Она бесшумно в этот дом вошла

Она бесшумно в этот дом вошла.
На склоне лета белая была
Трава.
А далеко в полях играли
Жуки и бабочки.
И я лежал
В траве, и сквозь зигзаги и спирали
Под веками себе воображал,
Что сплю, что надо всей землей парю,
Как облако.
Я видел муравья,
Слона, кита и бедную свою
Дорожку к покосившемуся дому,
Где некогда и мне, столь молодому,
Жилось как будто с чувством острия
В руке…
Теперь я был там налегке.
И, не имея ног, ходил по полу,
Без глаз разглядывал и вспоминал
Все вещи, загустевшие, как смолы.
Теперь тоски я никакой не знал.
Не знал и той, что ходит сквозняком,
Сдувая крошки со стола тайком –
Проста, проста, как белый лист бумаги
На письменном столе, как береста
В печи. Я видел, будто отперта
Входная дверь, и как на белом флаге –
На том свету, что прорывался внутрь,
На этом платье – загорались знаки.
И длились эти несколько минут
С полвека…
А пока жуки и злаки,
Да с ними бабочки, уже скользят
На уровне полузакрытых глаз
Моих, пока теплеет это лето –
Не оборачивайся, еще раз
Не оборачивайся.
Есть примета:
Кто обернулся – будет снова взят.