У этой статуи есть характер

Начало диалога http://www.stihi.ru/2017/10/03/5681

Рецензия на «Собственная версия значения улыбки Джоконды» (Сан-Торас)

_________Привет, Санто.
Прямо сказать, не ожидала приглашения к пирогу мыслей и на выставку шедевров. Спасибо за двойное угощение.
Мону Лизу довелось видеть в оригинале, Вольтера рисовала в институте, именно эта великолепная скульптурная голова и позировала, и очень неплохо получилась, что отметил препод к моей радости.
Франсуа Мари Аруэ - Вольтер...мы переглядывались добрых четыре часа. Я у мольберта, он - на возвышении. Худой старец улыбался так многозначительно, мудро-хитро, с таким проницательным взглядом...В нём чувствовалась энергия и сила несокрушимого духа в слабеющем теле. И эта улыбка не была ни подобострастной, ни льстиво-угодливой, ни безумной, ни коварной, ни жалкой - она чудесным образом дополняла светящиеся глаза, читался и звал к себе яркий ум. Тонкое лицо играло.
Контраст!!! Слаб - но силён! Скорбен, печален и - улыбается. Глаза много пережившего человека, лоб в морщинах, а губы могут сказать что-то остро-смешное или, как припечатать, поразительно мудрое.
"Единственный способ заставить людей хорошо говорить о нас - это хорошо поступать самим."
"Кто умеет управлять собою, тот может повелевать людьми".
"Бог вовсе не должен страдать из-за тупости своего священника." (как и автор от читателя)
"Бог не на стороне больших батальонов, а на стороне лучших стрелков."(и поэтов)
"Брак — единственное опасное приключение, доступное даже трусам."
"Ваши уши слишком целомудренны, а ваши нравы слишком развращены."
"Врач — это человек, пичкающий лекарствами, в которых он мало что понимает, организм, в котором он ничего не понимает." (если что священник поможет отпеть пациента-С.К.)
"Все главнейшие иностранные языки можно выучить за шесть лет, но для изучения своего недостаточно целой жизни".
"Вся наша история — вымысел, с которым все согласны".
"Глаза читателя более строгие судьи, чем уши слушателя."
Такой же контраст в лице Стрепетовой с любимой картины Рокотова:
Заболоцкий:

Ее глаза - как два тумана,
Полуулыбка, полуплач,
Ее глаза - как два обмана,
Покрытых мглою неудач.

Соединенье двух загадок,
Полувосторг, полуиспуг,
Безумной нежности припадок,
Предвосхищенье смертных мук.

Когда потемки наступают
И приближается гроза,
Со дна души моей мерцают
Ее прекрасные глаза.

Хорошо, что такие лики доносят "преданья старины" и наполняют наши души.
Ещё Вольтер:
"Горе тем, кто переводит буквально и, передавая каждое слово, обескровливает смысл. Именно здесь можно сказать, что буква убивает, а дух животворит."
"Договаривать все до конца — верный способ наскучить". - заканчивает Вольтер, который ещё и Франсуа Мари Аруэ, а Мона Лиза, ясное дело - мило улыбается.
Меньше говоришь, меньше мужчины находят к чему придраться. Молчаливая картина - просто находка, потому Леонардо, очевидно, возил с собой не жену, а картину.

Светлана Кременецкая   03.10.2017 17:38   
• 

___________Ах, так Светик?!!!!
Ну, прежде всего, ГРАНД МЕРСИБУШКИ! - за пиршество Вольтеровскими
сентенциями - обожаю его! -  угодила роскошным меню!
А цитатка: "Леонардо, очевидно,возил с собой не жену, а картину."
 Шутка мимо лузы - Леонардо  никогда не был женат.
Но я доволен твоим выбором цитат и мне приятно знать,
раз писала голову Вольтера - ЗНЧТ ты АЛЛЕ в теме:))
В благодарность немножко расскажу о скульптуре,
высеченной гениальной рукой Гудона! Ведь и Микеланджело, в свое время,
случайно наткнулся в каком-то флорентийском дворике на испорченную
каким-то неумехой мужскую скульптуру. Чего ж мрамору пропадать?!
Он взял и высек из того, что было статую Давида с пращей:)
- На вопрос - как Вам это удалось?!!
- Ответ - я просто убрал все лишнее:))
Знаешь, Светик, меня с детства прикалывало, что Вольтера звали Маша, верней, -Мари. А Гудон поймал его, как раз в момент, когда Вольтер вернулся в Париж после двадцатилетнего изгнания.
На троне в то время топтался Людовик XVI, узнав о возвращении Вольтера, он стал искать приказ о его высылке. Но приказ этот  затерялся за 20 лет, его не нашли  и Вольтера не тронули.
Друзья философа хотели, чтобы Гудон сделал его мраморный портрет. Но
скульптор сомневался, поскольку некая мадам передала ему письмо Вольтера:
«Мне семьдесят шесть лет( в то время его лепил с натуры скульптор Пегаль), чтобы лепить мое лицо, нужно, чтобы у «меня это лицо имелось; с трудом можно угадать, где оно находится. Глаза мои ввалились на глубину трех дюймов, щеки мои похожи на ветхий пергамент, плохо приклеенный к костям, которые вообще ни к чему не прикреплены. Немногие зубы, которыми я обладал, исчезли. То, что я говорю Вам, не кокетничанье, это чистейшая правда. Никто никогда не лепил статую с человека в таком состоянии».
Это письмо Вольтер написал восемь лет назад! А когда увидел работу Пигаля сказал
всего одно слово: «Обезьяна».
И все же, Вольтер согласился позировать. После каждого сеанса Гудон впадал
в ярость, тем не менее заставлял себя работать. Но ничего не получалось,
до тех пор, пока скульптор не увидел Вольтера в лазурной карете с золотыми звездами, одетого в соболью шубу, присланную ему в подарок Екатериной.
Вольтер приехал на премьеру своей пьесы. Гудон видел, как на его голову возложили лавровый венок и Вольтер воскликнул на весь театр:
«Вы хотите, чтобы я умер от счастья!»
( тут уж, Светик, бы его научила, что надо быть скромнее)
Короч, на одном из сеансов, глядя в окно Вольтер сказал Гудону:
— Мало любить сады, нужны глаза, чтобы ими любоваться,
и ноги, чтобы в них гулять, а я скоро лишусь и тех и других…
Гудон был в отчаянье, работа не клеилась, но когда во время сеанса
философу, надели на голову венок. (Тот самый)
Лицо его переменилось, как по волшебству! Глаза вспыхнули, загорелись
и Гудон, боясь упустить малейший оттенок, ожившего взгляда, работал
как сумасшедший!
Вскоре Вольтер поднялся с кресла и  поклонился скульптору:
— Прощайте, Фидий, — пойдем умирать!..
Этот сеанс с венком на голове был последним.
Когда Гудона попросили приехать к Вольтеру, он узнал, что несколько часов назад великого мыслителя не стало. Гудон снял посмертную маску и слепки с рук.
Возле Вольтера остался только его верный слуга.
Случилось худшее, впрочем то, что обычно случается с гениями: - НЕБЛАГОДАРНОЕ ПОТРЕБИТЕЛЬСТВО.
Близкие понимали, что церковь не допустит захоронения Вольтера. Как только
станет известно, о его смерти запретят хоронить не только в Париже, но и
вообще во Франции.
Был только один выход: Гудон отвлек внимание, спрятал посмертную маску
и поехал в карете к себе, будто Вольтер жив, просто спит дома.
В полночь со двора Вольтера для отвода глаз двинулись три кареты.
Впереди была та - лазурная, в которой он ехал в театр на свою премьеру.
Затем две кареты обогнали лазурную и направились разными путями.
Слуга сидел рядом с мертвым господином, одетым в халат и натянутый на голову колпак. Карету бросало из стороны в сторону и слуге было трудно
удерживать возле себя прыгающего Вольтера.
— Ну, что за напасть! Будете вы, наконец сидеть спокойно?! — воскликнул он
и вспомнил, что Вольтер его не слышит.
Так они мчались до первого крика петухов - живой, из последних сил
удерживал мертвеца и после двенадцати часовой тряски, карета
прибыла в аббатство Сельер, а утром Франсуа-Мари Вольтер уже лежал в земле.
 Приказ епископа с запретом хоронить безбожника и вольнодумца опоздал.
О смерти Вольтера запретили сообщать обществу.
Но с той ночи Гудон не прекращал работу над скульптурой и спустя пару месяцев отослал ее Гюберу, изучившему Вольтера как никто.
И получил ответ:
"..чем я заслужил честь, которую Вы мне оказываете?!"
"Вы воскресили, все движения этого блестящего ума!"
"Вы вернули его друзьям и вы дарите его потомству".
Гудон начал вырубать свое творение в мраморе, он не доверял выполнять эту работу мраморщикам - делал все сам.
Говорили, что он сумасшедший, что делает это из честолюбия. (Люди не меняются:)) Но он знал, что только работая самостоятельно, добьется того, чего не достигнет никакой мраморщик. И добился! - он пробудил живые глаза в статуи! Но
предметом его особой гордости было то, как ему удалось передать руки Вольтера.
 Гудона искренне обижало, что многие обращали внимание только на лицо.
Особенно удивило его то, что долго разглядывал статую один живописец сказал,
 что глаза Вольтера прекрасно инкрустированы драгоценными камнями!
Гудон от изумления задохнулся, не зная что и ответить, ведь он использовал
 только чистый мрамор.
В тайне от всех, Антуан Гудон высек две скульптуры Вольтера - одна заняла свое место в театре. Другую он проводил в Россию, она должна была стоять в покоях императрицы. Скульптор слышал множество восторженных отзывов,
но особенно ему запомнились простые слова Дидро:
"У этой статуи есть характер".
Спасиб тебе, друг мой, что сподвигла вспомнить об этом:)
Сан-Торас   03.10.2017 20:45