Дом

Однажды сквозь толщу немого пространства прорежется плачущий скрип  половиц.
Как больно ступеням, коврам и паркетам,
Зашторенным окнам, засохшим букетам,
Как странно и страшно почувствовать снова движенье от лёгкого взмаха ресниц.

И прежде чем взгляд из-под ветхой вуали  застанет нежданного гостя вопросом,
И прежде чем стопы коснутся порога, оставив следов вереницу тепла,
Зальётся всё мускусом, свежим кокосом,
Сандалом, анисом, расплавленным воском,
Медовыми шлейфами сквозняка.

Он тихо войдёт, извинившись, что поздно, глазами обняв весь убогий покой:
Забытые книги, картины, иконы,
Восточные символы, лики Мадонны,
Хамса, привезённая с Яффо, и мантры,
Записанные чьей-то твердой рукой.

Помедлив минуту-другую, он шумно раздвинет портьеры, впуская луну.
И пыль, серебрясь, полетит вверх под своды,
Как время, как снег, как прошедшие годы.
И горестно-сладко, и невыносимо промерзшую поднимать целину.

Расправит соломенную циновку
Он подле недвижимого силуэта,
Расскажет, что дом не так безнадёжен, со всеми причудами - даже мил,
Что он бы добавил в него больше света,
И если касается дело совета,
Он маленький садик от зноя палящего под окнами дома тот час бы разбил.

Он рано уйдет. Половицы не вскрикнут. Солнца ярким сиропом лучи заструятся.
Вот бы ими сейчас все омыть, как водою,
Вот бы всходы взошли долгожданной весною,
Вот бы гость тот незваный, увидя мой дом, захотел бы в нем вновь на подольше остаться.

1 октября 2017