вижу испокон.
А надо мною - нравственный закон,
Поскольку наизнанку Кант правдив.

Прости косноязычие! Я спесив
Уродством, что превыше красоты.
Но вряд ли превзойду твоё величие,

Твои над бездной долгие мосты,
О русский мой язык!
Во мне одновременны Бог и миг.















p. s. ...Я не могу долго молиться, я вообще не молюсь, но уверена, что Бог меня слышит, и качает головой.

                Марина Цветаева












Тончайший мир! Малейшее движение.
И головы моей отсутствие кружения.
Поскольку загляну, а в свете нет
Ни тени бездны и ни тени лет.

Там речь по сути, там молчанье Леты.

Тончайший мир!
Задолго до рассвета
Эпохи Возрождения с буйством плоти.
Коль вы в Средневековии живёте,

Вы как зрачок упёрлись в мой висок.

Тончайший мир!
Сейчас наискосок,
Сшивая мои белые одежды,
Прошло бессмертие... Кратчайшие надежды,

Что вечна юность и любовь не лжёт,

Искусство вечно - здесь наоборот:
Увечны перед тонкостью сладчайшей.




























Пою лишь потому, что я пою.
Я не стою у бездны на краю,

Поскольку эта бездна повсеместна!
Невидима поскольку эта бездна.

Её края везде. И в борозде,
Откуда хлеб, оттуда же и склеп.

И так же в моём мире нет весны,
Поскольку повсеместно совершается.

Пою лишь потому, что тишины
Не знаю я! Везде мои края,

Родные мне. И пение в цене.
И пение бесконечно продолжается.

Но не насмешкой над ценой бесценной,
А поселяется в моей вселенной.



















P. S. Человеческая мудрость стоит немного или вовсе ничего не стоит.
                Сократ






Я человек Воды, и там, где я тону,
Одна из нереид идёт ко дну!
Чужою понимая мою Воду.
Желая изменить её природу.

Окаменять ея, аки гранит.

Я, человек Воды, имею вид
И род, и форму, кои наполняю.
И я своей природы не меняю,
Поскольку изменяюсь вместе с ней.

И я же никого не обвиняю

В желании меня окаменять
И видеть дно одно среди огней!
Поскольку мир - калейдоскоп теней,
Я человек Воды, а не вино.

Все вины мира я могу понять.

А так же претворять воду в вино
Языческим богиням не дано.































___________________________совсем простое

Как? Бог? Смог?
Словно вдыхаю смог,

Я, человек-снег!
Я, человек-век.

Грязное - на меня (грозное - на меня).
Полная западня катится на меня (как здесь не оскотиться?).

Как? Бог? Смог?
А Он един в трех лицах (то есть непостижим).

Мочь же или не мочь - не для того, кто с Ним!
Если я с Ним, то - должен. И сам себе возможен.































Читая книгу, часто вижу фигу,
Проникновение фаллоса сквозь суть
Сведённых вместе пальцев всех зазнайцев
Что тянутся ладони протянуть...

Глоточек чтоб водицы зачерпнуть!

Так не читай!
И не считай слога'!
Не вспахивая, схвативши за рога
Лукавого, все пажити земли!

Будь как вода в пыли!

Я как вода в пыли.
Я обернулся в плоть.
Я знаю, каково в грязи лежать
И небо своей сутью отражать.

Так не читай!

А я же перечту,
Чернила получив из этой сажи.













p. s. Чем меньше человеку нужно, тем ближе он к Богам.
                Сократ










______________________«Бокетто (яп.) - акт бессмысленного и продолжительного смотрения в даль». (почти мой самый любимый акт)

Бессмысленно вглядываюсь в листву,
Таинственно приоткрывающую синеву,
Куда ведут ветви жил.
Там и я с синевою жил.

А где листья, там много истин,
Искренних и житейских.
Словно в водах летейских проглядывают брода'!
Словно бы борода у старика Хоттабыча,

Где волоски желаний!
Бессмысленно вглядываюсь в синеву вовсе не от тоски,
А от множества знаний,
В которых множество скорби.

На бессмысленности моей
Негде бы ставить пробу…
Если бы не соловей,
Всё превративший в золото даже не алхимически,

А намного древней!

От самого сотворения,
А не в море сомнений.
























Немного взвеси в чистоте.
Прогорклости немного в выси.
Приходят мысли... Но не те,
Которые поют как крысы,

Когда пробитые борта!

Я не из тех, кто воду пьёт,
Которая всегда чиста...
Поскольку есть во мне черта:
Когда всё с чистого листа,

И всё же обнаружу взвесь!

Свинья всегда отыщет грязь,
Поскольку набирает вес...
И простирает телеса,
Продевшись в грязные одежды!

Кто в той воде себя стирает,

Вошедши поутру в поток,
Тот вместе с кожей грязь срезает
Песочком или наждаком...
И вместе с низким потолком!

Но целый мир - не водоём,

И я на дне его не глыба:
Моя вода, и я в ней рыба.





















Восшедши поутру, ступай по утру,
Светило тихое, и лиха не буди!
До сердцевины дня веди меня,
Мне повторяя с каждым шагом: Бди!

Взойдя по чуду, выступай как чудо
Из плоскости и чудо освети
Уже во мне! Чтоб не сгорал в огне,
В воде чтоб не тонул и не уснул.

И видел ясно:
Потерять ужасно!
Я знаю этот ужас потому,
Что слишком часто чистоту теряю.

Взошедши поутру, ступай по утру,
Светило тихое, и лиха не буди.
Но лихо пробуждается со мной!
Ведь побеждаю я такой ценой,

Чтоб бесконечно побеждать свои победы
И рассветать задолго до рассвета.













p. s. Все, что ты потеряешь ради Бога, сохранишь; все, что сохранишь ради себя, потеряешь. За все, что дашь во имя Божие, воздастся тебе сторицей; все, что дашь во имя своей славы и тщеславия, пропадет.
                Святитель Николай Сербский