Игрушки с олимпа

Дебаркадер космовокзала планеты  Медон, устало ползущей по своей заезженной орбите на задворках галактики, был большим и бестолковым. Полупустые межпланетные транспорты прибывали сюда только раз в неделю, и немногочисленные пассажиры выглядели весьма жалко в этом громадном помещении, казавшемся ещё больше, из-за светло-серой шершавой облицовки сферического купола, над грязной поверхностью перрона. Прилетающие на Медон впервые, при выходе на платформу, непроизвольно передёргивали плечами, будто в предчувствии близкого ненастья.
Полковник Службы Галактической Безопасности Адам Альф ничем не вздрогнул, но, всё  же, поспешил пройти через контрольно-пропускной шлюз в соседнее строение. Всунув двухметровое, под сто килограммов, тело в узкое кресло нижнего яруса зала ожидания, он привёл свой хронометр в соответствие с местным временем. Раннее утро - 6:05. По межгалактическому – полдень, - шесть часов разницы. Альф покорно вздохнул.
Ждать пришлось недолго. Через несколько минут к нему приблизился  невысокий и довольно полный лысоватый человек, в давно уже не встречающихся на планетах Центральных плеяд очках и старомодном, словно из театрального реквизита, мешковатом плаще.
- Полковник Альф? - утверждающе спросил он. - Сразу узнал Вас по описанию.
Адам неуклюже выбрался из кресла, чуть кивнул и пожал протянутую ему пухлую руку.
- Милости просим! Карета подана! - заметно наигрывая радушие, произнёс заранее подготовленную фразу очкарик.
“Улитка” вездехода одиноко горбилась у выезда из подземной стоянки. Это был тот ещё аппарат. Такая техника выпускалась не менее полувека назад и, может быть, служила с начала  промышленного  освоения Медона. Лохматым завиткам облупившейся краски, кокетливо обрамлявшим рябой металл кузова, вполне гармонировали жёсткие сидения, с пропитанной застаревшим потом истёртой обивкой и  мутные смотровые панели. Адаму даже на миг подумалось, что он попал на съёмки исторического фильма о  пионерах дальнего космоса.
Импозантный, элегантно одетый, в сшитом по последней моде тёмно-синем костюме, Адам резко контрастировал с убожеством окружающего дизайна. Он вежливо отказался от предложенной очкариком, давно не виданной сигареты и положил под язык свой любимый табачный леденец.
- Пристегнитесь! - раздался хрипловатый голос невидимого за высокой спинкой переднего кресла водителя. Уронив косой взгляд на раритетное стекло заднего обзора, Альф увидел утонувшие в длинных выцветших волосах и огромной бороде  равнодушные, с розоватыми белками, глаза.
Полковник, усмехнувшись, небрежно накинул ремень безопасности, о чём пожалел, уже спустя мгновение. “Улитка”, прежде чем яростно сорваться с места в открывающийся просвет шлюза, резко сдала назад, и край подголовника водительского  сидения больно ударил Альфу в центр широкого подбородка.
“Да-а, движок у этой развалюхи явно не родной!” - потирая ушибленную челюсть, подумал он слегка обескуражено.
За иллюминатором проносился ничем не примечательный, однообразный пейзаж из сине-зелёных волнистых песков с поблёскивающими на солнце стекловидными полосами, оставленными турбинами вездеходов.
Наконец, примерно спустя час, в течение которого Адам весь взмок от нестерпимой духоты, наглухо закупоренной кабины, они миновали угрожающе ощетинившийся колючкой угрюмый забор и плавно вкатились в ворота яйцеобразного ангара. Первым спрыгнул низкорослый очкарик, проявив при этом совершенно неожиданное проворство.
- Добро пожаловать в Медонский Центр Экспериментальной Бионики, господин полковник!  - напыщенно произнёс он, почти театрально выкинув руку в направлении казавшейся крохотной, на фоне широченной, теряющейся над головой стены, полуоткрытой, роющей углом песчаный пол, единственной двери.
                _________________

Кабинет главного не представлял ничего особенного. Длинный и узкий, с Т-образным столом посередине, стандартными стеллажами вдоль стен и старенькой персоналкой с задастым монитором, он не давал ровно никаких впечатлений о своём хозяине.
Однако, ещё при подготовке к заданию, изучая аспекты дела, Альф узнал, что Медонским Центром руководит его бывший сокурсник - Вик Райс, теперь профессор и лауреат. В Академии они считались друзьями, но после выпуска пути юношей разошлись. Адама соблазнила иллюзорная романтика службы в Галактической Безопасности, а Вик связал будущее с одной из самых перспективных лабораторий Института Искусственных Биосистем. Так что, по крайней мере, прежний характер директора полковнику был хорошо известен.
Со стороны, встреча старых друзей после четверть вековой разлуки могла показаться весьма суховатой. Хотя на самом деле в поведении бывших однокашников просто сквозила вполне закономерная для данной ситуации настороженность. Один прибыл расследовать причины серии самоубийств, среди сотрудников Центра, другой отнюдь не жаждал “выносить  из избы сор”.
Разговор, о личном, далее “как жизнь?” и” как дела?”, не продвинулся, и после неловкой паузы полковник решил приступить к насущным вопросам.
 - Так чем конкретно вы здесь занимаетесь, Вик?  - начал он. - В общем и целом  это мне известно.
Брови Райса медленно поползли вверх, словно он был удивлён таким вопросом.
- Позволяет мне допуск, позволяет! - усмехнулся Альф.
Райс задумчиво посмотрел на него и сказал:
- Ну, обычные исследования... Например, изучаем способность к регенерации местной фауны. Она, здесь, может полностью восстанавливать больные органы и заново отращивать потерянные в схватках конечности. Совершенно - дракон из сказки! ... Также и флора... Бактериологические исследования. Знаешь, медонские бациллы весьма любопытны.
- И чем же они так любопытны?
- Не поверишь, но при чрезвычайном разнообразии, бактерии одного вида, ну, полностью повторяют друг друга. Исключительно точные копии! - начинающий увлекаться Райс внезапно нахмурился и замолк.
- Неужто, это всё? Только-то?! - желающий снова завести собеседника Альф недоверчиво скривил губы.
- Основные направления, - Не поддался на провокацию Райс, - и уже почти враждебно. - Хочешь подробнее - садись к машине и смотри файлы отчётов.
- Это успеется, - Адам сделал медленный глубокий вздох и грубовато спросил в лоб. - А что ты, начальник, можешь сказать о гибели четверых своих служащих за два, с небольшим, месяца? Трое, причём, покончили с собой, а один собирался, да не успел, - выдержал паузу и добавил. - И ведь не простых служащих, а известных учёных! Подожди! - он вертикально поставил ладонь, останавливая пытающегося что-то сказать профессора. - Я, разумеется, ознакомился с их досье и всеми официальными протоколами, но мне необходимо твоё непосредственное мнение. Руководителя и коллеги.
- Что я могу сказать? - Райс нервно дёрнул плечами. - для меня это всё совершенно неожиданно. И непонятно. Чертовщина какая-то... Никаких предположений.
Полковник ещё раз вздохнул, посмотрел поверх головы понурого профессора на портрет Эйнштейна, присутствие которого в кабинете директора биоцентра несколько его удивляло, и сказал:
- Что ж, давай по порядку. Анита Келли. Старший научный сотрудник. Руководила участком синтеза искусственных биоорганизмов лаборатории №1. 39 лет, не замужем. Стаж в Центре - 5 лет. Отравление. Самоубийство доказано. Яд обнаружен в стакане с водой, которой покойная запила снотворное. Предсмертная записка.
Альф вопрошающе остановил взгляд на директоре.
- Красивая женщина. Умная... Очень контактная... Никаких причин, как будто... Не знаю, право...
- Ну, а что-нибудь личное? Нет?
- Личного, конечно, у неё много чего было... Но и относилась она к этому довольно легко, - Райс вздохнул так, что Адаму подумалось:
“Наверняка, и у Вика,  с ней, было нечто личное.”
- Работа?
- Нет, нет! - отмахнулся Райс. - Талантливый человек;  успех за успехом! Да, пойми ты, Медон - это же золотая жила для биолога!
- Да, уж, - полковник немного помолчал. - Второй - Сергей Бегунов. Геолог. 40 лет. Стаж в Центре - 5. Застрелился. Тоже предсмертная записка. Откуда, кстати, у него оружие?
- Так геолог же! Работал снаружи, иногда далеко... Как жаль парня! Весельчак, что называется, душа...
- Следующая - Магда Штерн. Химик. Начальник отдела. 45 лет. Стаж - 5. Отравление. Письмо. Что скажешь?
- Старая дева. Синий чулок. Ума не приложу. Чтобы такая?...
- В тихом омуте... Яд, между прочим, в обоих случаях отравления, один и тот же - довольно редкое соединение строфантина G. В середине ХХ века использовался как стандарт биологической оценки настоев из семян некоторых многолетних тропических растений. Вместе с современными растворителями и замене глюкозы слабыми кислотами - сильнейшее отравляющее вещество. Я это всё к чему. Строфантин вполне мог   использоваться в вашем Центре. Для чего? И кем?
- Здесь проводится миллион различных опытов, - Райс опять пожал плечами.
- Последний - профессор Исаак Полман. Физик. Теория относительности. Темпоральные поля. Корифей. Старик. В Центре пять с половиной лет. Он то, что здесь делал? Не его подарок? - Альф кивнул в сторону портрета, висящего за спиной побледневшего директора, и не дожидаясь ответа продолжил. - На сей раз  смерть наступила в результате инсульта, но до того была подготовлена предсмертная записка. Это странно, хотя и объяснимо. А вот что действительно интересно: несмотря на разный подчерк, текст всех посланий на удивление подобен. Писали как будто под диктовку. Две такие непохожие дамы; кремень геолог; старый профессор - а мысли перед тем, как свести счёты с жизнью, излагают одинаково, трафаретно: “...прошу никого не винить...” и т.д. и т.п.
- Вряд ли смогу сказать тебе сейчас что-нибудь дельное, - с трудом взявший себя в руки, Райс виновато собрал морщины широкого лба. - Знаешь, Ад, пойди-ка ты погуляй по территории, осмотрись. Загляни в лаборатории. А вечером я зайду к тебе в гостиницу, вместе поужинаем, поговорим обо всём, так сказать, в неофициальной обстановке.
- Хорошо. Буду ждать! Альф медленно поднялся и неторопливо, казалось с неохотой, двинулся к выходу. На самом деле он внимательно вслушивался в шорохи за спиной и прямо-таки затылком чувствовал напряжённый взгляд директора.
У самой двери, полуобернувшись, полковник как бы небрежно бросил последний вопрос:
- А ты, Вик, давно тут?
- Двенадцать лет, - после некоторой заминки ответил Райс.
- А командуешь?
- Половину, -  раздражаясь, добавил обычное. - Что ты этим хочешь сказать?!  -  и повышая голос. - Да! Большинство сотрудников подбирал именно я, лично! Ну и что?! В порядке вещей!
Альф, молча, вышел.
                _________________________

Главный корпус Центра Бионики был построен в конце прошлого столетия. Его обшарпанный серовато-розовый фасад молил человека о серьёзном ремонте, а внутренняя планировка - хотя бы о небольшой реконструкции. Здание на два этажа выступало над поверхностью планеты и на десять уходило вглубь его кварцевого тела.
Альф прошёлся по коридорам первого наземного, сугубо административного этажа, отыскал аварийную лестницу и, не спеша, исследуя её, словно предстоящую полосу препятствий, спустился на несколько пролётов вниз. Оказавшись на площадке третьего отрицательного уровня, остановился, задумчиво пригладил волосы на затылке. Затем решительно вышел в коридор и, найдя табличку с надписью “Биолаборатория №1” позвонил.
Дверная панель немного сместилась вправо, открыв невысокую фигуру девушки в белой защитной маске, из прорези которой на Адама смотрели большие голубые глаза с длиннющими ресницами.
- Что Вы хотели? - спросили “глаза”.
- Полковник Альф, Галактическая Безопасность, - представился Адам.
- Старший лаборант Бонева... Извините, у нас сейчас идёт эксперимент. Не могли бы Вы зайти немного позднее?
- Простите, леди, только пару вопросов, - Адам, не без основания, считал себя неотразимым и при общении с молодыми особами женского пола вёл разговор в шутливо-ироничной манере. Он не рассчитывал узнать что-либо важное, но продолжал вести беседу отчасти для очистки совести, отчасти из-за магнетических свойств широко раскрытых миндалевидных девичьих глаз.
- Вы, безусловно, в курсе произошедшего здесь... И наверно знали Аниту Келли. Можете что-нибудь сказать  о ней?
- Аниту? Конечно, знала! Здесь все друг друга, так или иначе, знают. Она руководила участком синтеза.
- А знали - так, или иначе?
- Подругой она мне не была, - девушка казалась слегка смущённой не слишком корректным вопросом полковника, но он этого и добивался. - Положение разное. И возраст. А чем конкретно занимался их участок, я не знаю! - быстро добавила она. И более мягко закончила. - Зайдите, пожалуйста, позже. Когда шеф освободится.
- Спасибо, - Альф изобразил вежливую улыбку. - До встречи!
Дверь бесшумно встала на место.
                _________________________

Для постороннего взгляда, бесцельно поболтавшись по коридорам и переходам всех десяти подпланетных этажей, а на самом деле со всей профессиональной тщательностью изучив планировку, коммуникации, расположение камер слежения и ритм передвижения лифтов, Альф, наконец, остановился напротив двери химического отдела. Этим отделом руководила Магда Штерн.
Открыл низкорослый, флягообразный пожилой человек, с остатками веера седых волос по бокам блестящего черепа. Широким жестом,  сопровождённым старомодным полупоклоном, он пригласил полковника в помещение. Комната, куда вошёл Альф, была обычной приёмной. Диван, несколько глубоких кресел и небольшой столик.
- Присаживайтесь, прошу Вас! - Фляга, как сразу окрестил его Адам, кивнул на кресло напротив входа, а сам пристроился на краешке дивана, чуть поодаль. - Вы, конечно, полковник Альф. Мне только что сообщили...
Фляга на секунду замялся. Потом торопливо протянул руку:
- Теймураз Шаткелава. И.о. начальника отдела, - он явно суетился.
“Не сомневаюсь, что мой приятель Вик уже всюду успел сообщить и просил оказать самый радушный отлуп”, - мысленно усмехаясь, подумал Альф, пожимая грузину руку.
- Чем могу быть полезен? А, ну-да, ну-да, разумеется...
- Как хорошо Вы знали Магду Штерн?
- Вообще не знал. Я поступил в Центр на её место, после случившегося... Но, говорят, была очень умная, эрудированная и чрезвычайно пунктуальная особа. А в методичности и аккуратности проведения эксперимента, ей здесь равных не было. Но какой механизм замещал её сердце - этого не знает никто. Робот, андроид. Или андроида; как Вам угодно.
- Скажите, а что могло привлекать такого крупного специалиста, как доктор Штерн в Медонском захолустье? И ведь отдел ваш выполняет здесь вспомогательные функции. Вы, как говорят, носите пианино.
- Да, Вы правы, - чуть отвернув лицо в сторону, Шаткелава недовольно поморщился. - Мы готовим препараты, необходимые Центру, проводим анализ чужих образцов. Однако у нас есть и собственные научные темы. И отнюдь не безынтересные!
Он сделал краткую паузу, пытаясь унять грузинский темперамент, на который и рассчитывал Альф, но, не удержавшись, продолжил:
- Вы не знаете, что такое Медон! Эта планета - уникум! Сверхпроводящее ядро из, прямо-таки, фантастических медных сплавов. Откуда и название. Если бы не мощнейшая оболочка из кварца и, можно сказать, вечных янтарных смол, находиться, даже на дальних орбитах такого электропсиха, было бы опасно.
Тонкий слой плодородной почвы, двухметровой, не более, глубины озёра и никаких ископаемых. Вы понимаете, совершенно никаких! Полная регенерация всей органики, всего живого! Практическое бессмертие!... И хотите, чтобы отсюда ушёл учёный?! - он замолчал, переводя дух.
- Извините, не хотел Вас обидеть, - полковник понял, что пора перехватить инициативу. - Мне хотелось бы взглянуть на сами лаборатории, где изучают столь уникальные планеты.
Шаткелава нахмурился, потом пожал плечами:
- Ради Бога! Но только что Вы хотите там увидеть? Термостаты, печи, реторты... Прошу! - чуть склонив лысоватую голову, он пропустил гостя в соседнюю комнату.
И действительно ни здесь, ни в следующих помещениях не было ничего особенного.  Типовые химические лаборатории, стандартное, даже несколько устаревшее оборудование. И везде как бы говоря: “Ну вот, видите”, грузин старательно и театрально пожимал плечами.
Адам уже понял, что ни в этом, ни в каком другом подразделении Центра, открытыми действиями более существенной информации ему не добыть. “Что это - профессиональная этика, сговор или обычный человеческий страх?” - думал он.
Полковник свиду сердечно распрощался с и.о. и направился в ресторан перекусить.
- Подождём вечернего рандеву, - угрюмо пробормотал он себе под нос.
               
                _____________________

Зал местного ресторана был почти пуст. Он представлял собой довольно просторное круглое помещение с широкими прямоугольными опорами по периметру, между которыми размещались двух- и  четырёхместные столы для посетителей. Такие ниши привносили в обстановку некие элементы уединённости и уюта. Однако намётанный глаз полковника немедленно отыскал среди сверкающих зеркальных сегментов свисающего к эстраде традиционного пошлого шара круглые зрачки телекамер.
К большому удивлению Альфа, официантом оказался не привычный киборг, а  человек - молодой парень, с устало-безучастными глазами. В начале своей карьеры, полковник часто встречал такие, у измученных ночными допросами подследственных. Не разобравшись в названиях блюд предложенного меню, он попросил принести что-нибудь общегалактическое, бутылку местной газировки и, ради экзотики, фирменный салат. Ему подали: знакомую по общепиту всех периферийных планет синтетику, шипучку с запахом аммиака и синие жёсткие водоросли, обильно политые бурым и весьма острым соусом.
Обречённо пережевывая малоаппетитную пищу, Альф пытался осмыслить скудную информацию, которую удалось наскрести за это утро:
- “Что мы имеем? Требующее ремонта старое здание. Отнюдь не новое оборудование, - перебирал он в уме факты. - А Райс и Шаткелава так восхищённо рассказывают о загадках планеты, словно новый шампунь рекламируют. Техника слежения у них на уровне - это не маленькие деньги. Значит, средства есть.
Отмалчивание людей, тишина в коридорах, в ресторане почти пусто. Разбежались по щелям, как тараканы.
Ни над, ни под - ничего похожего на физическую лабораторию. Никакого намёка. И где же работал профессор Полман? Как это прикладная физика темпоральных полей обходится без мощного энергоисточника? Что там, на счёт Полмана говорил Вик? Ничего не говорил. Он сразу послал меня гулять по Центру. А сам, тем временем, ставил всех на уши”.
Вик Райс. В студенческую бытность их коттеджи в Академгородке находились совсем рядом, дверь в дверь. Собственно поэтому они и сошлись. Ну, ещё, может, оттого, что один - Вик - любил говорить, а другой - Адам - мог терпеливо слушать. Очень тесной дружбы меж них не было; сокровенное не обсуждалось, в душу к себе приятеля не пускали. Разные были.
Спокойный, замкнутый, что называется, себе на уме, Адам. Средний студент, но первоклассный спортсмен и общепризнанный секссимвол их курса. Многие считали его примитивным и недалёким, но лишь единицы, даже из самого ближайшего окружения, были посвящены в тайную страсть Альфа - философию и новейшую историю Земли - их древней прародины. И поэтому мало кто удивился, когда по окончании академии он связал судьбу со Службой Безопасности.
Прямая противоположность - Вик Райс. Нервный, желчный парнишка, вечно претендовавший на первые роли, хотя способности организатора  у него тогда ещё только проклёвывались. Он постоянно вертелся в гуще событий, принимал участие во всех студенческих беспорядках. Однако, каждый раз на роль вожака находился кто-нибудь ещё болтливее, истеричнее и наглее. Райс всегда оставался в стороне или на подхвате.
 Вот об этом, не стесняясь, не выбирая выражений, он часто жаловался, молчаливо слушавшему его, безукоризненно корректному Альфу. В такие моменты они напоминали внимательного исследователя и подопытный экземпляр. Один, как  будто, бесстрастно изучал другого. Райс, всё более и более возбуждаясь, бегал по комнате, называя всех, в лучшем случае, дебилами, сжимал кулаки. Немного поостыв, он начинал исторгать сумасшедшие идеи, строить фантастические планы, предаваться эфемерным мечтам.
Альф терпел и наблюдал. Райс разглагольствовал, о возможностях энергичного и талантливого человека в современную эпоху, не замечая саркастично-добродушного подрагивания ресниц своего слушателя. Адам сочувственно относился к Вику, считая его не таким уж злым и никчемным парнем.
Так, обычно они проводили время вместе. Компании же у них были совершенно разные. Альф общался в основном со спортивными ребятами без особых заскоков. Амбициозному мечтателю Райсу места там не находилось. Не будучи глупцом, он это отлично понимал и заводил знакомства в кругу рафинированных, инфантильных отпрысков из элитарных сословий. В этих псевдобогемных аморфных командах, кроме реальности вожделенного лидерства, его, тщательно скрывающего свой снобизм, привлекала возможность приобщиться. Плюс нужные связи - с прицелом на будущее.
Поэтому нет ничего странного в том, что, пожав руки после выпускного вечера, бывшие приятели не поддерживали отношений около четверти века.
“Так какие “тайны мадридского двора” хочет сокрыть болтун Вик?” - заканчивая обед, задал себе вопрос Альф. Расплачиваясь с официантом он, привыкший к машинному обслуживанию, забыл дать чаевые, хотел вернуться, но парень уже склонился над другим столиком. В этот момент полковник поймал на себе напряжённый вниманием взгляд человека среднего возраста, с грубосрубленным пятиугольником лица. Альф безошибочно распознавал работников внутренней охраны любой засекреченной организации.
“Слежка значит, дорогой директор! Ладно, это даже на руку. Такой “хвост” - тот же термометр. А с тобой, Вик - целая термопара”, - подумал Адам. Не спеша, пройдясь по запущенному гостиничному скверу, он на несколько минут расслабил тело, присев на скамью у судорожно плюющегося,  словно испуганного, фонтана. Уже не удивляясь архаичности медонского образа жизни, взял огромный металлический ключ с массивным брелком из рук остановившего его медлительного пожилого портье и поднялся к себе в номер.
                _______________________

Единственное достоинство маленьких провинциальных гостиниц - это чистота непритязательно обставленного, тесного номера. Кровать, тумбочка, квадратный стол с видеофоном, стенной шкаф для одежды и обуви. Остальные удобства “захолустья” не особенно удивили видавшего виды полковника. Барахлящий климатрон, периодически завывающий холодильник, крохотный санузел с позеленевшим зеркалом. Правда, последние годы, во время своих поездок, он занимал люксы высококлассных отелей, но в молодости доводилось проживать в местах и похлеще.
Адам вздохнул, подвигал бровями, засунул под кровать свою выездную сумку, подойдя к окну, двумя пальцами слегка раздвинул жалюзи и оглядел гостиничный двор. Затем сел к столу и задумчиво упёрся взглядом в ненужный пока видеофон (сообщение в контору о прибытии было отправлено ещё утром). Вдоволь наглядевшись, почесал надбровье, вытащил обратно сумку, достал из неё кожаный футляр с микрочипами, инструмент и занялся подготовкой к дружеской беседе. Чтобы за его действиями не могли наблюдать любознательные сотрудники охраны, он залепил глаз телекамеры, неоригинально замаскированной в настенном люминофоре,  тщательно разжёванным во время задумчивости табачным леденцом.
Альф снял крышку с корпуса видеофона, и заменил  местное записывающее устройство, на своё. Второе спрятал в пышном ворсе модного свитера, который собирался надеть к визиту Райса. Третье, встроенное в портмоне и оснащённое камерой пристроил на краю холодильника, якобы небрежно брошенное.
“Ну, вроде всё! - сказал он себе. - Теперь можно часок поспать!”
Он, не раздеваясь, плюхнулся прямо на покрывало кровати и без всяких усилий привычно погрузился в сон без сновидений.
                _______________________

Альф проснулся за четверть часа до предполагаемого появления гостя, принял контрастный душ, со всей педантичностью кадрового военного привёл себя в соответствие и потренировал у зеркала сочувственно-добродушное, из былых времён, выражение лица.
Адам не ошибся; почти точно в девять, как давным-давно, двадцать с лишним лет назад, в дверь три раза постучал Вик Райс.
Он вошёл, высокий и худой, немного смущённо, но приветливо улыбаясь. Положил на стол кейс и протянул узкую костлявую руку. В его рукопожатии чувствовались и удовольствие от встречи, и некоторая напряжённая сдержанность, и затаённая сила, которой Адам раньше не замечал. А вот улыбка, виноватая и осторожная, осталась прежней.
Райс несколько секунд пристально смотрел старому приятелю в глаза, потом оглядел с головы до ног, слегка покачивая всей верхней половиной тела, как бы выражая  восхищённое удивление. Наконец, застенчиво кашлянув, с видом заговорщика достал из кейса пузатую бутылку натурального коньяка.
Сели к столу. Адам быстро разрезал, напоминавший гигантскую малинину, какой-то местный плод, и они, как положено, чокнулись за встречу. Несмотря на все потуги, разговор о прошлом постоянно пробуксовывал. Не вспоминалось.  Да особенно-то и нечего было им вспоминать. Экзальтированный сумбур юного Райса давно стёрся из памяти полковника. Совместных дел у них никогда не было, тем паче приключений. Не считая случая, когда Адам, сильно рискуя своей шкурой, вытащил избитого, ободранного в кровь Вика, из толпы азартно атакуемых полицией оголтелых тинэйджеров, во время какого-то дурацкого шествия. Но об этом они промолчали.
После нескольких рюмок Вик захмелел. Он всегда пил мало. И, как выяснилось, была у постаревшего Райса ностальгическая слабина. Разомлевший и печальный, влюблёно посмотрев на Адама, он внезапно, с пьяным энтузиазмом, предложил:
- Давай, споём нашу! – и, не дожидаясь ответа, протяжно, сначала негромко, затянул:
                Звёзды дрожат от ветров,
                Зябнет за тучкой луна.
                Люди из дальних миров
                Также сидят у окна.
Адам попробовал подпеть:
                Думаю, я не один
                Маюсь в бессонной тоске -
                Где-то на Млечном пути
                Брат со стаканом в руке.
Воодушевлённый поддержкой, отбивая пальцами на столе ритм, Вик заканчивал почти в полный голос:
                Сириус, Вега, Алголь,
                Где ты, далёкий мой друг?!
                Будем! И пусть алкоголь
                Небо согреет к утру!
Адам с облегчением вздохнул. Но не тут-то было. Вика прорвало:
- А эту помнишь?
                Челнок пробит метеоритом.
                Погиб наш славный экипаж.
И, завывая, продолжал, не обращая внимания на хмурое молчание Альфа:
                Четыре трупа по орбите
                Свершают траурный вираж.
Альф терпел. Песни он помнил, только никакие это не были “их песни”. Так пели в своих богемных компаниях дружки Райса. Адам мучился. Особенно неприятен был ему последний куплет:

                И будет файл его храниться
                В архивной памяти всегда.
                Не смог пилот на ней жениться,
                Но мисс ещё так молода.
Замолчав, Вик, даже, прослезился.
“Если он заскулит ещё что-нибудь, я его наверно придушу!” - подумал Адам. Но Райс отпелся. Он вынул платок и смахнул со скулы мокрую дорожку.
После весьма продолжительного молчания Альф решил, что самое время, пока директор ещё не совсем пьян, поговорить о текущих делах:
- А как, здесь-то, тебе командуется, начальник? Дебилы не мешают? - полушутя начал он.
- Дебилов здесь мало! Не держим! - с гонором выпившего, ответил Райс. Все кретины и прочие умники - в обслугу! Или вон!
“Так вот оно что... - Адам вспомнил отсутствующий взгляд молодого официанта и медлительного, задумчивого портье. - Значит они - те самые кретины-умники.”
Слово дебил подействовало на Райса, как действует красная тряпка на быка. Природный дар красноречия, отшлифованный сидением директорского кресла и стимулированный коньяком, проявился во всём блеске. Он говорил и говорил. О неисчерпаемых возможностях науки на Медоне, его уникальной биосфере, чудесах регенерации, эликсире бессмертия. Увлекаясь, Райс залезал в дебри цитологии, путался в терминах и порой нёс откровенную ахинею. Наконец, он всё-таки попробовал сформулировать свою мысль:
- Исследования клеточных культур местных тварей доказали,  что используя механизм амитозного деления их ядер, можно создавать не просто дегенеративных клонов, а совершенно идентичные биокопии. Идеальные двойники! Ты понимаешь?! Заложил в молодости клетку в анабиоз - к смертному одру получай подарок, живи снова! - Райс засопел от возбуждения.               
- А как же память, переживания, боевые шрамы, наконец?
- Эх, вояка! Жаль ему шрамы! Остальное элементарно - гипноз, внушение. Ваша-то фирма давно, наверное, подобными методами пользуется?
Альф привычно пропустил эту реплику мимо ушей:
- Ну! А душа?! Вдруг, монстр какой получится? Душу-то как скопируешь?
- Над этим работаем... Пока не боги... - Райс поднял на собеседника внезапно помутневшие глаза. Глубокая вертикальная складка прорезала похожий на старый подспущенный мяч, морщинистый лоб. Он угрюмо и враждебно замолчал.               
Перемена в поведении директора стала для Адама неожиданностью. Он не думал, что такой очевидный, по его мнению, вопрос вызовет подобную реакцию у подвыпившего энтузиаста.
- Слушай, Вик!  А всё-таки, чем занимался у вас профессор Полман? Интересно, светило, как-никак, - неуклюже, слегка растерявшись, попытался перейти на другую тему полковник.
Но, как и следовало ожидать, это ещё более напрягло ситуацию. Райс никак на вопрос не отреагировал, бросил взгляд на часы и, выстрадав на лице подобие озабоченности, стал собираться.
Попрощались они, прямо говоря, натянуто.
                _______________

Адам разделся и лёг. Он устал. Вытаскивать крупицы полезной информации из хмельного словоблудия бывшего однокашника было, как проходить полосу на полигоне конторы.
“Ещё эти глупые вопросы! Непрофессионально, полковник! - выругал он себя и в наказание заставил сосредоточенно думать. - Так что же всё-таки мы имеем de fakto? Четыре явных самоубийства...
Нет, стоп! Три самоубийства и один явный инсульт. Раз. Бутафория и молчание. Два. Неугодные или несговорчивые на подсобных работах. Три. Кем они были раньше? Думается, не грузчиками.
Полман. Почему прикусил язык Райс? Скрывает некую несанкционированную деятельность? Директор Центра будет приглашать к себе вселенски известную величину просто так? Да, ни в жисть! А тем более мой друг, с его-то неуёмными амбициями!
Что он там плёл - двойники, бессмертие?  А вдруг в этом компоте есть ягода? Может, состряпали они нечто?... И это нечто прикончило четверых посвящённых... - Альф всё время чувствовал нудную головную боль, мешающую мыслить связно. Веки слипались. - На сегодня хватит... Утро вечера...” - напоследок мелькнуло в засыпающем сознании.
                ______________________

В это время Вик Райс, почти протрезвев, крепко и нелестно отзываясь о собственной персоне, быстро двигался по коридорам главного корпуса в направлении своего кабинета. Хлопая дверьми, задевая косяки, сметая всё на своём пути - смерч, а не человек, пронёсся он по комнатам офиса, яростно впечатал ладонь в сейфовый детектор и вытащил цилиндр электронного ключа. На этой планете не доверяли сканированным параметрам для индификации личности.
Затем, стараясь успокоиться, уже медленнее прошёл к лифту, спустился до нижнего этажа и осторожно выглянул в полумрак освещённого только дежурными люминофорами коридора. Двигаясь вдоль стен, пробрался на площадку аварийной лестницы. Кончиком перочинного ножа подцепил угол нужной плитки, вынул её из боковой облицовки и утопил цилиндр ключа в теле открывшейся панели. Часть поверхности пола отползла в сторону, и, спустя секунду, в глубине образовавшегося отверстия, затеплился неяркий свет. По крутой узкой лестнице с гуммированными ступенями Райс спустился на тайный одиннадцатый уровень, миновал шлюзовую камеру и вошёл в “святая святых” своего Центра.
Однако на этот раз директор не ощутил, как  бывало всегда, горделивого восторга Али-Бабы (здесь компьютерный узел был оснащён, что называется, по последнему, а кое в чём только мыслимому слову) и, не мешкая, устремился к пульту главной машины.
Запустив компьютер, Райс вставил чистый лазерный диск.
“Чёрт бы побрал этого старпёра Полмана, с его привычками! Имея такого монстра мучиться с... - Вик нетерпеливо шевелил пальцами над клавиатурой. Он был возбуждён  и напуган. -  А я - дебильный болтун! Самодовольный придурок! -  на чём свет, крыл себя Райс… - Двойники! Эликсир! Тьфу! - он брезгливо сплюнул. - Ад, конечно, звёзд с неба не хватает, но настырный. Крот с бульдожьей хваткой! Теперь вцепится и будет своим собачьим носом рыть медонскую землю! И ведь докопается, пёс, до одиннадцатого. И тогда... О, Господи!”
На мгновение его пальцы напряжённо замерли и, наконец, запорхали, едва касаясь клавиш. Копирование началось. Сейчас, у Вика было немного времени, чтобы придти в себя и выработать план первоочередных действий.
После окончания копирования он затёр освобождённые участки архивной информацией и на всякий случай запустил программу с вирусом. Положил диск с переписанными файлами в карман и поспешил покинуть “подполье”.
Оказавшись во дворе, поминутно озираясь и стараясь держаться в тени стен, Райс чуть не бегом направился к ангарам. Проскользнув в ворота, никем не замеченный, он забрался в кабину бесшумного вездехода-разведчика и, не включая фар, выехал через старый, заросший широколистным плющом, невидимый за слепым блоком утилизатора отходов, проём в стене ограды.
                _________________

Адаму в кои веки снился сон. Обычно его, как трясина, засасывало чёрное густое безмолвие, чтобы выплюнуть наружу, отдохнувшим и собранным, в точно заданный мозгу момент. Но на этот раз было иначе. Над спящим сознанием властвовали тёплые и яркие, почти реально ощущаемые образы.
Ему снилось детство. Небольшая ферма на берегу извилистой речки с покрытыми клубами кустов берегами. Кое-где над заводями плакучие ивы касались поверхности чёрной пугающей воды кончиками серебристой листвы.
Золотисто-прозрачное безоблачное утро. Ещё влажная темно-зелёная поляна над крутым песчаным берегом. Несколько загорелых, лохматых подростков, сидящих на узких и жёстких краях сёдел лежащих полукругом  велосипедов. Для нормального ребёнка велосипед - это не средство передвижения. Это источник бесчисленных невероятных фантазий, превращающих двухколёсного друга то в рыцарского коня, то в гоночный автомобиль, то в боевой космолёт.
Они сидели и болтали. О соседских девчонках, о бейсболе, много ещё о чём. И как всегда придумывали сюжет новой игры, старательно увязывая с вымыслом неизбежность реальных событий. И вот внутри этого мечтательно-идеалистического сновидения Адам ощутил нечто инородное. Чьё-то ненужное, назойливое присутствие. Один из мальчиков - тот, который увлечённее всех фантазировал, повернулся к нему, и Адам понял, что перед ним маленький Вик Райс. Несколько мгновений они, молча, в упор разглядывали друг друга. Как только Вик узнал Адама и понял, что узнан сам, лицо его стало быстро меняться. Лоб изрезали кривые морщины, с левой стороны у края губ появилась ехидная насмешливая складка. Глубокая вертикальная черта над переносицей окончательно преобразила детскую обветренную физиономию в испуганно-злое лицо медонского директора. Он, как отпущенная пружина, подскочил с места, резко что-то выкрикнул и в облаке осыпающегося песка помчался вниз по отвесному склону прямо к жуткой речной заводи. После секундного ступора,  Адам бросился вдогонку. Он стремительно скользил по песчаному обрыву, задыхался от пыли, цеплялся за обломки корней, обдирал о камни локти и спину. Потом наступили тишина и мрак.
В чувство его привело прикосновение чего-то холодного и мокрого.
- Вик, Вик... - стонет он. Открывает глаза и видит, что крепко сжимает в объятиях зелёного надувного дракона. С омерзением отталкивает игрушку  и, превозмогая тошноту и тупую боль в затылке, ползёт к заводи. Но на чёрной, блестящей на солнце поверхности воды только тонкие дуги далеко разошедшихся кругов.
Альф проснулся от собственного стона. Ядовито-оранжевый медонский рассвет переливающимися пылью полосами сочился сквозь прищуренные жалюзи. Головная боль и тошнота, появившиеся в конце сна, присутствовали и наяву. Он свесил ноги с кровати, чертыхаясь, вытащил из-под неё дорожную сумку и достал меднабор на все случаи жизни и смерти. Капсула антитоксина под язык сняла все симптомы закономерного утреннего недомогания через несколько минут.
И тут в памяти стремительно понеслись обрывки ночного сна. Так бывает у людей, постоянно анализирующих кризисные ситуации и строящих логические объяснения разрозненным фактам. Разум расслабленный и раскованный, не отвлекаемый дневной суетой, именно во время  сна находит ответы на самые надоевшие и мучительные вопросы. Яркая вспышка в очнувшемся сознании буквально подбросила Альфа к видеофону. Он нашёл в его справочной памяти индивидуальный мобильник Райса, набрал номер и облегчённо вздохнул, увидев на экране сильно помятое лицо с извечной кривой усмешкой.
- Хелло! Как ты, Вик? После вчерашнего?
- Спасибо за заботу, полковник! Всё в  ажуре, - иронично, но не зло, ответил хриплый, сонный голос.     - Но что - в такую рань? Или акклиматизируешься пока? Ладно, дай поспать! Днём увидимся.
Экран погас.
                _____________________    

Райс после ночной поездки несколько остыл, но был до крайности вымотан и поэтому раздражён.
В путешествии по пескам Медона, при неровном сине-зелёном свете мерцающего сквозь неплотные лиловые облака спутника, почти целиком состоящего из кристаллов малахита и азурита, приятного было мало. В медонской пустыне флора имелась - кактусообразные растения самых причудливых форм. Они неожиданно выскакивали из-за барханов прямо перед фарами вездехода, что, само по себе, могло зародить тревогу у впечатлительных натур. Да и дорог, в привычном понимании, здесь не было. Лишь кое-где, на возвышенностях, порой поблескивали остекленевшие следы, оставленные вездеходами геологов.
Ночью Райс побывал на Опаловом озере. Единственном местом, находящимся недалеко от Центра (примерно в часе езды), где почва была глинистой - состояла из инфузорной земли и каолина. Там, в одной из нор, вырытых водяными ящерицами, он спрятал диски.
Обратный путь дался ему куда проще. Настроив автопилот на маяк базы, директор весь погрузился в свои не радужные предчувствия и почти не следил за проплывающим мимо угрюмым пейзажем.
                _____________________

В дороге мысли Райса, расслабившегося после того, как он спрятал носители с материалами Полмана, обрели, свойственную пережившему испуг человеку, с огромным самомнением, эгоцентричность. Он хвалил себя за оперативность и выдержку, привычно кормил самолюбие, своевольно инкрустируя факты. Однако постоянно мелькающие тёмно-фиолетовые тени неумолимо нагнетали тоску и возвращали его к создавшейся ситуации.
Вик никогда не был к себе объективен. Но сейчас, столкнувшись с очевидной возможностью краха, начал с печалью вглядываться в тёмное зеркало иллюминатора, где отражался реальный Вик Райс.
Перед ним сидел не глупый, хорошо образованный, с авантюрной жилкой, ещё не старый человек. Симпатичное лицо отнюдь не портили, но даже несколько облагораживали следы пережитых страстей. Идеалист. Впрочем, когда это было. Это в юности мы мечтаем о подвигах “во имя идеи”. И сегодняшний Райс был готов на подвиг, или вроде того, но только во имя самого себя. Он не являлся законченным эгоистом и честолюбцем, однако с годами зерно тщеславия  в его душе, питаясь сначала похвалами коллег, а затем лестью подчинённых, разбухло и прорастало наружу красивым, но колючим растением. Ещё недавно, когда эксперименты Полмана шли как нельзя лучше, и расплывчатый мираж воздушного замка неуклонно приобретал всё более чёткие контуры, Вик считал, что его непомерное властолюбие - только обложка желания принести пользу, подарить чудо грандиозного открытия. Но сейчас, в момент крушения опор, он, наконец, заглянул в бездонную черноту своих расширенных от страха зрачков. И Райс увидел там злобу, жалость к себе и горечь поражения. Но что более всего поразило Вика - презрение к человеку.
Как ни странно, но именно это открытие окончательно привело его в чувство.  Он старательно, насколько возможно точно в полутьме ангара, поставил машину на прежнее место. Стёр данные в бортовом компьютере  и прошмыгнул в никогда не закрывающуюся дверь. Пробежав по безжизненным, в предрассветное время, коридорам в свой кабинет, сел к столу и, по-студенчески положив голову на сгиб руки, моментально заснул.
                ____________________

Вика разбудил надоедливый писк прямо под ухом. Он не сразу понял, что это сигналит из внутреннего кармана его мобильник. Хотел отключить экран, но передумал и просто положил аппарат на стол, передающим устройством к безличному потолку. Вызывал Альф.
Разговор с полковником вернул Райса к действительности. Надо было думать, что делать дальше.
“Чего это Адам забеспокоился? - нахмурился он. - Как теперь вести себя с ним? Как со следователем и опасным противником? Или как со старым другом - доверительно? Хотя какие мы друзья - четверть века прошло. Ах, Адам, Адам! Как жаль, что дружба наша, по большому счёту, не состоялась. Какой получился бы тандем! Да, звёзд с неба ты не хватал. И зануда. Но везунчик”.
Райс заранее, как только узнал по своим каналам, кого послала к ним Служба Безопасности, изучил всю доступную, весьма скудную информацию о полковнике Адаме Альфе.
Старший следователь спецотдела. 45 лет. Разведён. Детей не имеет. Спортсмен. Мастер единоборств. Награды за успешные операции. Кавалер двух орденов “Триумфа”. Служебный стаж двадцать пять лет. Остальная информация закрыта.
“Да, наш плейбой стал суперменом! Спецотдел, твою... - заводил себя Вик. - Интересно, остался он таким же рассудительным стоиком или за четверть столетия превратился в железобетонного солдафона? В любом случае, этому легавому руку в пасть  не суй!  Два “Триумфа”, однако.
А может слегка приоткрыть ему карты? Наплести что-нибудь о Полмане? Немного о последних работах. Перемещение материи во времени... Сказать, что это голая теория, реальных результатов нет. Миф. А в Центре он был потому, что Медон - естественная уникальная энергоустановка. Может, проглотит? Посмотрим...”
Он вспомнил Полмана и погрустнел. Нет, другом, даже старшим товарищем он Вику не стал. Но это был, пожалуй, единственный человек, перед которым Райс искренне преклонялся. Он понимал, что Исаак Полман - гений, Бог темпоральной физики, а он - Вик Райс - в лучшем случае, талантливый ученик. Теперь Бог умер. Наследие у Вика, но что дальше? Стать апостолом Полмана? Да потянет ли?”
                ______________________

После разговора с Райсом, несмотря на раннее время, Адам ложиться в постель больше не стал. Завершив похожий на обряд утренний туалет, и артистично исполнив зарядку, скорее напоминающую  тренировку гимнаста, он очистил стол от следов ужина и разложил на нём свой шпионский инвентарь. Часто пользуясь рапидом, тщательно изучая видеозаписи дружеской встречи, Альф всё более склонялся к мысли, что Вик, как часто бывало с ним прежде, очертя голову ввязался в какую-то чудовищную авантюру. Вероятно, он имеет непосредственное касательство к произошедшим трагедиям, не исключено, что и сам на грани. Во время всего просмотра Адам подспудно ощущал влияние своих сегодняшних сновидений. Именно финал последнего сна внезапной судорожной мыслью подбросил его, ни свет, ни заря, к  видеофону.
Немного успокоенный настроением директора, Альф, оставив в стороне эмоции, занялся холодным анализом имеющихся фактов. При расследовании даже самых запутанных дел, он никогда не пользовался, предписанными по уставу его ведомства и контролируемыми начальством, запоминающими компьютиками. Обладая феноменальной памятью, всю необходимую и просто любопытную информацию Альф хранил в профессионально тренированном уме. Шеф смотрел на это сквозь пальцы, так как поручал строптивому сотруднику самые каверзные задания, способные погубить, по крайней мере, карьеру в случае неудачи.
“В Центре все трое самоубийц появились одновременно. Келли, Бегунов, Штерн - пять лет назад. Полман на полгода раньше, - начал он строить схемы, - Следовательно, их пригласил, став директором Вик. И под какую-то конкретную программу. Что за программа? Полман?! Его фантастические идеи о путешествиях во времени и по мирам параллельных вселенных давно раздражали научную элиту. Её мнения были неоднозначны, и часто самые ярые противники профессора в своей критике противоречили друг другу. Однако Полман невозмутимо гнул своё, никак не реагируя на мнения коллег, и проводил эксперимент за экспериментом. И вот старый еврей на Медоне. Не он ли своими сумасшедшими идеями вскружил голову авантюристу Райсу?
И для чего, всё-таки, эта театральная бутафория?  Не туристов же сюда водит шут-очкарик в роли гида? Посмотрите налево - забор ХХ века, посмотрите направо - гараж ХХ1. В какую игру они играют? Что-то скрывают?  Уводят в сторону? Может всё здесь - “вездеход-улитка”. Ободранный фасад и ультрасовременная начинка? Наверное, так оно и есть. Мне же показывают ширму! А за ней главное - тщательно замаскированное. Но что?!
Двойники?  Как говорит Райс - абсолютно точные копии? Зомби? “Эликсир бессмертия”?  Ну, поехали! А не клоны ли - парни из обслуги? Как твоя фантазия, однако, разыгралась, Ад! - сказал он себе. - В любом случае, клоны и двойники - разное: одних выращивают, других копируют. Но исследования регенерации медонских тварей наверняка дали хороший импульс клонированию. А вот какую связь с этим имеют дикие теории Исаака Полмана?
Теперь разберёмся с нашими мертвецами. Биолог - начальник участка синтеза. Геолог - свободный художник. Никто, наверное, точно не знал, чем он занимался. Химик - глава отдела, без которого никуда. И физик. Полный комплект, однако! И чего такого они здесь накопали, что от страха покончили с собой? Ну, у старика, допустим, сосуды; голова не выдержала. Может и так. А ведь друг мой наверняка в курсе!”
Последние мысли Альф додумывал уже на пороге.
                ___________________

Прежде чем нанести визит директору, Альф посетил два места. Первым была биолаборатория №1, куда вчера полковника не впустили. Встретила его снова Бонева. Потупив прекрасные глаза, молча посторонившись, указала рукой в глубину помещения. Альф проследовал по узкому проходу, мимо отделённых от него толстым стеклом нескольких рабочих секций, густо заставленных антикварным оборудованием, и вошёл в небольшую комнатушку, где за письменным столом сидел молодой человек, обладающий той восточной масляной красотой, которую так не любил полковник. Не вставая, мимолётно окинув взглядом вошедшего, он кивнул на ряд стульев напротив двери.
“Пижон, с огромным самомнением, презирает полицию, - сразу оценил Адам. - Ничего-то он мне нового не скажет. Зря я сюда пришёл”.
Но раз уж явился, нужно что-то говорить:
- Вы - начлаб, господин Аханжиев? - и после небрежного утвердительного кивка продолжил. - Мне бы хотелось составить некоторое представление об основных направлениях работы вашей лаборатории. В частности, чем занималась старший научный сотрудник Келли.
- Синтез искусственных биоорганизмов, по вашему киборгов. - Аханжиев отвечал сухо и точно, не отрывая взгляда от экрана монитора. - Что-нибудь ещё? Если Вы знакомы с азами генной архитектуры и разбираетесь в векторном анализе биополей, можете посмотреть некоторые файлы. Ханна Вам покажет, - он указал глазами на стоящую у входа Боневу.
- Спасибо! Так я и сделаю! - Альф довольно резко поднялся, разозлился на себя за это и, не прощаясь, вышел.
- Так Вы будете смотреть? - услышал он за своей спиной робкий вопрос.
- Нет! Куда нам... - ещё не полностью остыв, бросил через плечо Альф и, спохватившись, как можно мягче, добавил. - Если получится, в следующий раз.
- Я провожу Вас! - Бонева обошла его с боку, чуть задев плечом, и незаметно для окружающих сунула в карман маленький, сложенный вчетверо бумажный квадратик.
Адам удивлённо взглянул на неё.
- Прочтёте потом, - шепнула Бонева, прикладывая кисть к замку входной двери.
                ________________________

Как ни хотелось Альфу поскорее узнать содержание записки, однако,  не забывая об установленном за ним наблюдением, он отложил чтение. Полковник поднялся наверх, как бы бесцельно прошёлся по коридору первого этажа и, войдя в тень объектива камеры наблюдения, скользнул в покосившуюся дверь транспортного ангара.
Здесь его ждала первая серьёзная удача.
Правильно отмечал Вик Райс - он был везунчик. Прямо рядом, около пыльного вездехода, изощрённо сквернословя, ходил кругами не очень бритый, но очень лохматый парень, в пропитанном маслами рабочем комбинезоне. Им оказался как раз требуемый Альфу бортмеханик Сергея Бегунова, неизменно сопровождавший его во всех экспедициях по пустыням и сельвам. Фотография из дела не смогла передать всю потенциально возможную гамму выражений курносого конопатого лица.
Это был тот случай, когда придти не вовремя - самый удобный момент.
Альф подошёл и осторожно поздоровался. На его приветствие раздражённый абориген отреагировал весьма своеобразным пожеланием счастливого интима с нечистой силой. Когда полковник представился, парень грубовато извинился и объяснил причину своего настроения. Оказывается, только вчера подготовленным к экспедиции вездеходом, ночью кто-то пользовался.
- Весь по яйца в глине! Коврики - мыть! Бортком пуст!... Вся путевая стёрта... Это ж... Мать...! -    возмущался механик. 
- И никаких предположений насчёт того, кто это мог сделать? - спросил Альф.
- Нет!... Нас здесь пятеро - механиков. До рассвета писали пулю и пиво пили.
- Так, в преф вчетвером играют.
- Бывает и впятером, когда пиво. Запасной нужен... Так что, все мы ночью здесь были. Никто, более чем на несколько минут, не отлучался.
- А кому могло понадобиться...? - полковник понял всю риторичность задаваемого вопроса, прервался и уточнил. - Куда, по-вашему, гоняли машину?
- Глина эта, на Медоне, часто встречается - каолин, - парень раскрошил в руке засохший комок, снятый с ходового трака. - Судя по расходу топлива, тачка прошла не более ста, ну ста двадцати километров. В радиусе шестидесяти - только одно место с такой почвой - “Лужа пиявок”. Туда, наверное. Но что там делать? Болото вонючее.
- Что за “Лужа пиявок”?
- Опаловое озеро. Это мы его так называем - “Лужа пиявок”. Тритоны там, ящерицы всякие. Питаются кровью местных бегемотов. Я же говорю - болото.
Эпитеты  метафорично и доходчиво передали все краски и ароматы “лужи”.
- Вы не могли бы показать мне карту, - попросил Адам.
- Пожалуйста, - парень открыл дверь кабины, пропустил полковника, влез сам и включил бортовой компьютер.
“Лужа” действительно была в пятидесяти километрах от Центра. Вокруг пустыня, скалы и лишь по берегам узкая зелёная канва какой-то растительности.
“Глухое место”, - только и подумал Адам.
Когда механик вылезал из машины, он начал подготавливать главный вопрос:
- Вы ведь были постоянным напарником Сергея Бегунова?
- Да... - парень задержался на подножке и посмотрел на полковника без тени удивления. - Серёга был отличный мужик. Отчаянный! Не верится мне, да и всем здесь, что он сам...- и хотел добавить ещё что-то, но Альф перебил:
- Что, обычно, ищут геологи на Медоне?
От неуместности в данный лирический момент этого вопроса напарник Бегунова вздрогнул. Его взгляд, брошенный на полковника, смутил бы любого, но только не имеющего мозолистую душу Адама.
- Что искал Сергей, Вы не знаете? Всё время вместе.
- Я - водила! Что мне может быть известно? - угрюмо, после некоторой паузы, - ответил парень. Он замкнулся. - Что-то там втыкал, брал пробы... Мне своих забот хватает!
- Хорошо, идите! - Альф захлопнул дверь кабины за спрыгнувшим водителем.
Когда спина в замызганном комбинезоне скрылась за углом подсобки, он сунул в рот свой леденец, достал из кармана записку Ханны Боневой, положил на колено, скрывая от постороннего глаза приборной торпедой, и начал читать.
Женские записки никогда не заменят ни диктофонные кассеты, ни видеодиски. Лишь тонкий листок бумаги может сохранить аромат духов, а наклон краткого, написанного за несколько мгновений текста, передать отношение к адресату.
Текст и, правда, был кратким, а вот подчерк - почти врачебным.
“Мне необходимо с Вами поговорить! У нас происходит что-то странное. Я буду в оранжерее с 7 вечера. Пожалуйста!”
Это “Пожалуйста!” выглядело наивно и в тоже время передавало волнение чем-то сильно напуганного человека.
Адам давным-давно не верил женщинам, не исключал возможность провокации, но не откликнуться на такую просьбу никак не мог. Кроме того девушка ему сильно нравилась.
До семи было ещё далеко, и ему предстоял  отнюдь не простой разговор-поединок с Виком Райсом.
                __________________________

Райс выглядел вальяжно. Он указал Адаму на кресло у длинной части Т-образного стола и сам устроился напротив. Вик радушно улыбался:
- Надеюсь, Ад, ты не обижаешься за вчерашнее? Знаешь, совсем отвык от спиртного... И все эти... самоубийства. Нервы... Заклинило. Ну, ты понимаешь!
- Конечно! Всё в порядке! - Альф понимал - это пролог перед главным актом пьесы, играемой директором для него, и артистически держал паузу.
- Что-нибудь удалось выяснить?
- О чём? - беззаботно строя из себя болвана, спросил Адам.
- О самоубийствах! О чём же ещё?
- А...А что?  Факты  самоубийств - доказаны. Нечего тут выяснять. Меня больше интересует смерть Полмана! - полковник стал серьёзным. - Чем вызван сердечный приступ  умудрённого  жизнью, готового к неизбежному, старого человека?  Страхом? Не похоже, что он вообще чего-либо на этом свете боялся. Ровным подчерком написанное внятное письмо.
- У него был инсульт! - вставил Райс.
- Инсульт, инфаркт, - что это меняет?
- Да ничего, но говорят, инсульт непредсказуем.
- Как и инфаркт.
- Полман много работал. Был одержим своими идеями. Агрессивен. Вспыльчив. Его везде травили. Здесь тоже, прямо сказать, особо не жаловали. Надменный, презирающий всех и вся чудак, с заумными фантазиями. “Машина времени”! Теория фантомов!  Привидения! Призраки! Энергетический след. Мистика. Бред, старческий маразм!
“Эк,  он его! А прежде, небось, затаив дыхание, слушал”, - подумал Адам и сказал:
- Зачем пустил к себе, если это всё бред и абсурд?
- Попросили!
- Кто?
- Кто, кто! Его же коллеги! Хотели избавиться. Вот и нашли захолустье.
- А в благодарность?... Ладно, Вик, знаю я какой ты филантроп!
- Ты же видишь, как мы тут живём! - обрадовался подсказке Райс. - А под него получили оборудование, технику!
- Что-то я не заметил.
- А движки машин - новые! Последние модификации! Связь.
- Конечно. Движки. Система слежения за персоналом. Но причём здесь физик-темпоральщик? - Альф упрямо гнул своё.
- Компьютеры. У него чертовски сложная математика: шаровые тензорвекторы, вихри, поля, пространства - без последнего поколения машин не обойдёшься. - Далее Райс, убеждённый, что полковник за двадцать пять лет со студенческой скамьи, если что-то и знал о векторном анализе, то крепко забыл, сыпал специальными терминами, городя дивергенции на дивергенции, часто поминая Стокса всуе. Как говорилось об  одном герое в Древнесоветском эпосе - “Остапа понесло”.
Но Райс сильно просчитался. И, вместе с тем, непозволительно увлёкся. Последние годы полковник почти отошёл от оперативной работы и занимался расследованием преступлений в сфере науки, особенно участившихся в Галактике, после очередного прорыва в области компьютерных технологий. Так что его командировка в Медонский Центр была закономерной, а теоретическая подготовка на уровне. Он, хотя и с трудом, смог, отсеяв весь терминологический мусор, выхолостить для себя основные зёрна теории  Исаака Полмана.
Краеугольным камнем её являлось положение, что Вселенная представляет собой пространственно-временной силовой сфероид. Полман считал все законы сохранения, действующие в Мироздании, следствиями замкнутости вечно-бесконечного.
Рассматривая время как силовое поле, он пришёл к выводу, что движение по нему возможно в различных направлениях. Доказывал непреложность существования параллельных вселенных, страхующих структуру  Мироздания от потери стабильности при возможных перемещениях материи во времени.
Однако на этом его отважный ум не угомонился, и Полман выдвинул теорию темпорального перемещения сначала предметов, а потом и организмов, в поле одной и той же Вселенной, при условии, что в прошлое может переместиться только бесплотный фантом объекта или субъекта, который впоследствии, по возвращении в текущее время воссоединяется с оригиналом. В будущее, напротив, перемещается именно реальное тело, в его исходном состоянии в момент посыла, а вот путь назад для него будет навсегда закрыт. Способен же проникать обратно, в покинутое оболочкой время, лишь невидимый нейтринный образ.
Далее Райс говорил об увлечении профессора-физика оккультизмом. Полман утверждал, что исследования мнимого и мистического - один из наиболее действенных методов познания реальности. Он даже, шутя, называл себя магом физики и физиком магии. Пытался теоретически обосновать существование призраков и привидений. Утверждал, что это следы, оставленные в данной пространственно-временной зоне резким выбросом энергии при исчезновении из неё  индивидуального разума или тела, наделённого памятью. Нечто вроде линий на фотопластинках от заряженных частиц.
Но лезть в эти метафизические дебри Альф, еще в юности понюхавший философской зауми, совершенно не желал. Однако, словно, круговая волна, образованная покатыми боками раковины, мешающая затянуть пушинку воронке водостока, словоблудие Райса, ходившего вокруг да около истинного смысла озарений профессора, поддерживало у Адама предчувствие близкой разгадки. Его неумолимо тревожил цеплявшийся за каждую новую мысль о Полмане вопрос:
“А если бы оболочка в покинутом времени была, не могла бы она воссоединится с фантомом, вернувшимся из будущего?”
Наконец директор замолчал, чтобы перевести дух, и налил себе воды.
Адам решил, что пора пресечь поток уже порядком надоевших ему разглагольствований:
- А где работал профессор?
- Я покажу тебе его кабинет! - поспешил ответить Райс. - Маленькая, такая, клетушка...
- А в ней компьютеры, компьютеры, компьютеры... И все, как на подбор, последнего поколения... Нет, я имел ввиду, - где он проводил эксперименты? Для них, насколько мне известно, нужен мощный источник  энергии.
“Кажется, началось”, - скептически подумал Райс и сделал очередной промах:
- Да какие там эксперименты! Одна голая теория! Фантазёр он!
Альф, перед отлётом на Медон, тщательно проштудировал  прежние работы профессора и прекрасно знал, что тот не делал никаких высказываний apriori. Опытно-исследовательская проверка своих теоретических предположений была для него неотъемлемой частью научной деятельности.
И опять разговор двух, в общем-то, доброжелательно настроенных друг к другу, имеющих общее прошлое людей, не получился. Вику, уверенному в недоступности спрятанных носителей с уликами и бесценной информацией, находящемуся в состоянии некоторой эйфории, казалось, что он вполне задурил полковнику голову. Знаменитая интуиция Адама Альфа говорила ему, что раскрытие тайны медонских самоубийц - дело времени и таланта. Они бы так и расстались, снисходительно улыбаясь, весьма довольные собой, но пристально взглянув на не чищенные, с засохшей глиной ботинки Райса, Альф, в свойственной ему манере, пошёл на очередной блеф:
- Слушай, Вик! Почему бы тебе не устроить для старого приятеля экскурсию по окрестностям? Говорят, тут всего в часе езды есть озеро, с красивым названием - Опаловое. Там что, действительно есть опалы?
Удар, видимо, пришёлся в болевую точку. Райс не позеленел, не изменился в лице: мимика человека отстаёт от скорости смены выражения глаз. Добродушной снисходительности не осталось и следа. На полковника смотрели в упор два дула смертоносного оружия.
- Устрою, устрою.... - прошипел директор.
Когда за всё ещё улыбающимся Адамом закрылась дверь, Райс включил видеофон, набрал короткий номер начальника внутренней безопасности и спросил:
- Он был в первой?... Исполняй!
                ____________________

Оранжерея Медонского Центра по вечерам пустовала. Она заполнялась сотрудниками, в основном, во время обеденного перерыва. Здесь, среди всевозможных растений и ярких, похожих на орхидеи цветов, растущих прямо на широких кожистых листьях фикусов, курили, состязались в настольные игры, тихо сплетничали. Но когда мрачные, нагоняющие подсознательную, неистребимую привычкой тревогу, сине-зелёные сумерки вползали сквозь гигантские скелеты тропических папоротников и придавали угрожающий вид густопереплетённым, словно обвитым змеями лиан, морщинистым кривым стволам, желающих находиться здесь было немного.
Оранжерея являла собой настоящий ботанический сад, подвижнически созданный на прошнурованном силиконовыми злаками клочке пустыни, где обосновался Центр Экспериментальной Бионики. И служил этот сад, разумеется, не только для обеденного отдыха.
“Для тайного свидания лучшее место найти трудно”, - уверенно шагая по аллеям оранжереи, изученной ещё днём, думал Альф.
Лишь кошачье зрение бывшего оперативника позволило ему заметить почти неразличимый на фоне огромного фикуса тонкий силуэт девушки, одетой в чёрные джинсы и серый обтягивающий свитер.
Это была Ханна Бонева. Адам узнал её по мерцающим перламутровыми белками огромным  миндалинам глаз.
- Вы просили о встрече, - приблизившись, осторожно начал он. - Что случилось?
- Случилось?! - девушка казалась смущённой. - Пока ещё - ничего!... Но всё ужасно! Людей, после Вашего приезда, ну прямо, как подменили! Механизмы какие-то! Ходят, словно тени. Молчат. “Да”. “Нет”. Больше ни звука не добьёшься. Аханжиев заперся в кабинете и никого не пускает. Что происходит? Мне страшно.
Звучала эта скороговорка, произнесённая трагическим шёпотом, не слишком убедительно. Полковник ещё более утвердился в своих подозрениях о провокации. Однако, решив подыграть, изобразил сочувственное внимание.
- Но чего, конкретно, Вы-то боитесь? - несмотря на все старания Адама, вопрос прозвучал довольно сухо.
- Не знаю, но мне кажется, назревает что-то ужасное! Вы,  наверно, считаете меня вздорной девчонкой? - Бонева запиналась. Она была никудышной актрисой, и передать страх напуганного угрюмым безмолвием надвигающейся грозы ребёнка ей никак не удавалось.
- Так, значит, все в курсе происходящего, готовятся к чему-то, а Вы одна в полном неведении? - Альф говорил немного резковато, он сердился и на неё и на себя за эту бездарную мизансцену. - Это странно.
- Да нет же! Большинство наших  лаборантов и техников тоже ничего не понимают. И потом все эти самоубийства! Вы же здесь из-за них?!
- Да, из-за них, - в этот момент Альф уловил невдалеке сбоку лёгкий шорох потревоженной листвы и периферийным зрением поймал характерный блик на объективе, от нырнувшей в просвет облаков местной луны.
“Ага! Что и требовалось доказать! - Адам внутренне даже обрадовался. - Что ж, примем жертву пешки и отдадим инициативу, пусть раскроются. Хотят получить компромат? Такой?! Да, на здоровье!” - откровенничать с Боневой он не собирался, с женой давно вместе не жил, относился к ней, как к дальней родственнице, а начальство связь командировочного полковника со смазливой лаборанткой только развлекает.
Он мягко положил руку на плечо Боневой и сказал, пытаясь быть чутким и проникновенным:
- Успокойтесь! Чтобы там ни затевалось, лично Вам, уверяю, ничего не грозит. А я разберусь! - рука его, ласково обогнув спину с ещё острыми лопатками, переместилась на другое плечо девушки, увлекая её к выходу. - Пойдём, Ханна, я провожу тебя, - зная, что она ожидает этого, перешёл на “ты” Адам.
Так, почти обнявшись, они двинулись по дорожкам оранжереи, в напряжённо-сизом свечении лимонной дольки медонской луны.
По пути к домику, занимаемому Ханной, старавшийся беззаботно шутить Адам, усмехаясь про себя, цинично гадал: под каким углом к плоскости зеркала, висящего над постелью лаборантки, установили “вражий глаз”.
                _____________________

Альф покинул хорошо успокоенную, крепко спящую Боневу, с началом рассвета. Бесшумно собравшись, с гордо поднятой головой, он неторопливо вышел через парадную дверь на пустынную улочку жилой зоны.  Наверное, именно так фланировали по столичным бульварам, помахивая тростью, молодые денди Х1Х века. Трости у Адама не было, но его расслабленная походка идеально отображала беззаботную праздность очень довольного собой человека.
Однако, за этой мнимой беспечностью скрывалось напряжённое внимание профессионала и готовность к любым сюрпризам. Конечно, полковник прекрасно понимал, что на пустынных улицах спального сектора, ранним утром, сопровождения не будет, и, скорее всего, события начнут разворачиваться уже в гостинице. Он умышленно не спешил, давая противнику возможность первым проникнуть к нему в номер. Тем самым, полностью исключалась двусмысленность при встрече.
Альф знал, что его ждёт:
“Когда он откроет дверь, в глубине комнаты, в кресле, спиной к раздвинутым жалюзям будет сидеть человек, сложивший на груди руки так, чтобы одна из них сжимала рукоять скрытого полой одежды оружия.
Разговор двух хищников начнётся обменом вкрадчивыми любезностями и будет напоминать начало схватки борцов, когда один мягко передвигается вокруг другого, выбирая место и момент захвата. Потом, изображающему непонимание Альфу,  будет с вежливостью танка дан совет: закончить побыстрее расследование и покинуть планету. Наверняка будет и подброшена какая-нибудь удобоваримая версия водевильной истории о беспросветно-тоскливой замкнутости провинциальной жизни, любовном треугольнике и тому подобное. Инсульт полоумного профессора, страдающего маниакальными идеями, естественно предложат списать на состояние здоровья. Если полковник начнёт демонстрировать непомерную принципиальность, ему пригрозят обнародованием видеоматериалов, отснятых нынешней ночью. Он примет вид испуганного ловеласа и нехотя согласится. Затем начнётся обоюдная слежка, и кто кого перенаблюдёт,  тот и выиграет”,- так думал Адам Альф, подходя к своему гостиничному номеру.
 Он открыл дверь и увидел, на фоне чёрно-жёлтого, в полоску окна, сидящего в кресле человека, лицо которого находилось в тени. Но что касается остального, Адам ошибся. Руки гостя не были скрещены на груди, и на полковника смотрел чёрный зрачок гроунга-парализатора.
“Ковбой, твою... Планы меняются...”- грустно ругнулся про себя Альф, вошёл внутрь и спокойно закрыл входную дверь на ключ.
- Чем могу Вам помочь, господин...? - Адам узнал по пятиугольному пятну над квадратом туловища человека из ресторана.
- Не важно! - отрывисто бросил гость. - Руки за голову! Лицом к стене! - держа Альфа под прицелом, подошёл, тщательно огладил по туловищу, с ловкостью карманника достал оружие и, сев обратно в кресло, сказал. - Слушай внимательно, полкан! Сейчас ты поставишь подпись на этом акте, быстро соберёшь шмотки и двинешь в космопорт! Почтовый рейс к Арктуру через три часа.
- Иначе?
- Иначе кино с твоими ночными похождениями появится в межгалактической информпаутине и станет доступно любому. В конторе будут очень рады!
К этому Альф был готов:
“ Шантаж. И грубый. На убийство они не пойдут - глупо. А вот насилие, чтобы вырвать подпись, временная парализация и отправка ”почтой” - это вполне, - хладнокровно просчитывал он ситуацию. - Не будем скандалить. Питекантроп скоро ошибётся. Этот ковбой, может и первый парень на Медоне, но и нас чему-то учили”.
А прочитать-то документ мне нужно. Не могу же я, потом ссылаться на склероз или амнезию, после прощального банкета.
Через некоторое время послышалось:
- Мед-лен-но, руки на затылке, подойди!
Альф осторожно, не делая лишних движений, подошёл к столу.
- Читай!
Он склонился над тремя, положенными рядом, бланками заключения по делу. Изучив содержание, Адам понял, что такой документ мог подготовить только один человек - Вик Райс. Здесь, на Медоне, лишь он был знаком с холодной точностью его манеры, знал характерные обороты речи. Вроде бы стандартным полицейским языком излагались факты и с профессиональной невозмутимостью описывались случаи суицида, но в безупречной логике анализа  произошедшего чувствовался своеобразный стиль и даже некая изысканность.
Как и предполагал Альф, выдвигались вполне естественные причины трагедии: одиночество, угнетающая обстановка пустыни и на этом фоне - любовная драма. Интриги и клевета одной отвергнутой женщины (Магда Штерн) доводят до самоубийства другую, беременную и якобы брошенную своим женихом (Анита Келли). Узнав о смерти невесты и не перенеся потери, молодой человек - геолог (Сергей Бегунов), во время тяжёлого запоя, стреляется. Клеветница, не выдержав всей тяжести содеянного, принимает тот же яд, что и её соперница.
“Да ты, Вик, - прямо Карамзин!”- читая этот шедевр, умилялся Адам.
Документ заканчивался тем, что инсульт Исаака Полмана никакого отношения к вышеуказанной трагедии не имеет и следствие плохого здоровья впавшего в старческий маразм профессора.
Альф поднял голову от бумаг и увидел перед собой злобно-непреклонные, чуть на выкате, глаза грубовырубленного, белёсого, с выцветшими бровями лица.
- Хорошо. Я подпишу это, - тихо, словно через силу, сказал Адам. - Но в взамен мне бы хотелось получить диск с видеозаписью.
- Диск ты получишь, - процедил ковбой. - Хотя ты же уверен, что есть копии? Но после твоей подписи и отлёта, показывать их кому-либо не в наших интересах.
Он швырнул поверх бумаг ручку с нестираемым гелем:
- Ну, подписывай!
Альф вопросительно поднял брови. После утвердительного кивка ковбоя, медленно снял с затылка правую руку, чуть сдвинул с места крайний лист заключения. Он, конечно, мог молниеносным тренированным движением схватить тонкий, с коническим острым концом, пишущий цилиндр и с силой вонзить его в глазное отверстие рубленой морды. Но ковбой нужен был живым. Поэтому Альф только неожиданно и судорожно закашлялся. Поднятый потоком воздуха, листок вспорхнул вверх и, покачивая краями, начал по спирали планировать над рукой ковбоя, державшей парализатор. Тот на миг перевёл взгляд с Альфа, на бумажку, и сделал инстинктивную неловкую попытку схватить её обеими руками. Этого мгновения полковнику было достаточно, чтобы костяшками подогнутых пальцев нанести короткий прямой удар в открывшийся кадык противника.
Адам спокойно обошёл стол, не обращая пока внимания на тело поверженного врага. Поднял и сунул за пояс, выпавший из его руки, гроунг. Убрал обратно в кобуру своё оружие. Затем также спокойно направился к кровати, вытащил из-под неё сумку, достал самозатягивающийся жгут, скотч и аптечку. Он нагнулся над начинающим хрипло стонать ковбоем, прочно спеленал его, заклеил рот, обыскал и впрыснул под левое ухо дозу “откровения”. Альф рисковал. В таком научном центре сотрудникам могли делать прививки против действия психотропина, и реакция на впрыск была непредсказуема, вплоть до летального исхода. Но времени полковник почти не имел. К тому же он не думал, что эти прививки будут делать всем подряд, и тем более туповатым бойцам охраны.
Обошлось. Спустя несколько минут абориген мог отвечать на вопросы полковника.
- Имя, фамилия, должность?
- Том Сванг. Начальник охраны.
- Кто приказал шантажировать меня?
- Райс.
- Готовил заключение он? - не удержался полковник.
- Да.
Альф удовлетворённо хмыкнул.
- Ты не подчиняешься директору непосредственно, почему выполняешь его приказы?
- Я обязан ему... Это он вытащил меня из грязи, после отставки из войск надзора.
- А-а, знаменитые медонские тюрьмы! Конечно! Какие ещё задания поручал тебе Райс?
- Подбирать людей для экспериментов. У меня остались друзья в полиции. Доступ к архивным досье. Компра.
- Что за эксперименты?
- Точно не знаю... Вроде клонирования... Они что-то мудрили вместе с Полманом.
- Что ты знаешь о самоубийствах?
- Ничего...
- Начинаешь раздражать!
- Только то, что все они участвовали в этих опытах...
- Их подбирал, естественно, ты? ... Что-то было у медонской полиции?
- Келли - бывшая наркоманка. Бегунов - контрабанда радиоизотопов. Штерн - недоказанное убийство сводной сестры... Они не могли бы здесь работать, не подправь я файлы.
- Яс-сно... Смерть Полмана?
- Не знаю!! Старик, вообще, меня в упор не видел!
- Ну, разумеется. Где он работал? - Альф спешил. Скоро проявится побочное действие препарата, и Сванг отключится на сутки.
- Одиннадцатый уровень Главного... Вон ключ... -  охранник взглядом показал на горку извлечённых из его карманов предметов. - Вход с аварийной лестницы... - он уже еле шевелил губами.
Альф отыскал среди вещей на столе небольшой цилиндр:
- Этот?
Но Сванг уже спал.
                ___________________

Полковник понимал, что растревожил улей. Сторожевые пчёлы начали вылетать, и резерва времени не осталось. Быстро рассовав по карманам оружие, инструмент и электронику, он бегом направился в Главный корпус Центра. Порхая, как гимнаст над брусьями, поверх перил аварийной лестницы (пользоваться лифтом он не рискнул)  Адам за несколько минут достиг площадки десятого этажа. Магнистером обнаружил стенной блок, в котором скрывался электронный замок, вставил изъятый у Сванга ключ и проник в открывшийся под ногами люк. Держа в одной руке гроунг, в другой электрошокер, Альф, осторожно, прижимаясь к стене плечом, спустился по винтовой лестнице и остановился в шлюзовой камере. Перед тем, как войти в основное помещение одиннадцатого этажа, он проверил “предбанник” на дополнительные ловушки, но не обнаружил ничего.
Когда Альф оказался в рабочем помещении, его сразу ошеломило великолепие технического совершенства. Но любоваться на все эти диковины времени не было, его сейчас в первую очередь интересовал информационный узел.
Опасения, что, несмотря на свою подготовку, он не справится с установленным здесь компьютерным  монстром, не подтвердились. Тот оказался, хотя и последней версии, но вполне знакомой.
Как полковник и предполагал, большинство архивных файлов уже было повреждено, но сам каталог уцелел. Альфу пришлось довольствоваться этим, ему ещё крупно повезло, что Райс так спешил. Не имея доступа к содержанию файлов, Адам читал одни названия, среди которых довольно часто встречались имена собственные. Там были: Штерн, Бегунов, Келли, и вдруг рядом: Аханжиев, Бонева...
“В общем-то, ничего странного, - покачал он головой. - Список подопытных кроликов”.
- Я знал, что ты докопаешься, Ад! - Альф резко обернулся. В овале входного проёма стоял Вик Райс. Он был безоружен и на редкость спокоен. - Ну, и что ты собираешься делать теперь? Доложишь в контору? В Медонском Центре тайно велись опасные эксперименты, повлекшие за собой гибель сотрудников. И что дальше?
- К сожалению, Ад, знание, оно конечно, свет, но иногда ослепляющий. Ты всегда смотрел сквозь защитные очки! Тебе достаточно избитых, апробированных поколениями истин, кургузых законов и скопских заповедей! Тебе этого всегда было достаточно! Ты никогда не понимал людей с фантазией, одержимых мечтой о чуде, желающих, хоть на мгновение, выйти за пределы своих человеческих возможностей, забраться на Олимп, встать рядом с богами! - постепенно Райс терял напускное спокойствие. Он уже ходил взад- вперёд по залу, всё увеличивая амплитуду движения. Но внезапно замер напротив Альфа и с каким-то отчаянием, глядя ему в глаза, тихо произнёс. - Да, Исаак Полман - Бог! Прометей взял с Олимпа огонь, Полман - возможность бессмертия! Он покорил время!
- После  открытия Келли, мы научились воспроизводить точные копии человека. Не клонов, нет! Двойников. И притом - здоровых двойников! И не надо нам копировать душу. Ей теперь есть куда вернуться, обогащённой знанием будущего, вечной душе! - Райс постепенно повышал голос, глаза его блестели.
- Так что ж они, твои человеко-боги, покончили с собой? Или ослепило солнце Олимпа?  А главного Бога - хватил удар! Это - ваше бессмертие?! Ха! Надо же! - самолюбивый Альф устал сдерживать накопившееся раздражение. - Да, ты никогда не жалел людей, Вик! Для тебя они - только средство, сырьё! Прометей! Были ещё Прометеи! И Хиросима, и Чернобыль! А ты подумал, изверг, что могут натворить здесь эти обогащённые души?! Они, пожалуй, пострашнее обогащённого урана будут! Да, не боги вы - вы психи! У всех вас синдром Прометея! У всех, у всех!
- Это у тебя синдром стервятника! Это ты готов вцепиться в печень любого, не походящего под рамки твоих глупых устоев! - Райс захлёбывался злобой. - Ты - ограниченный солдафон! Ты - любишь людей?! Ха! Ха-ха! Ты любишь шеренги людей! Fukin киборг!

В этот момент во входном проёме, позади распалённого Райса, возникли две фигуры. Это были Аханжиев и Бонева, причём в руке у завлаба чернел древний пулевой “Птичкин”.
“ А ведь вполне может подстрелить меня этот пижон! Слетает в будущее и обратно. Вернётся на часок пораньше выстрела - вот те алиби! Ну, сучьи дети!” - все эти мысли пронеслись в голове Адама за долю секунды.
Положение осложнялось тем, что между Аханжиевым и Альфом стоял Вик, а полковник отнюдь не был уверен в меткости завлаба. В тоже время, это давало возможность маневра. Адам, не тратя ни секунды на уговоры, прыгнул за находившийся от него в полутора метрах какой-то электронный блок, на лету ударив пяткой Райса в грудь так, что тот, падая, спиной сбил лаборантку и вместе с ней въехал в проход за дверью.
Аханжиев явно не служил в десанте. Он растерянно проводил взглядом скользившую мимо по гладкому пластику коридора парочку. Потом начал нервно озираться вокруг в поисках полковника.
Адам, укрытый тумбой с неизвестной начинкой, возможно и почти полой, вытащил из-за пояса гроунг с парализующими патронами, точно рассчитав угол между прошлой и нынешней линиями от него до противника, не поднимая головы, дважды выстрелил. Перекатился на прежнее место и опять, из положения лёжа, был готов к стрельбе. Но перед ним безвольно оседало на пол спящее тело завлаба.
В глубине коридора прижавшись спиной к стене, с расширенными глазами и полуоткрытым ртом, сидела, поджав ноги, Бонева. Затравленным взглядом, загнанной в угол и ожидающей удара кошки, она смотрела на гроунг, в руке Адама, по-видимому, считая, что Аханжиев убит. Больше никого в замкнутом пространстве коридора не было.
- Где Райс?! - спросил Альф, поднимаясь  и пряча оружие.
Лаборантка, упираясь руками в пол, словно хотела вжаться в него, молча, с ужасом смотрела на него. Её бил озноб.
- Успокойся, девочка! Он даже не ранен, - полковник кивнул в сторону лежащего без чувств завлаба и ткнул пальцем в торчащую из-за ремня рукоять. - Это парализатор. А этот - просто отключился. Поспит сутки и всё... Так, где Райс, Ханна? - повторил он, осторожно приближаясь к ней.
Девушка дёрнула подбородком в сторону массивной, видимо бронированной двери. 
- Он там?
- Угу... Там...
- Знаешь код?
Ханна отрицательно потрясла головой.
- А это что? Бункер? Подземный ход?
- Камера перемещения, - Бонева начинала обретать дар речи. - Туда нельзя сейчас!
- Какого перемещения? - Альф от неожиданности задал глупый вопрос. Всё-таки, не так уж часто видишь двери в будущее, хоть и закрытые. - Почему нельзя? Там что - уже иное время?
- Сейчас идёт процесс перемещения. Пока он не закончится, дверь не открыть. - Бонева вдруг разрыдалась. Полковник решил, что это обычная женская реакция на перенесённый шок.
Он устало опустился рядом, обнял её за плечи и поцеловал в волосы за ухом.
- Ну, успокойся, успокойся, всё уже... - тихо шептал Адам, сам отнюдь не считая, что  уже всё.
Через некоторое время всхлипывания стали реже. Наконец она достала маленький носовой платочек и пудреницу. Альф отвернулся.
“Порядок, - подумал он. - Если женщина берёт в руки пудреницу, значит она “берёт себя в руки”.
Действительно, когда полковник снова посмотрел на Ханну, то встретил уже внимательный, хотя и насыщенный тревогой, взгляд.
- Что теперь со мной будет? - чуть сипло, от сухости во рту, спросила она.
- Не знаю... Пока не знаю, - а что ещё он мог сказать? Степень вины и меру наказания определяли другие.
- Я любила... Люблю его... - она смотрела на лежащего у входа в информузел Аханжиева. - Хотела быть с ним... Там... - Бонева кивнула в сторону массивной двери. - А с тобой... Прости, это Сванг заставил. Он угрожал рассказать Рустаму, что я танцевала раньше стриптиз... А у него, ведь знаешь, какая кровь...
- Яс-сно... - Адам подумал:
“Вот же парадокс - заниматься любовью с одним, из-за любви к другому”.
- Я всё расскажу! Это поможет?! - встрепенулась она.
- Кому поможет? Мне? Тебе? Вам?...  Мне  - точно поможет. Тебе - наверное. Ему...?  - полковник понимал, что именно сейчас, он может узнать нечто чрезвычайно важное и, вежливо придушив в себе джентльмена, соврал. – Разумеется, поможет. Оружия ведь никто, кроме нас, не видел.
- Я знаю, где биокопии, - сказала Ханна.
Она, опираясь на руку Альфа, встала и указала на соседнюю с дверью камерой перемещения, такую же массивную дверь.
- Это криогенный отсек.
- А войти-то туда можно? - хмуро спросил Адам.
- Да. Там саркофаги, а так обычная температура, -  она подошла к отсеку и набрала код. - Я периодически проверяла их, - объяснила лаборантка.
                ________________________

Они стояли в узком длинном помещении, в котором находились  два  ряда закрытых эллипсоидными крышками саркофагов. На каждом были фамилия и дата.
Альф, в сопровождении Боневой, двинулся по неширокому проходу между тускло подсвеченными капсулами, разглядывая один из рядов с телами замороженных биокопий. Здесь “покоились” двойники десятка сотрудников Центра. Среди них: Сванг, Бонева, Аханжиев... Адам искоса взглянул на Ханну; девушка оставалась спокойной.
“Привыкла...” - вздохнул он.
В этом ряду последними были: Келли, Бегунов, Штерн, Райс и Полман. Альф с Боневой добрались до стены с аварийным шлюзом и повернули обратно. Первые пять саркофагов противоположного ряда чернели пустотой. В шестом Альф снова увидел тело Аханжиева. В седьмом - Боневой. Далее, в обратном порядке в анабиозе пребывали двойники остальных скопированных. Он резко повернулся на сто восемьдесят градусов и метнулся к пустым капсулам. Дубликаты биокопий  четырёх покойников и Райса отсутствовали.
После недолгого столбняка полковник со страшной силой впечатал внутреннюю сторону кулака себе в лоб, пнул ногой, тут же распахнувшуюся, дверь аварийного выхода и, не обращая внимания на застывшую от изумления лаборантку ринулся в открывшийся проход.
Он мгновенно взлетел по крутой лестнице на уровень десятого этажа, всей стокилограммовой массой корпуса ударил в, без того, почти открытую дверь и понёсся по узкому прямому тоннелю, выплюнувшему его, сквозь рваное отверстие в фальшстене на знакомую площадку аварийной лестницы.
Обругав себя ослом, Адам остановился. Вик опережал его примерно на полчаса, в течение которых он приводил в чувство Боневу и бродил по медонскому “мавзолею”.
                _______________________

 Экономя силы и время, Альф поднялся на поверхность Медона, воспользовавшись лифтом, и пустился бегом в гаражный ангар. Он уже понял - зачем вернулся Райс.
“Только бы он был на месте!” - твердил он, немного переиначивая, слова кумира своего детства - героя популярного блокбастера, американского разведчика Штирла, мужественно спасающего русскую шпионку Никиту от инопланетян.
Механик Бегунова на месте был.  Он, окружённый другими водителями, о чём-то с ними энергично спорил, щедро одаривая ненормативной лексикой. Альф, не говоря ни слова, огромной рукой сгрёб его за плечи и поволок к вездеходу.
- Какого чёрта?!  - пытаясь удержаться на ногах,  бурчал ошарашенный таким обращением парень.
- Райс давно уехал? - оборвал его Альф.
- Минут двадцать...
- Показывай дорогу к “Луже”! - засовывая механика в кабину и садясь за штурвал, приказал полковник.
Он сорвал машину с места, и та буквально выпрыгнула из ворот гаража.
Полковник не надеялся догнать Райса, пользуясь бортовым компьютером, поэтому прихватил хорошо знающего местность водителя, и рассчитывал только на своё мастерство управления транспортом.
- Самый кратчайший маршрут! - прорычал он.
- Через Соляной перевал и по Впадине Диких кошек! Только не уверен, что Вы не угробите нас там!... Может я?...
- Сиди! Водила... Говори куда! - Альф в совершенстве владел любой двигающейся техникой. За свою карьеру он участвовал в стольких погонях на самых разных перекрёстках Вселенной, видел такие архитектурные капризы Мироздания, что напугать его змейкой серпантина, чувственно извивающейся вокруг не слишком высокого горного уступа, было затруднительно.
Вездеход, минуя виток за витком, взлетая на буграх и порхая через впадины, уверенно взбирался по узкой, иначе не скажешь, - тропе на вершину Соляного перевала. Зелёные пески пустыни сменили ослепительно-белоснежные пласты соли и пурпурные складки скал.
Во время подъёма водитель и штурман были каждый по-своему напряжены и не проронили ни звука. Однако подъём не самое трудное в преодолении горной гряды, и когда по крутому, почти отвесному склону вездеход ринулся вниз, несмотря на то, что Альф тормозил всей мощностью двигателя, это было скорее похоже на низвержение в бездну, нежели на управляемый спуск. Перекошенное, со стиснутыми веками лицо бортмеханика стало белее костяшек впившихся в поручни пальцев. Альф тоже был бледен. Но черты его лица остались неизменными, лишь полушария скул обозначились немного рельефнее, под спокойными холодными глазами. Руки бывшего опера спецподразделения работали с безукоризненной точностью. Управляй этой машиной киборг, её останки давно бы догорели среди остроконечных уступов и многогранных обломков скальной породы. Компьютерный мозг безупречен - он делает всё максимально возможное, но в отличие от человеческого, не более того.
Совершив этот головокружительный спуск, вездеход оказался в извилистом ущелье, по которому, закрытое горным хребтом, пролегало чуть влажное русло давно пересохшей реки. Не нуждаясь теперь в указаниях пребывающего в полуобморочном состоянии механика, Адам направил машину в сторону расширения ущелья и более интенсивному блеску влаги на песчаном дне. Спустя несколько минут, за невысоким утёсом, перед ними открылось, поросшее у берегов серебристыми лезвиями полуметровой травы, иссера-тёмное, угрюмое водяное пространство.
- Это - ваша “Лужа пиявок”?  - спросил Альф, останавливая вездеход в тени громадной каменной глыбы.
- Угу... - выдавил парень.
- Каолиновая глина по всему берегу или где-то в конкретном месте?
- Отсюда направо, примерно в полукилометре, отвесный берег. Там роют свои норы ящерицы эти. Остальное - болота. Одна осока.
- Пешком подойду?
- Если залезете, - механик показал на, скалистый уступ десятиметровой высоты. - Пройдёте метров пятьсот и, как раз, будете прямо над ними, ну над норами этими.
Забраться на уступ, имея элементарное снаряжение, было делом плёвым, но из геологического инвентаря как-то годились только верёвки, лопата, да титановые колья. Видимо, не лазил по горам Бегунов.
Адам накинул на левое плечо два мотка тонкого полимерного жгута, заткнул за пояс пару кольев, попросил у механика молоток и проверил оружие: гроунг и боевой аннибелум.
- Сиди и жди! - безапелляционным тоном произнёс он.
Подъём оказался проще, чем думал Альф. На поверхности скалы имелось множество трещин и выступов. Оказавшись наверху, он вбил кол и своим характерным узлом закрепил на нём конец жгута, но сбрасывать вниз не стал.
- Молодой ещё! Вдруг любопытство сильнее страха? А свидетели нам не нужны! - бормотал себе под нос Адам.
Он быстро пошёл по кварцевой крошке обрыва. Постепенно поверхность его становилась мягче, и, наконец, Альф убедился, что ступает уже по суглинку. Он  продвинулся ещё метров на двадцать, лёг на живот и осторожно выглянул за край площадки.
Немного правее, внизу, Альф увидел знакомую сутулую спину. Склонившись к глиняной стене береговой террасы, Райс нетерпеливо орудовал небольшой геологической лопаткой.
Альф прочно укрепил второй кол, привязал к нему конец жгута и бесшумно съехал  прямо за спину директора. Направив на него одновременно парализующий гроунг и смертоносный аннибелум, превращающий любую материю в быстроиспаряющуюся молекулярную слизь,  Адам негромко, но зловеще произнёс:
- Здравствуй, Вик! Давно не виделись!
Райс мгновенно обернулся:
- Ч-чёрт! Догнал-таки, гад! - лицо Вика, или же его двойника, перекосило злобной гримасой, которую быстро сменило беспомощно-обиженное выражение; он увидел какое оружие в руках полковника ГБ. - Ты хочешь убить меня или только взять в плен? - криво усмехнулся директор.
- Посмотрим! Сначала я тебя послушаю.
- А что, что ты хочешь услышать?!  Это тебе не по зубам! Один ты - ничего не поймёшь! А отдашь в свою контору - мало, что самого уберут, миллиарды миллиардов погубишь! Для такой организации, как ваша,  эти знания - абсолютная власть! Бес-пре-дель-ная! Над людьми, над прошлым, над будущим! И даже в своём существовании секунду назад, уже не сможешь быть уверен. Ты не знаешь того - что известно мне! Да и твоё счастье!
- Полман мёртв. Нас здесь двое. Давай уничтожим записи! Пока не поздно... Ведь, собственно, за этим... - Вик прекрасно осознавал, что пробить броню скепсиса безупречного службиста Альфа, шансов практически нет. Но, всё же, искательно, чуть-чуть опустив нижнюю губу, смотрел ему в переносицу.
Адам, в свою очередь,  хорошо зная способность “старого товарища” юлить в критический момент, не верил ни одному его слову. Обычно, в каждом эпизоде операции он ставил себе одну конкретную задачу. И сейчас такой задачей было получение носителей с материалами, чтобы в них ни содержалось.
- А вчера уничтожить записи ты конечно не мог? Ещё вчера тебе было невдомёк, что это абсолютная власть? Хороший мальчик Вик заблуждался, ведь он всё делал ради науки! - Адам сплюнул и повысил голос. - И не надо сваливать на покойника! Не надо! Полман, и впрямь, фанатик, раб своих идей! А ты грёб под себя! Мне известны твои претензии! Возможность удовлетворить  непомерное желание управлять массами - вот что тебя всегда прельщало! Сейчас ты решил уничтожить материалы Полмана, а почему бы не предложить войти в долю старому другу? Боишься?! Чего? Мне ж одному “это не по зубам”! Ну-ну... - Альф сплюнул ещё раз. Таким Вик его не видел никогда. Злобный насмешливо-презрительный тон. Безжалостный взгляд хищного зверя. - А, знаешь, ты мне не нужен! Образование у меня подходящее. Контора? Ну что контора? У полковника ГБ, с четверть вековым-то стажем службы, такие связи и возможности - тебе и не снилось! Люди мне жизнью и свободой обязаны! Так что могу организовать всё в лучшем виде. А ты? Ты ж сбежал. Исчез в будущем. Или где ещё там? Тебя - нет! А это - что? - Адам качнул аннибелумом перед лицом побледневшего Райса. - Копия. Они, как правило, не совершенны; имеют склонность к суициду. Если не хватит прежде удар! Так что, приятель, я тебя, скорее всего, убью!
Райс лихорадочно думал: “ Только не делать резких движений. Подавить в себе бешеное желание бросится на него, вцепиться в белёсые ненавистные глаза! Пристрелит сразу! Умолять?! Упасть на колени? Всё равно не отпустит. Этот закостенелый, непробиваемый легавый - никогда! Лишь рассмеётся”, - взгляд Вика упал на оружие в руках Альфа. Два чёрных отверстия, с магнетическим равнодушием зрачков удава, смотрели ему в грудь. И вдруг что-то инородное, неподвластное ни рассудку, ни инстинкту, ни воле, набухло, а затем взорвалось внутри черепа, прокатилось горячей волной по телу, обожгло гортань и вырвалось наружу сквозь круглую дыру рта:
- Поддонок! Сволочь! Думаешь, убив дракона -  сам станешь драконом?! - исступлённо кричал он в лицо Альфу. - Нет! Ты - не станешь! Не станешь им! Потому что ты - змеёныш! Ядовитый червяк!
- Да пошёл ты! - Альф выпустил заряд аннибелума и, брезгливо глядя на струящееся вниз тело, сказал, цедя слова. - Ты только лишь взбунтовавшаяся копия...
Проходя мимо красно-белой лужицы шипящей густой слизи, он небрежно швырнул в неё аннибелум, поднял лопатку и закончил раскопки Райса. Сунув пластиковый пакет с дисками и флешками в карман,  профессионально уничтожив следы своего присутствия (со стороны всё должно было выглядеть, как самоубийство), по верёвке поднялся на утёс. Не спеша смотал её, повесил моток на плечо, засунул за пояс титановый кол и не спеша двинулся к вездеходу.
Спустившись вниз, присоединил к лебёдке конец шнура и уничтожил последнюю улику.
Они возвращались обычным маршрутом, включив автопилот, и всю дорогу молчали.
                _______________________________

Адам отлично понимал взрывоопасность информации, обладателем которой он теперь являлся. И ему было чего бояться. Слова, брошенные Райсу на берегу “лужи”, были только бравадой. На деле всё выглядело несколько иначе. Отдавать записи экспертам СГБ, и в этом директор прав, было действительно нельзя. Связи в научных кругах Альф имел сугубо деловые и весьма поверхностные. Да и отношение там к нему выражалось отнюдь неоднозначно. Близких друзей, ввиду своей профессиональной закрытости, он не имел. Вырисовывались и другие проблемы.
“Как бы ни рокирнуться в дичь, - устало подумал он, когда вездеход заруливал в ворота Центра. - Нужно в первую очередь выяснить, кто ещё хоть как-то знаком с результатами работ Полмана.”
Альф жёстко объяснил механику меру ответственности за разглашение тайны следствия, крепко попросил ни слова не болтать о поездке и сразу спустился на одиннадцатый уровень.
В информузле он нашёл лежащее в углу бесчувственное тело Аханжиева и Боневу, сжимающую голову руками у  экрана монитора. Альф догадывался, что строящая из себя дурочку бывшая стриптизёрша играет не последнюю роль в этом действе, и её поза у опустошённого компьютера полковника ничуть не удивила.
Он подошёл к ней и аккуратно коснулся плеча. Ханна даже не вздрогнула. Она отрешённо созерцала выведенное на экран сообщение:
“Cant read file”.
- Я знаю, Райс всё стёр, - тихо сказал Адам. Он уже начинал рассматривать возможность использования Боневой и Аханжиева, пока находящихся в его руках, для дальнейшей работы, над Полмановским наследием. Сейчас полковник должен был отрапортовать начальству о завершении следствия и вызвать экспертную комиссию. К её прилёту отчёт об оперативных мероприятиях по делу о случаях суицида в Медонском Центре Экспериментальной Бионики необходимо подготовить полностью и грамотно.
“А вот какая версия там будет изложена - это мы посмотрим!” – неизвестно, кому показал огромный виртуальный кукиш Адам. - С Боневой - всё просто. Она будет говорить и делать то, что скажу я. Аханжиев очнётся завтра к вечеру - времени на убеждение останется мало. Завлаб, конечно, пижон, парень с гонором, но не дурак. Обвинение в попытке покушения на жизнь полковника ГБ, да ещё при исполнении, тянет на пожизненное, с лишением индивидуального сайта, а то и на полную трансформацию личности. Так. И с этим ясно. Теперь ковбой. Аналогичное обвинение. Но вот насколько он мне нужен? Что знает? Психотроп на нём сработал - значит ничего важного. Однако ключ от этой преисподней у него был! Очнётся рано утром. Полусуток осталось... Что ж, банзай!”
- Ханна, твой Рустам проспит ещё сутки, иди, отдохни. Я свяжусь с начальством и опечатаю помещение... Сюда направят комиссию. Часа через три - четыре я к тебе зайду, и мы всё обсудим. Иди! - он осторожно приподнял девушку за локти и проводил к выходу.
- А он? - Ханна обернулась в сторону завлаба.
- Не тащить же его, на глазах у всех! Поспит здесь, ничего страшного.
                ______________________

Как только лаборантка ушла, Альф быстро закрыл и опечатал  все отсеки уровня, кроме информузла, и по-юношески суетливо метнулся к компьютеру.
Несмотря на академическое образование и полученную за последние годы прекрасную подготовку, он сразу утонул в сумасшедшей математике профессора. Но и того, что понял его прагматичный разум, было более чем достаточно для осознания бесценности материалов, которыми обладал ныне он - Адам Альф.
Немного посидев с закрытыми глазами, успокоив дыхание и приведя в норму сердцебиение, он начал просмотр файлов биоисследований. И здесь многое оказалось ему не по силам. Однако Адам тщательно изучил данные о хранении двойников и эксплуатационные инструкции криогенного оборудования. Так же скрупулёзно полковник проштудировал руководство по управлению камерой темпорального перехода, перечень её возможных неисправностей и действий в аварийных ситуациях.
Альф закончил первое ознакомление с информацией дисков уже глубокой ночью. Нервное напряжение, поддерживающее силы, спало, и он почувствовал  всю накопленную усталость могучего тренированного тела, которую мог снять только пусть короткий, но глубокий сон.
                ______________________

Альф открыл глаза ровно через девятьсот секунд, с ощущением некоторой тревоги и предчувствием совершаемой, незаметно вкравшейся в его намерения, ошибки. Временами и впрямь напоминавший киборга, красивый, атлетически сложенный, с точными прекрасно скоординированными движениями, безупречно управляющий всеми реакциями организма, разумом и эмоциями, -  этот человек трезво относился к подобным вещам, но со всей внимательностью анализировал, стараясь отыскать их реальные причины.
Он посмотрел на хронометр. Начались новые, уже четвёртые сутки его пребывания на Медоне. До рассвета часа три - три с половиной. Необходимо найти и понять, а затем устранить фактор, тревожащий рассудок, выработать оптимальный план действий и ещё составить отчёт для комиссии. Рассчитав, что после доклада генералу, команда следаков, юристов и экспертов прибудет на Медон спустя 18 - 20 часов, сообщать о результатах расследования он не очень торопился. А вот визит Ханне Боневой нужно нанести, по крайней мере, за два часа до пробуждения Сванга. Начинался цейтнот.
“Так что же, чёрт побери, беспокоит меня? Где кроется изъян логической цепи? Вероятно усталый и расслабленный, кайфующий на лаврах, я неадекватно отнёсся к собственным возможностям. Переоценил? Или недооценил?... Стоп, стоп... Ну-ка, ну-ка! Кого я мог недооценить? Бонева, Аханжиев - раз! Сванг - два. Механики, видевшие Райса, уезжавшего из центра - три. Шаткелава - ? Отпадает - его копии нет в склепе.
А если в отчёте ситуацию обрисовать следующим образом. При заключительной части эксперимента профессора Полмана, группа сотрудников Центра, включая автора открытия, совершила темпоральный скачёк в будущее, предполагая вернуться назад, использовав, для этой цели, тела своих биокопий. Однако двойники оказались не столь совершенны, как ожидалось, и были обречены на скорую  мучительную смерть. Участники опыта избавляют себя от невыносимых страданий, совершив самоубийства. Последним, от удара,  но успев до этого уничтожить основные данные исследований, умирает Полман, по сути, убитый крушением своих надежд. Райс пытается скрыться в ином времени, но по неизвестным причинам возвращается и в глухом месте, на берегу Опалового озера, кончает с собой. Тогда всё срастается... Стоп! Райс. А Бонева, Аханжиев, Сванг? Как только они поймут, что, сразу не передав улики комиссии, я уже никогда не смогу этого сделать, мой короткий поводок оборвётся, и вся “птица тройка” отправится в свободный полёт, хорошо ещё, если оставив меня в живых.
Значит, в будущее скрываются - Райс и эти трое! Директор возвращается, чтобы испортить камеру перехода - он знает как. Совершив этот геройский поступок... ну и так далее. Остальные навсегда остаются в грядущем. Вот теперь, как будто, всё. Показания механиков только подтвердят версию”. - Альф опустил  руки на клавиатуру, создал файл отчёта, быстро набил казённым языком текст и вынул флешку. Затем он уничтожил в компьютере всё по данному делу, оставив лишь куски файла с общими положениями теории Полмана, которые ещё более укрепляли его резюме.
                ________________________

Адам подошёл к домику Боневой, когда сизое предрассветное небо уже теребила ярко-оранжевая, мелкозубчатая полоска медонского горизонта. Ханна или давно проснулась или не спала совсем. По тому, как быстро после звонка открылась дверь, девушка явно ждала его, поминутно выглядывая в окно. Тени под огромными миндалевидными глазами делали их ещё красивее и выразительнее. Но времени на эстетизм у полковника было крайне мало.
Они вошли в дом. Ханна предложила кофе. Альф утвердительно кивнул. И правильно - врать гораздо легче, когда человек делает что-нибудь - (например, заваривает кофе) - повернувшись к тебе спиной.
- Ханна! Ночью я разговаривал с Райсом.
Она резко обернулась, и задетая ложечка испуганно звякнула в бокале.
- Он вернулся?
- Точнее, возвращался. Ведь другого способа сообщить, что вас там ждут, у него не было. Мы спокойно обсудили положение и решили: тебе, Рустаму и Свангу необходимо на время уйти в будущее. Он всё подготовил там для вас. Иной возможности, избежать судебного разбирательства, нет. Следаки вас быстро расколют. Пресловутые детекторы лжи давно в прошлом, их средства покруче! - Адам врал легко и непринуждённо, с видом усталого грустного человека, и довольный производимым эффектом с наслаждением отхлёбывал горячий густой напиток.
Девушка молча, почти не мигающими глазами, смотрела на него. В них отсутствовало недоверие, и лишь из чёрной бездонности расширенных зрачков сочился на подрагивающие длинные ресницы непроизвольный испуг.
- Мне надо собираться? - спросила она глухо.
- Возьми документы... И пудреницу, - ободряюще улыбнулся Адам.
Он допил кофе, и они вышли на улицу.
 Сейчас перед полковником стояла дилемма: идти вместе с ней за Свангом (с одной стороны, Ханна бы подтвердила  его “благие намерения”, с другой - реакция ковбоя непредсказуема) или отправить её одну на одиннадцатый этаж, где она может, предоставленная самой себе, наконец, опомниться.
- Жди меня у входа на одиннадцатый! - всё-таки решил он. - Я за Свангом!
                ______________________

Войдя к себе в номер, Альф равнодушно прошёл мимо подёргивающегося тела, начинающего приходить в себя охранника. На полковника с бешенством смотрели два энергично моргающих, словно пытающихся разогнать пелену едкого дыма, розовых глаза. Адам мельком взглянул на Сванга. Каково состояние человека, провалявшегося около суток после дозы психотропа, ему было известно не понаслышке. Некая смесь алкогольной ломки с радикулитом.
Альф достал дорожную сумку и сложил в неё свои вещи; возвращаться в гостиницу ещё раз он не собирался.
Вынул из потаённого отделения новый аннибелум, проверил его и навёл на грязно мычавшего ковбоя:
- Жить хочешь? - мычание стихло, и веки пленника замерли. - В тюрьму тоже не хочешь? Нет?! Тогда слушай внимательно!
Сейчас ты пойдёшь со мной, спустишься на одиннадцатый уровень, вместе со своими друзьями залезешь в камеру перемещения и отправишься, на хрен, к Райсу, в будущее. Он уже там. Я ко всем вам никаких тёплых чувств не испытываю, но у меня с Виком договор, и вы мне, пока, нужны. Но если ты, тварь подопытная, сделаешь хоть одно лишнее движение или создашь звук, я, не задумываясь, превращу тебя в кучу шипящего дерьма! Усёк?! - ткнул стволом в подбородок Сванга полковник.
Адам освободил ноги охранника, снял скотч и сунул в дрожащие губы горлышко бутылки с водой. Затем стащил с его плеч куртку так, чтобы она закрывала связанные за спиной руки, накинул себе на правое плечо сумку, загородившую парализатор, незаметно сменивший аннибелум, и подтолкнул ковбоя к выходу. Направляя дулом гроунга в бок, вывел по коридорам в холл гостиницы, где сунул под нос сонного портье ключ от номера, и они рядом, словно два подгулявших приятеля, направились в сторону Главного корпуса, сквозь густой серо-жёлтый туман гостиничного сквера.
                ________________________

Подперев стену плечом, Ханна, задумавшись, стояла у двери аварийной лестницы. Если в её глазах и притаилось сомнение, то оно пока не имело чётких очертаний, размытое мутно-серой акварелью прощальной грусти.
Альф передал ей ключ. Они безмолвно: впереди Бонева, за ней Сванг, следом, упирающийся гроунгом ему спину полковник, спустились вниз, благополучно миновали шлюз и остановились перед дверью камеры перехода. Ещё с ночи Альф всё подготовил для осуществления своего иезуитского плана. Он назвал пароль, компьютер, узнав голос, запустил программу, и массивная дверь медленно отползла в сторону.
- Заходите! - приказал полковник. - Сейчас притащу Аханжиева.
Как только Ханна и ковбой перешагнули порог, он выстрелил обоим в основание шеи. Два тела, даже не успев повернуть к нему удивлённо-испуганные лица, бесшумно осели на пол. Альф перетащил из информузла бесчувственного завлаба и уложил рядом с ними. Входная плита уже начала движение на прежнее место. Адам проворно выскочил в коридор и грустно покачал красивой мужественной головой в неумолимо сужающийся проход. Ловушка захлопнулась.
С особым вниманием изучив в материалах незабвенного профессора раздел, посвящённый тонкостям практических методов, Альф составил программу темпорального перемещения так, что в первый момент работы камеры, энергетические составляющие помещённых в неё субъектов направлялись в прошлое. Почти сразу вслед за этим, начинался переход в будущее бессознательной, а в данном случае, и бесчувственной материи. Однако машина не завершала ни один из процессов полностью. Как уставший пловец испуганно замирает, оглянувшись на середине реки, так в критический момент темпорального экстремума компьютер “зависал”. Таким образом, дух и его беспомощная, опустошённая оболочка, оторванные друг от друга, оказывались в истинном смысле между небом и землёй, и были обречены неприкаянно скитаться, в пустотах подпространств никому не ведомых измерений.
Адам не был ни хладнокровным палачом, ни чрезмерно жестоким человеком. Он просто, как выпущенный снаряд, неуклонно двигался к намеченной цели и теперь оправдывал себя тем, что никого, в принципе, не убил, а лишь нейтрализовал угрозу. Да, ведь он только послал мешавших его планам людей “к чёрту на кулички”, разделив их плоть и разум на некоторое, необходимое ему время. Ведь именно из гуманных соображений, чтобы ни астральные, ни земные тела не мучились витая в сумеречной зоне пространственно-временного вакуума, между уже погибшими и ещё не рождёнными мирами, Адам и парализовал  нервную систему жертв Хроноса. Когда-нибудь он разберётся с теорией Полмана и вернёт странников в прежнее состояние.
После завершения этой части своего плана, Альф окончательно вычистил память компьютера, полностью исключив возможность восстановления любых, кроме специально оставленных, данных, прошёл в криогенный отсек и на некоторое время повысил температуру в саркофагах. Не тронул он только три - с телами двойников Ханны Боневой, Рустама Аханжиева и Тома Сванга, ныне пребывающих в безвременье. Зевнул, резко выдохнул, снова запечатал все помещения уровня и поднялся на административный этаж. Он прошёл в главный узел связи и попросил закрытую линию.
Его доклад генералу был сухим и сжатым. Полковник сообщил о завершении оперативных действий, их результатах, упомянул, не вдаваясь в подробности, о бегстве Райса и компании. Как он и ожидал, последовало приказание встретить на космовокзале Медона комиссию, передать её начальнику  отчёт, изложить устно, что сочтёт необходимым, и немедленно прибыть в штаб-квартиру СГБ.
                ________________________

Отдав  флешку с отчётом, сопровождённую несколькими фразами необходимых пояснений, сухонькому старичку, педанту и зануде, давно знакомому прокурору отдела науки, Адам, как и в день прилёта, всего пятеро суток назад, занял место в нижнем ярусе зала ожидания. Но теперь он опускался в кресло уже с величественным видом важной персоны. Пока для него готовили космолёт Службы Безопасности, на котором и прибыла комиссия, полковник углубился в честолюбивые раздумья. Мечтами строгие логические системы, создаваемые деятельностью его мозга, назвать трудно. Это были хитроумные расчёты слегка воспарившего аналитика, не закомплексованного идеями всеобщего благоденствия, получившего  в руки всесильное средство, не обогащения - нет, управления и власти, обретающего возможность играть историей, направлять развитие цивилизаций. Фортуна, не улыбнулась, она, задорно смеясь, выдала Адаму Альфу уникальный lottery ticket, предоставила небывалый шанс. И он собирался использовать его в полную меру, своего воображения.
“Не будет, давно ставших рутиной, заданий, приказов шефа, таких вот, задрипанных космовокзалов. Но прежде всего, необходимо найти партнёра. Такого, чтобы помог с организацией дела. И не предал потом!” - разомлев от радужных размышлений о предстоящих хлопотах по восхождению на рисуемый умозрительно Олимп, на редкость расслабившийся Альф не чувствовал, что с галереи верхнего яруса за ним внимательно наблюдают глубокие печальные глаза старого еврея.
Он вышел из оцепенения, лишь, когда услышал рядом лёгкое покашливание и просто-таки физиологически ощутил, как ему в височную кость упираются настойчивым взглядом. В соседнем кресле, почти вплотную к нему, сидел лысоватый толстяк в роговых очках. Тот самый, что встречал его в день прибытия. Адам недоумённо посмотрел на него.
- Здравствуйте, молодой человек! - учтиво произнёс толстяк. В уголках, увеличенных линзами очков глаз, тщетно пряталась сочувственная, но насмешливая улыбка. - Мечтаете? Ну-ну... Молодости положено мечтать! Это с возрастом мы становимся завзятыми ортодоксами. Эх! В мире так много всего, что давит, топчет и разрушает наши хрупкие фантазии... Взгляните вверх, на бельэтаж, так сказать. Вам не кажется знакомым лицо того пожилого господина в чёрном плаще?
Альф поднял голову и, что с ним бывало, отнюдь, не часто, вздрогнув, изменился в лице. Он мгновенно узнал этого, многократно виденного на фотографиях, человека. Упираясь руками в поручень галереи, на него пристально, словно стараясь визуально определить массу тела, смотрел профессор Исаак Полман. Адам понял, что искать партнёра более ни к чему.
- Ну, я вижу, узнали! Да, да. Он самый! Живой-невредимый! - толстяк равнодушно рассмеялся. - Полноте, успокойтесь! Я-то думал, люди вашей профессии ко всему готовы. Ан, нет... Да не умирал он никогда! Инсульт случился с его двойником. Так он заранее был заложен, ещё при создании биоматрицы. Эх, парень! Ничего-то ты не понял во всей этой истории! Невозможно убежать в будущее! Это же - иллюзия. Оно каждый раз такое, каким мы можем его сделать в данный текущий момент. Говоря математическим языком - функция многих переменных. Переместиться на непродолжительное время туда можно, оно само, рано или поздно, выталкивает обратно. Но вот дважды побывать в одном и том же будущем - никогда! Райс это подозревал. И никуда он не собирался исчезать, и не был там никогда. Подумай сам, используй он хронобиль, догнал бы ты его на Опаловом?  То-то и оно... Он просто заранее сунул свою копию в камеру, чтобы запустить машину под нагрузкой, и, пока ты стрелял в Рустама, спокойно ушёл через запасной выход. Так что убил ты, Адам, старого своего приятеля, упокой его душу... Ну, слишком уж не переживай, не стоит. Ведь не первый раз, а?... Да и торопыга он был!... А вот тебя Исаак не зря выбрал! Ты тот мотор, который работает без вибраций.
Тут только Альф припомнил необыкновенно долгий и пристальный взгляд генерала, инструктировавшего его перед отлётом.
Между тем очкарик продолжал философствовать:
- Вот в прошлом, среди отвердевшей структуры  исторической действительности, свободный бестелесный энергетический прообраз нашей сущности, в просторечии - дух, вполне может найти себе пристанище. Например, в каком-нибудь древнем заброшенном замке или пещере... Шучу, конечно. Так вот, дух Исаака Полмана действительно бывал в прошлом. А тело его приспокойненько отдыхало на одиннадцатом этаже. Кстати, именно в прошлом, он искал себе новых помощников. Вместо погибших... Не годился ему и Райс: тому хотелось играть первую скрипку.
Старый еврей всё просчитал! После самоубийств первых, вернувшихся из будущего, он, наконец, понял, какие люди ему нужны. А на счёт несовершенства человеческих биокопий, ты был наверно прав. Только не биология подвела - психика. Когда бедняги осознали, что принявший их Futurum, только вероятностный вариант возможного, и всё увиденное и почувствованное там ими, мгновенно рассыпалось в прах после того, как они вернулись в текущий момент, эти, казалось бы, порочные натуры впали в жесточайшую депрессию, которая и привела неадаптированные нейтринные структуры двойников в состояние эмоционального резонанса. Финал тебе известен. Не могу назвать точную причину их психического состояния. Разрушенная ли мечта, то ли утраченная навсегда любовь, а может чувство вины за “апокалипсис”, предрешённый реверсом темпоральной установки. Лишь мои предположения.
Но только Полман, выслушав рассказы вернувшихся, на неопределённое время, запретил все переходы вперёд. Затем подготовил  свою обречённую копию (надеюсь, догадываетесь зачем), отправился в прошлое и выбрал нас.
- А, собственно, кто Вы? - подал голос, понемногу оправляющийся от шока полковник.
- Я-то? Первый директор Медонского Центра Экспериментальной Бионики, академик Щеглов! - торжественно представился “бывший толстяк и очкарик”.
-  Тот, что  пропал без вести сорок лет назад при экспедиции в медонскую сельву!?
- Он самый! Последнее время, после того как Полман меня вытащил сюда, работал “вне штата”, жил на одиннадцатом... Однако наш рейс, - Щеглов поднялся, приблизил ладонь к виску и сказал улыбаясь:
- Так мы тебя ждём! Привет!
- Где? - Чуть ли не вскрикнул, всё ещё ошарашенный переменой декораций, Альф.
- Смотри название планеты в периодической системе! Если Полман в тебе не ошибся - найдёшь!
Адам Альф, полковник Службы  Галактической Безопасности, словно зачарованный, смотрел, как по серому перрону, не спеша, почти торжественно, удалялись в сторону контрольно-пропускного шлюза два пожилых человека в тёмных мешковатых плащах.
У самого турникета к ним присоединился флягообразный господин. Они пожали друг другу руки, и вышли на посадочную площадку.
“Значит, не могут гении без рабочих и солдат! - зло  усмехнулся, снова обретающий душевное равновесие Альф. - Что Зевс без Гермеса и преданного Аргуса?!”

Август - Сентябрь 2001г.