умный не скажет, дурак не поймет...

Брести с кошелкою...Куда? Туда,
где зелень и картошка,
туда, где рыбку без труда
возможно съесть и...сесть...к окошку.
Быть не мечтать за мужиком,
не видеть каменную стену
и, соблазнившись языком,
не знать всему такому цену.
Медведи белые во льдах,
медведи бурые в берлогах.
Все больше жизни в городах,
а на земле уже немного.
Бурым, ревущим, медведём,
белым, пушистым и огромным,
брести...Давно уже не ждём
судеб, на печках сидя скромно.
Брести...бубнить...писать...мечтать...
и, улыбаясь людям встречным
знать, что ни слушать, ни читать
не будут это все, конечно.
Все поменять, разрушить, сжечь
по ложному пускаясь следу...
Да разве можно что сберечь
под...лаской плюшевого пледа?
Под лаской ласковой...А тот
дарил который камень первым
огромный страшный путь пройдет
и станет действовать на нервы.
А нам-то, нам...А нет давно
того что быть могло, что было.
Народ, иного не дано,
земля за скотство разлюбила.
И тех, что пели о мечтах,
и тех, что действовали грубо.
Валялись головы в кустах,
кресты валялись. Как все глупо.
И не закончится никак
победой "фобов", или "филов"
родной запущенный бардак,
и не понять, как все там было.