Мне никогда тебя не видеть в бигудях

Мне никогда тебя не видеть в бигудях,
с тобой не будем даже мы знакомы
не провожать тебя до дома при людях,
и не порхать на белых облаках
пока ты будешь говорить про идиомы
с улыбкой, что играет на губах...


Спросила бы ты меня "который час?"
и я  не смог бы вымолвить ни слова
а если б, ты сказала  "я сейчас"   
я снова ждать готов тебя и снова

От этой сладкой и несбыточной мечты
мне хорошо и только жаль немножко,
что никогда не жарить мне картошку,
в который будешь ковыряться вилкой ты.

Я жизнь свою уже пересолил
и пережарил то, что потребляю.
Но если кто-то женщину любил
то это ты была, теперь я это знаю.

Я не хожу гулять и на обед. Похож на кактус, что по осени зацвел,
я стал печален, скушен, невесёл, как с бодуна во мне проснулся Фэт
и даже джин,  что долго был в разлуке.
На то, как ты свои вздымаешь руки, готов глазеть счастливый до седин
и не было бы мне страшнее муки, когда бы ты ушла из дома 
в магазин.

Хочу с тобой болтать о том о сём: про женское, мужское и про осень..
мне голос твой из прошлого знаком,
то монотонный он, то тихий, то слегка... тревожный
то заливается веселым он звонком...
и солнце всходит, не смотря на вечер поздний.

прощай, моя вчерашняя свобода,
пусть будет мне поручено узнать,
как долго я смогу стоять у входа,
когда в себя уйдет твоя природа...
от мыслей, что нахлынули опять.

Хочу тебя всегда сопровождать,
везде, где быть себе позволишь.
но ты меня , как муху, не прогонишь,
когда тебе я стану досаждать.
Ещё, не зная почему, но я тебя ревную ко всему...
привыкший словом бить не целясь, готов и бред нести и ересь,
и сам свою причуду - не пойму,
но лишь одно во мне: "ты - прелесть" 
и это не отдам я никому.

Везде с тобой светло, со мной - все ясно.
Теперь все птицы - соловьи,
деревья - колдуны  и не напрасно
в мне влачились дни мои,
тебя я видел, ты была прекрасна...

Тебя для большего природа сотворила, чем разбирать стихи, что написал Гаврила.
Здесь нужен, не мужчина, не поэт - художник, что напишет твой портрет.
Я так и сделаю, наверно.