Дорогами войны

Цвела под окнами сирень,
Даря вокруг свой аромат
В тот злополучный майский день
В дверь постучал оберсолдат.
Она открыла дверь и, испугавшись,
Спросила: чем обязаны? Что надо?
И маленькая дочка к ней прижавшись,
Смотрела на фашиста чистым взглядом.
Солдат вошёл, окинул избу взглядом:
- Послушай, фрау, штаб издал указ:
Немецкой армии собрать продукты надо,
Отдать запасы, всё, что есть у вас...
- Что у нас было, мы вам всё отдали,
Ещё по осени забили поросёнка
Для вашей армии, а в прошлом месяце забрали
Кормилицу-козу, с ней козлёнка...
Фашист смотрел на женщину с ухмылкой
Взгляд задержав на молодой груди,
Лицо её залил румянец пылкий,
В предчувствии душа - добра не жди.
В его глазах зажёгся хищный блеск,
И с похотью он справиться не в силах,
Средь бела дня он к женщине полез,
Малышку оттолкнув, что было силы.
Из цепких рук его не вырваться уж ей,
И детский плач фашисту не по чём.
Боролась женщина, плач дочки всё сильней,
И тут сынишка забегает в дом.
Он к к партизанам по заданию ходил,
Рискуя жизнью под прицелом автомата,
И сын ударил немца со всех сил
Стоявшим у стены печным ухватом.
Оберсолдат безжизненно обмяк,
Чтоб было б, сын немного задержись.
И слёз унять уж не могла никак,
Осознавая, что он спас ей честь и жизнь!
Очнулся немец, вылетев стрелой
Из дома, где ему страданье нанесли,
Где потерпел позор такой большой.
А к вечеру за их семьёй пришли...
И немец тот, с бинтом на голове
И с яростью в глазах возмездия хотел.
Уже роса блестела на траве
Садилось солнце... повели их на расстрел....
Шли молча и без слов всё понимая
Да и к чему прощальные слова?
И только аромат цветущий мая
Пьянил, как хмель, кружилась голова.
Их у стены поставили кирпичной,
Ведя между собою разговор,
И движимый враждой и местью личной
Тот немец зачитал им приговор.
Фашисты уж подняли автоматы,
Взяв три фигурки в оптовый прицел.
- Не сметь! Отставить! Прекратить! Не надо! -
Вдруг приказал им унтерофицер.
Он подошёл, и из нагрудного кармана
Рукой дрожащей фотографию достал,
На снимке были девочка и мама -
Его семья, по ним он так скучал.
Он подошёл поближе, поднял мишку,
Глядя в испуганные детские глаза,
И в ней он видел ту, свою малышку,
Глаза фашиста затуманила слеза.
Он отменил приказа исполненье,
Ведь кляйнен медхен, как две капельки, точь в точь
Была такой же, он увидел на мгновенье
Перед собою обожаемую дочь.
Льняные волосы и пухленькие щёчки,
Небесно-васильковые глаза,
Он в них увидел отраженье своей дочки.
И на войне бывают чудеса!
И офицер с отцовскою с заботой
В тот вечер проводил семью домой,
- Не бойтесь, фрау, если огорчит вас кто-то,
То будет лично отвечать передо мной...
Тот майский день запомнится навечно
И это чудо, что их жизни спасены,
Бывали и фашисты человечны
Бывало всякое дорогами войны...