Рубайят Леонида Ружинского

1

Все то, что видим мы, Всевышний создал за семь дней.
Всю Землю с флорой, фауной, всю ширь морей,
Все то, что мы в течение всей жизни разрушаем,
Доказывая, что в чем-то Всесильного сильней.

2

Нет в творчестве широкой столбовой дороги,
Вершин достигнет тот, кого полюбят боги.
А плагиатор, проходимец, карьерист и рвач –
Страшись их гнева, уноси скорее ноги!

3

Спел в «Рубайяте» нам Хайям вину осанну,
Согласен с ним, но повторяться я не стану.
Достойное похвал питье другое есть,
Но крепкое нельзя пить, следуя Корану.

4

Забудут положить умершему монету — 
Харона-перевозчика не остановит это:
В Ад так он грешников свезет со всего света,
Безгрешных средь людей не встретишь, их ведь нету.

5

Живые благодатью жизни дорожат
И, коль остаток жизни до мгновений сжат,
То вспоминают о своих грехах пред Богом
И на одре последнем в раскаянье лежат.

6

Тот, в чьих руках необъятная власть,
В сеть искушения может попасть.
Сколько возможностей, жить чтобы всласть!
Сколько возможностей, чтобы украсть!




                7

Кто при деньгах, при власти – имеет сто забот
И неприятностей, как говорится, полон рот.
Простой же смертный вовсе не походит на господ —
Ни денег ведь, ни власти, и зависть не грызет.

8

Всегда лишь в унисон стук любящих сердец,
Чтобы в единый стук двум слиться наконец.
Так в космосе пылинки две становятся одной,
На этот шаг благословляет их Творец.

9

Защищай смело правду, решительным будь,
А душе ни на миг не давай отдохнуть.
Коль заблудшего встретишь — веди его к правде,
Все богатства души в дар отдать не забудь.

10

Хрупка твоя душа, словно сосуд стеклянный,
Коль вломится в нее солдатик оловянный,
Такие раны-трещины возникнут в ней,
Что долго будет помниться тот гость незваный.

11

Среди грядущей в нашей жизни кутерьмы
Легко мы можем потерять свои умы.
Возьмем ума с экранов иль из газет взаймы,
Чтоб после сожалеть: остались в дурнях мы.

12

Не заблуждайся в том, что блеск красы твоей
Рецепт для счастья, нет которого верней.
Ты на подружку глянь — она ведь менее красива,
Но светится от счастья, лучик солнца в ней.




13

Ты — Женщина, и для тебя не бремя время,
А сказочный скакун — вот удила, вот стремя,
Прекрасной амазонкой ты по жизни мчишься,
А за тобой — поклонников лихое племя.

14

Давно, при возведеньи Вавилонской башни
(А мифология не враки и не басни),
Друг друга люди понимали с полуслова.
Потом — развалы сплошь. О, как они опасны!

15

У тех, кто рвется к власти — радужные планы,
Что в Лету канут нищета, рост цен, обманы,
Богаче станут все — пусть шире шьют карманы,
А «воз и ныне там» — обогащаются лишь кланы.

16

Грядет твой час, когда на лодочке Харон*
Поедет за тобой, будь смерд ты иль барон,
Или властитель, севший на желанный трон, — 
С косой старуха никому не выдаст «бронь».
____________________________________________
*В древней мифологии перевозчик умерших через реки
подземного царства к вратам Аида. Для оплаты за перевоз
в рот умершего клали монету (БЭС, - М.-СПб, 1997) 

17

Как часто мы становимся рабами страсти,
Она над разумом своей довлеет властью,
Приносит разочарованье и напасти,
Но мы лишь этого хотим, в том видя счастье

18

Когда жемчужною росой наполнится пион,
Опустится сверх нормы напившийся бутон,
Стремясь к земле, как будто бы впадая в сон, — 
Тогда похожи друг на друга, я и он.


19

Всевышний наш, ну почему мы так бедны?
Ведь трудимся — уже мозоли и горбы видны.
Услышали: вы лишь рабами быть годны,
Безмолвными, как скот. Поэтому вы — голь страны.

20

Бывает, гнут колени пред Авторитетом,
Не ведая, что криминальный он, злодей отпетый.
Открывшуюся истину о нем сочтут наветом,
Живя всю жизнь в неведенье и заблужденье этом.

21

Нередко слово власти — лишь враки и туман,
Включаешь телевизор, а там — сплошной обман.
А люди это слово доверчиво глотают,
Не зная, что оно отрава и дурман.

22

Не надо забывать слова «Memento morі!»*,
В нужде живя, достатке, счастье, горе –
Мгновенья сочтены, они — не капли в море — 
Ты перед Судным днем в грехах предстанешь вскоре.
_________________________________________________
* Помни о смерти

23

Твой настоящий лик скрывается под краской,
Но суть свою не скроешь ты под маской.
Душа твоя темна, как тушь, что на ресницах...
Афишу внешности читать лучше с опаской

24

            «O tempora, o mores!»
                                 Цицерон
Кричали древние: «О темпора, о морес!», —
На нравы тех времен послав стрелу укоров.
Прошли века, века — так пошлость торжествует,
Что стали нравы даже недостойны споров.

25

Греховен человек, пред искушеньем слаб,
Неизмеримой жадности своей он раб.
О, если бы Всевышний нам простил грехи,
То с плеч согбенных вмиг свалилася гора б!

26

«Рубайяту» вторю я Хайяма Омара,
За собою большого не чувствуя дара.
Все ж стихов счетверенных найдется хоть пара,
Где усилия, верю, я тратил недаром.

27

Сменяются тысячелетья, поколенья,
Но вечны юности высокие стремленья.
Во все века ее порывы, дерзновенья
Супротив косности, невежества и тленья.

28

Цитаты повторяя, словно попугаи,
Своим невежеством иные нас пугают:
Одних и тех же восхваляют иль ругают,
Но в диссонансе с властью не играют.

29

Умна, красива ты, изысканны манеры,
Тебя бы в древности возвысили в гетеры,
Как и сейчас, в тебя влюблялись бы без меры,
Но льдышка ты — в горячность чувств твоих нет веры.

30

Поцелуи и ласки — увертюре родня,
Ее любящим слышно средь ночи и дня.
Музыкальный, особый у любящих слух — 
Без вступления опера будет бледна.






31

Ищет истину этот отшельник, упрям,
Обращается в поисках к учителям.
Жизнь пройдет, все окажется прахом — 
Отнесут прах преемники к Божьим дверям.

32

Часто «слуги народа» ему «служат» особо,
Лишь себе набивая карман да утробу.
К одному все их помыслы сводятся — чтобы
Свой народ обобрать, доведя люд до гроба.

33

Пока мы молоды — нам очень много надо,
Но жизнь скупа, не дарит нужные награды.
Взрослеем мы, становимся чуть староваты — 
Щедра бывает жизнь, но мы дарам не очень рады.

34

Один из любящих ревнив — в семье раздоры,
И обвинения, и всяческие споры,
Беспочвенные подозренья и укоры,
Но победит любовь — забудутся все ссоры.

35

Нет предела скупцу в накопленье добра,
Мало злата ему, жаждет он серебра,
Весь в моленьях к Фортуне, чтоб стала щедра, — 
Зачастую не слышит Фортуна, мудра.

36

Как богат мир цветов! Невозможно их счесть.
Я пропеть им осанну считаю за честь.
Средь цветов мой любимый, единственный есть,
Но похвал он не терпит, не слушает лесть.





37

Мы в мечтах уходим к жизни нереальной,
То есть эфемерной, часто виртуальной,
Представляя ее вовсе не обманной,
А как будто сказкой, нам всегда желанной.

38

В каждый миг мы все ближе к владениям Бога,
Но на финиш зачем нам спешить от порога?
Ведь за ним лишь забвенье и вечный покой.
Мы хотим, чтоб длинней была жизни дорога.

39

Нет священней двух слов: «товарищество», «друг»,
Пониманье с годами приходит, не вдруг,
Товарищества коль не лелеем мы узы — 
Одиночество в мрак окунет все вокруг.
40

Подарил «Рубайят» нам бессмертный Омар,
От небес получил он божественный дар.
Сколько мыслей глубоких в его «Рубайяте»!
Золотое зерно там найдут млад и стар.

41

Нет священней двух слов: «товарищество», «друг»,
Пониманье с годами приходит, не вдруг,
Товарищества коль не лелеем мы узы — 
Одиночество в мрак окунет все вокруг.

42

Не слыву я в любовных вопросах невеждой:
Вместе с песней любовной родившейся нежной,
В моем сердце любовь прорастает былинкой
И питается мудростью, верой, надеждой.





43

Нам любовь и сердечные муки — отрада,
Без любви скучно жить, такой жизни не рады,
Коль любовь, как росточек, появится в сердце,
Чтобы деревом вырос росточек, нам надо.

44

Нас преследуют в жизни тщета, суета,
Целый день нам подругой одна маета,
Нету времени крикнуть: «Мгновение, стоп!»,
Чтоб увидеть, какая вокруг красота.

45

Ставит жизнь перед нами вопросы, задачи,
При решении их терпим мы неудачи,
Жизнь не терпит неверия в их разрешение
И к неверию веру нам дарит в придачу.

                46

Лик твой светел, такой, как у лилии белой,
Рождены оба лика природой умелой,
Но цветет лишь сезон белоликий цветок,
Годы мчатся — цветешь красотою ты зрелой.

                47

Когда слепцы гурьбой стремятся за слепцом,
Цитаты повторяют глупцы вслед за глупцом,
Тогда всем кажется, что выбран верный путь,
Но через время падают все в грязь лицом.

                48

Когда, словно чума, объял весь мир террор,
Когда берут террором на измор,
Лишь примиренье "верных" и "неверных" - путь,
Что к разуму ведёт и прекращает спор.