Кукловод

Он прищёлкнет призывно пальцами, кровожадно подхватит нить – позабавиться куклой-паяцем.
Шепчет: «Девочка, обними!» А она-то уже в конвульсиях – вышел срок, и пора в чулан. Сколько можно ему канву плести из обманов и свежих ран? Дёрнет ниточку – словно магия – всё подвластно таким, как он. Чувства куколок, как бумажные, от любви будут тлеть – закон. Ни тебе платьев нежно розовых, ни коробочек с монпансье, и как-будто у кукол ротики позашиты стежками все.
Юность трепетна и доверчива, за кулисами – грязь и пыль. Сколько будет их, гуттаперчевых, из бегущей большой толпы на потеху кому-то дёрнуто и растёрзано без труда? Кукловод, под одеждой чёрною не тая свой ужасный дар, роль играть кого нынче выберет, обожая дурной финал? Вон ведь куколок целый выводок, а про души-то он не знал!
В каждой кукле худой, фарфоровой кровь живая, открытый нерв. И теперь только боль и впору ей да сидеть где-то в стороне. Он уйдет, повелитель избранный, похититель невинных душ…
Ледяными кариатидами кукол через года найдут.