Кого бог любит, того жизнь не балует

Вот меня бог так сильно любит, что деньги иногда рекой текут, я их не считаю, а потом внезапно наступает ЛЕТО и никакой работы. Ну, в июле еще можно пожить на остатках, а в августе остается ждать, когда мои зрители-работодатели вернуться из отпусков и снова можно будет играть спектакли.
А в это время в ленте новостей как на зло разные предложения сняться в массовке и групповке. "Худой мужчина с усами 45 лет". Это же про меня. Но нельзя же сниматься в массовке, когда за спиной институт, хорошие роли в театре и кино. Это же себя не уважать и свою профессию.
А жена говорит: "Нужны деньги, молока купить."
Я пишу ассистенту по массовке, мол, по старой дружбе найди ролюшку в групповке, только смотри, чтобы никто меня не узнал. Я помню, когда снимались в массовке студентами, главное было не попасть лицом в кадр. Потому что тогда можно было еще раз прийти посниматься. Вот, думаю, постою в сторонке, никому не помешаю, копеечку заработаю, молока куплю.
Хорошо еще, что в это время позвал меня к себе в гости школьный товарищ в свой загородный дом на берегу Невы, поесть шашлыков, попариться в бане, покупаться в Неве. Отметить его премию "лучший предприниматель Санкт-Петербурга" по итогам предыдущего года.
Сижу я у него, ем шашлык, пью вино. А мне приходит сообщение на планшет. "Боря, я нашла тебе роль в групповке! Со словами!"
- Это прекрасно, но меня же все узнают. Я же хотел наоборот, а так вам придется мне оплачивать съемочный день.
- Ну, говорит, у нас ставка очень маленькая, групповочная. Зато тебя сам Серебренников утвердил.
Я пишу:
- Для Атоса это слишком много, а для графа де ля Фер слишком мало.
И обращаясь к другу:
- Вот только что отказался сниматься у Серебренникова. Очень мало предложили.
- А я бы ни от какой работы не отказывался, сегодня мало, завтра будет много.
Это говорит лучший предприниматель года, потягивая вино на балконе третьего этажа и глядя как покачивается на волнах его яхта.
- Ну я уже отказался, не буду же я унижаться и говорить, что я передумал, что берите меня скорей обратно.
Жена дома тоже говорит:
- Сейчас бы нам эти "копеечки" не помешали бы.
- Ты же жена, ты должна быть на моей стороне.
- Я на твоей стороне, но молоко детям надо покупать.
Встречаемся по делам с подругой художницей:
- а я и за 500 рублей бутафором в кино работала.
- Да что вы все сговорились. Не буду я звонить, у меня вон и телефон сел уже.
Еще и телефон разрядился.
Вечером включаю, чтобы набрать смску пока есть чуть-чуть зарядки. И сразу звонок.
- Боря, я тебе целый день звоню по всем телефонам, кроме тебя больше играть некому, приезжай.
- Давайте только на тысячу больше. - едва я успел сказать.
- Хорошо! - телефон сел, а я уже пожалел, что согласился.
Пиликать нужно было к семи утра на противоположный от меня конец города, чтобы потом на автобусе ехать опять мимо моего дома в Сосновый бор. Никакие просьбы подобрать меня по пути не подействовали. Когда я успел привыкнуть, что меня обычно забирают недалеко от дома.
Роль называлась ХУДОЙ МУЖЧИНА С УСАМИ и состояла из одной фразы, обращенной к Цою "Ну, что, мужики, может сообразим?.."
Пока мы ехали мимо моего дома, я разглядывал лица, снимающихся в массовке. Какие прекрасные люди. Зачем им это? Вот девятилетняя девочка с мамой, вот молодая пара программистов, вот две очень полные и очень бодрые женщины. Что же их мотивирует в такую рань ехать сниматься за полтысячи рублей. Если вместе с дорогой это все занимает у них часов пятнадцать.
- Так здорово же, Цоя увижу, посмотрю как кино снимают.
- А я первый раз, мне интересно.
- А мы каждый день снимаемся, у нас не массовка, у нас групповка.
Как только приехали я побежал в заветную палатку и сделал себе кофе с молоком, пока молоко не кончилось. Программисты спросили, где я взял кофе и молоко, я показал, но их оттуда погнали. Массовка же.
Оказалось, что Серебренников хочет, чтобы мой персонаж был голым. Совсем, спрашиваю. Нет, в плавках. Стали мерить плавки восьмидесятых, я захожу в костюмерный автобус, меня оттуда гонят,
- Групповка переодевается в палатке!
В палатке одновременно вместе со мной переодевались две полные женщины. Одна экспедитор, другая кондуктор в троллейбусе. Оказалось, что мы в одной сцене. Плавки мне слава богу ни одни не подошли, утвердили шорты.
Гример сказала как отрезала - Бриться! Оставить только усы.
Я прохожу в трейлер, где гримируется актер, который играет роль Цоя. Отмечаю про себя что на Цоя не похож, еще выясняется, что и по-русски он не умеет говорить. Вспоминаю свой английский, но оказалось напрасно.
- Так, а вы что тут делаете, идите на улицу бриться. Вам тут делать нечего.
Ко мне редко обращаются на "вы", даже студенты часто переходят на ты, а тут было обращение ко мне не "вы, Борис Борисович", а "вы, актеры массовых сцен". Наверное, впервые я испытал подобное обхождение. Ладно, думаю, моя сцена первая, отстреляюсь и домой. Хорошо, что я наврал, что у меня вечером спектакль и мне нужно сразу домой.
Стою в шортах из восьмидесятых, голый по пояс, бреюсь. Вокруг бегают дети, которые единственные рады таким переодеваниям в пляжные костюмы. Ненадолго заряжаюсь от них позитивом.
Зовут в кадр. Звукооператор приглашает к себе всех у кого есть реплики. У меня есть реплика, я иду к нему в палатку.
- А вы зачем пришли, вам не надо. - слышу я знакомое обращение на ВЫ.
Разворачиваюсь уходить и встречаю ЗНАКОМОГО человека. Я то думал, это Мосфильм, никто меня тут не знает, а тут такой позор. Она еще и второй режиссер к тому же.
- Боря, привет, как здорово, что ты у нас. - мы обнимаемся, потому что года три не виделись. - А почему ты не озвучен. Почему вы его не озвучили! У него роль!
Спасибо, говорю я и лицо трескается слезами от слова роль.
- Что же вы сразу не сказали, сейчас озвучим.
На голое тело это сделать не просто, но мы справились.
Суть сцены в том, что Цой с другом обсуждают как они пойдут на прослушивание к Майку Науменко, а пляжные обитатели проникшись к ребятам симпатией зовут их с ними разделить трапезу. Режиссера в сосновом бору не видно, но его слышно.
Прошли ногами первую репетицию и голос Серебренникова сказал:
- Надо было снимать, лучше не сыграют.
Действительно, потом было еще много репетиций и дублей, что-то не получалось у ребят, Кирилл на них нажимал: "Ну что же вы, групповка вон лучше вас играет!"
Видимо, это на них подействовало, потому что после этого все сняли очень быстро.
- Большое спасибо, у вас прекрасно все получилось, вы очень хорошо сыграли.
Кирилл подбодрил меня цыганскими глазами, а мягкими теплыми пальцами, уверенно сжимал мою ладонь.
Обратно я ехал с коллегами по эпизоду. По дороге они удивлялись, вот какие москвичи молодцы, не то что наши - отвозят домой не в конце смены, а сразу после съёмки.
- А у вас очень хороший типаж, вам обязательно надо сниматься.
Проезжаем мимо моего дома.
- Остановите у магазина, мне надо еще молока купить.
А через два дня, когда Серебренникову предъявили обвинение, я подумал.
"Кого бог любит, того жизнь не балует."
То деньги рекой текут, а то внезапно наступает ЛЕТО.