и вот...

из цикла - старые тетради

они лежат,
они ждут черед...
и постоянно возникает пространство
между ними, мной и теми, кто их прочтет.
но это пространство не терпит постоянства -
то сжимается до невозможности,
то вырастает в океан;
и первое - приносит новости,
что ожидание - обман,
а второе постоянно ждет,
что время его сожмет
и придет черед.

***

и вот, на склоне пасмурного дня
явилась, ничего не предлагая,
как выяснилось дальше, только для
того, чтоб помолчать и не мигая
смотреть на безуспешные мои
попытки без нее сказать хоть что-то...
а на вопрос мой - чаем напоить?
скривила мину кисло - неохота,
и выпорхнула в форточку, меня
оставив за решением вопроса -
что в случае явления коня,
смогу я предложить?.. лишь папиросу. 

***

ну, дайте тему, дайте тему мне!
и вот тогда в лесу, на косогоре,
в соломеном стогу и на гумне,
с собой в непрекращающемся споре,
начну я понемногу постигать
ту истину, что где-то посредине,
которая укажет и на гать,
и выбраться поможет из стремнины
на берег, чтобы снова мог пойти
по косогору, и взглянуть с вершины
на лес, на стог, гумно и, взаперти
чуть позже под сиянием лучины,
поведать что-нужное, к тому
есть техника, есть знания, но немы
написанные строки, никому
они не будут нужными без темы.

***

ничего не происходит,
не течет в реке вода;
не растет на огороде
череда и лебеда.
не плывут по небу тучи,
не летают облака;
вид кругом уныл и скучен
и скучна моя строка.
может, я и не заметил,
как за ворохом невзгод,
в атмосфере междометий
этим светом стал мне - тот.

***

а внутри голый сад -
ни стихов ни желаний;
одному был бы рад,
чтобы чашу незнаний
до конца осушить
побыстрее и вечер
дал покой для души
здесь и где-то - далече...
только чаша полна
сад по-прежнему голый;
и взирает луна
на скупые глаголы.