Объект 637

Куда нас приводят сны? В коридорах подсознания кроются наши страхи, которые однажды могут внезапно ожить.
 
                У каждой мышки своя нора.
                Прячься глубже, бедняжка,
                Кошка уже не спит!
                - Выдуманная детская песенка.

… Я не  помню ни фасада того здания, ни парковок, никаких деталей, которые могли бы указать, где находилось то сооружение. Но я помню странный трепет, который я испытывала, находясь там впервые. Казалось, воздух там был тяжелее, чем на всей планете. Ноги наливались свинцом и будто врастали в пол, покрытый глянцевой мраморной плиткой. Это была больница. Или благотворительная организация. Или разведывательное управление. Доподлинно я не знала, в любом случае. Память, прошу, не подводи меня! Нитью Ариадны тянется всё происходившее там, и я лишь, как Тесей хочу распутать те сплетения, сосредоточия образов, что вспыхивают, подобно сигнальным огням, в моем сознании.
Дальше я помню, как меня встретили люди, одежда которых могла поведать об их, как минимум, безбедной жизни. Среди множества лиц я разглядывала только одно: канонический овал, сжатые губы, тонкий прямой нос с бледными веснушками, и глаза, серые, словно из дыма, холодные и колючие. От них было невозможно спрятаться, казалось, они были повсюду и пытались заполучить ответный взгляд, чтобы извлечь все твои тайны. Их обладательница  была блондинкой среднего роста, в костюме цвета глубокого антрацита. Моя память скрывает от меня детали нашего  разговора с той женщиной, но смысл беседы заключался в моем предстоящем обследовании, хотя у меня изначально не было никаких намерений, связанных с этим.
Следующее, что я помню,  - это комната с медицинским оборудованием, пробирками и разного вида инструментами – ножами, тонкими и толстыми кабелями, отходящими от компьютеров и томографов. Я сидела в кресле, к которому были присоединены провода. Люди в стального цвета халатах взяли у меня кровь на анализ, как они уверили. Потом  под тем же предлогом они  срезали квадратной формы пласт верхнего слоя кожи на руке, хотя я пыталась всячески вырваться. Было адски больно, видимо, анастетики действовали слабо. Жгучее и непрекращающееся, как казалось, страдание моё притупилось, лишь когда мне что-то вкололи, и я потеряла сознание. Когда я очнулась в той же комнате, все громко что-то обсуждали, только я не могла ничего разобрать. Мой слух выхватывал что-то вроде «объект», «образец», «благоприятно», «трансплантация», «время встройки»… я ничего не понимала. Когда стальные халаты расступились, я увидела ту блондинку, которая держала в руках нечто похожее на небольшую стеклянную пирамидку. Я не отводила глаз от этой блестящей  фигурки, как вдруг она начала трансформироваться в шар, вокруг которого едва сгущался то ли пар, то ли дым. На мгновение мне показалось, что в этом шаре проглядывает чья-то небольшая ручка, потом ножки… это было похоже на уменьшенную версию человеческого эмбриона, только в каком-то шаре, заполненном непонятной субстанцией. Блондинка приближалась ко мне, а её подчиненные подвозили столик с хирургическими инструментами, капельницы и какие-то трубки. Тьма. Дальше ничего. Абсолютно никаких воспоминаний. Пока я не очнулась.
Я потеряла счет времени. Сколько меня не было? Тело ныло от боли, которая переливалась из одной части в другую. Что со мной случилось? Я лежала на кушетке в какой-то комнате с низким потолком, на котором мигали встроенные лампочки. Я посмотрела вниз и увидела мраморный глянцевый пол. Значит, я все еще здесь. В этом тесном пространстве я чувствовала себя загнанным зверем, за которым наблюдают люди. Здесь не было окон, поэтому я не могла определить ни времени суток, ни время года. Медицинская бледно-голубая сорочка пахла чем-то противным, каким-то специфическим стиральным порошком. Я встала  с кушетки, и тут же рухнула на пол. Долго же я не ходила! Я попыталась доползти до двери с матовым стеклом. Я прижалась к стене и дверному проему, чтобы услышать чье-то присутствие. Снаружи я различила три голоса: знакомый женский принадлежал блондинке, а два других – пожилым  мужчине и женщине. Они говорили об объекте 637, который «развился правильно, без осложнений и может даже стать кандидатом». Боже! Они назвали моё имя!  «…После 5 месяцев наблюдений она вполне может выращивать и другие объекты. Предыдущий получился весьма приемлемого размера и состояния…» О чем они говорили? Я поняла лишь одно: меня использовали в качестве то ли донора, то ли… я боялась даже предположить, но мозг уже выстраивал страшные параллели, и все сводилось в итоге к одному. У меня была операция. Эксперимент. Возможно, в мой организм внедрили что-то инородное, но живое, подобное эмбриону, который я видела перед тем, как отключиться. Ребенок. Был ли он? Или это какое-то другое одушевленное существо? Хотя, впрочем, почему именно «одушевленное»? Души у него может и не быть. Мое сознание слабело, и голова ударилась о стеклянную дверь. Голоса смолкли. В замочной скважине показался ключ. Скрип его  поворота резал мой слух, а виски словно бы покрылись инеем от оцепенения. Что со мной будет? Три фигуры вошли. «Мне холодно…» - только и успела сказать я, как вновь провалилась в бессознательную глубину. Вспышка света. Я снова здесь. Жива ли я? Я не знала. Я была теперь в более просторной комнате, здесь стояло мягкое белое кресло и журнальный столик с цветком в прямоугольной вазе. Какая-то пародия на комфорт. Это скорее западня. Я лежала на узкой кровати, одеяло и сорочка всё так же пахли тем ужасным порошком. Дверь отворилась. Сюда зашла блондинка и пристально посмотрела на меня. От ее взгляда мне стало как-то не по себе. «Отпустите меня, мне плохо здесь»,  - слабо промолвила я. В ответ блондинка отрицательно покачала головой и направилась к выходу. «Мне нужно на воздух, у меня болит голова», - вновь попыталась я обратить на себя её внимание. «Я дам тебе кислородную маску», - сухо заявила она и, стуча каблуками, ушла. Через несколько минут стальные халаты (как я  называла её подчиненных) установили то, о чем сказала мне их руководитель. Кислород поступал по трубке прямо в ноздри. Меня привязали к кровати. Но никаких жгутов не было видно, странно…но я ведь не могу пошевелиться! Мои стопы выглядывали из-под покрывала, словно два айсберга: такие же белые и холодные. «Я должна бежать отсюда», - сказала я себе и, напрягаясь всем телом, начала садиться. КАК БОЛЬНО!!! Когда я опустила ноги на пол, я подумала, что нужно как-то справиться со стальными халатами, если они вновь придут ко мне. Я встала и почувствовала, как кровь начала подступать к каждому пальцу на ноге. Я добралась до столика и вынула цветок из вазы, взяв её саму. Только теперь я вдруг увидела коробки, которые стояли у шкафа с медикаментами… в них виднелись оторванные головы, конечности пластиковых кукол с запавшими глазами. Эти коробки, глухие стены, отвратительный  запах этого ненавистного стирального порошка, глянцевая поверхность пола – всё это внушало мне если не сам ужас, то его подобие. Злость заточенного человека охватила всё мое существо. Мой слух и  зрение обострились, и я теперь думала об одном: я должна превратить все мои чувства в оружие, а боль – в силу, чтобы освободиться.  Я осторожно приблизилась к двери, услышав женский голос снаружи. Дверь открылась, женщина в стальном халате сделала шаг… я была здесь, справа от нее, практически за спиной… ваза всё еще находилась в моей руке… не став медлить, я ударила её по голове и успела тихо закрыть ногой  дверь. Женщина потеряла сознание, но я не дала ей упасть, подхватив её. Ваза  начала предательски выскальзывать из руки… Я пропала! Держись!… ваза по-прежнему в руке. Я потащила женщину к кровати, на которой я сама недавно была в забытьи. Я сняла с неё стальной халат, маску с лица и косынку. Уложив женщину на кровать, я укрыла её так, чтобы не было видно лица. Вдохнув поглубже, я переоделась и… вышла!
Меня ослепил холодный свет ламп, который отражался на поверхностях стен и пола. Затем, чтобы не вызвать подозрений, я совершенно спокойно  прошла вперед, по коридору с множеством дверей. Встречные люди из персонала блондинки не обратили никакого внимания на меня. И я, обрадовавшись своей удаче, направилась к лестничному пролету. Я спускалась очень долго,  насчитав 12 этажей, я поняла, что дальше должен быть либо подвал, либо цокольный этаж с запасными выходами или вентиляциями… По крайней мере, мне хотелось так думать. Я шла, пока не почувствовала, как мой рот начали сжимать чьи-то пальцы, а к носу приложили  платок с резким запахом. Всё. Опять обрыв. Стоп. Я еду в машине! Значит, меня всё-таки спасли! На переднем сиденье была какая-то пожилая женщина, а за рулем – мужчина тех же лет, что и она. «Кто вы?»- спросила я у них. «Тише,  мы поможем тебе, деточка!» - обернувшись, ответила незнакомка. – Что они наплели в этот раз? Опять всякая ерунда про… ну, про твою исключительность,  да? Так вот, это всё чушь… они прикрываются громкими словами и обещаниями, а сами ничего не могут!  Ты уже видела свой Объект?» - спрашивала она.
Я словно бы потеряла дар речи… и недоуменно пожала плечами в ответ. Тогда женщина стала рассказывать об ужасных испытаниях над людьми, создании Объектов, которые способны воспроизводить в себе не только физическую структуру другого организма, но и ментальную… они могли стать фактически клоном не только с точки зрения строения тела, но и со стороны сознания. Это было просто немыслимо и не укладывалось в голове… А женщина продолжала: «Это сложно, но оказалось, возможно… они пока не придумали,  как выращивать эмбрионы вне тела, да и нужно ли это, когда всё дешево и сердито: взяли тебя, например, девушку без вредных привычек и прочего, на пустяковое обследование, приготовили подходящий  клеточный материал, чтобы не было отторжения, заготовку-эмбрион и поместили его в тебя, моя дорогая… обычно хватает около 4 месяцев, чтобы заготовка «встроилась» и ну, развивалась, как обычный ребенок. Понятное дело, ты всё время в отключке, никому не нужны лишние вопросы… да и, кстати, тебя-то уже и живой никто не считает: для всех ты или погибла в аварии, или еще что-нибудь… у них с фантазией всё в порядке». Я увидела, что у мужчины за ухом появилась кровь. Женщина заметила мой вопросительный взгляд, но промолчала, будто ничего не случилось. Машина ехала довольно быстро, я не узнавала ни домов, ни улиц… Кровь за ухом мужчины начала сочиться сильнее, и я спросила женщину: «Почему Вы ничего не делаете?» А она скучающе ответила: «Потому что он ошибка, а об ошибках не стоит заботиться». В следующее мгновение я испытала такой страх, который буквально приковал меня своими леденящими цепями… Голова мужчины начала… плавиться, кожа начала пластами сходить и источать ужасный запах, кровь сгустками сбегала по его шее, которая тоже начала истлевать… Женщина надавила на газ и открыла дверцу автомобиля. Вытолкнув на улицу умирающего, она пересела на место водителя и стала  насвистывать незатейливый мотив песенки про мышку, которая жила в норе. Я обернулась и увидела, как тело мужчины покатилось по трассе, оставляя за собой следы тлеющего биоматериала и крови. Что ждет меня? От ужаса я обхватила голову руками и почувствовала, что на затылке выбрит маленький квадрат… Что они сделали со мной? Меня бросило в дрожь, я хотела бы  так же открыть дверцу и выпрыгнуть из этой адской машины, но не могла: мои руки свела судорога, а потом я вовсе потеряла сознание. Я открыла глаза в темной операционной. Там мой кошмар терпеливо ждал меня всё это время.
Блондинка в стальном халате держала скальпель. Металлические стеллажи располагались по периметру помещения. На них стояли, наверное,  сотни заготовок- полуэмбрионов в небольших пирамидах. У стен были те же коробки с оторванными пластиковыми головами кукол.  Заметив, что я рассматриваю истерзанные игрушки, блондинка начала говорить: «Это вдохновение. Гений не может творить без него. Ты виделась с моей мамой? Не правда ли, она прекрасна? Она так безжалостна к своим ошибкам, пускай это даже относится непосредственно к её близким… и это замечательно! Мой отец был болен, и мама попыталась вылечить его… Точнее сделать так, чтобы  и его организм, и сознание начали полную регенерацию… Всё было хорошо, пока новые ткани не начали разрушаться… Нам просто не хватало опыта, чтобы сделать всё правильно… Мы утратили его сознание, а без него  он стал просто биомассой, которая в итоге разложилась… и у тебя была даже привилегия быть этому свидетелем! Как же я люблю эти моменты! Ты еще ничего не знаешь, но догадки осиным роем жужжат у тебя в голове, они жалят твое сознание, но ты бессильна, как всегда… сегодня чудесный день, чтобы подарить маме второе рождение! Видишь ли, её сознание слишком ценно, чтобы позволить ему прозябать во тьме, нет! Теперь оно будет надежно  спрятано в Объекте, который ты вырастила!  Мы взяли достаточно твоего биоматериала, теперь использованную упаковку нужно утилизировать, а ты не что иное, как оболочка. Впрочем, как и все остальные…» Я слушала её, и во мне закипала ненависть всё сильнее и яростнее. Никто не имеет права использовать и унижать тебя, если ты сам этого не позволишь. А я не позволю. Хватит игр в превосходство, в поиски жертв для собственного возвышения… Я прошла через Тьму, и теперь ни за что туда не вернусь.  Я схватила первую попавшуюся пирамидку-заготовку и метнула блондинке прямо в голову. У неё хлынула  кровь в месте ранения, и она  на миг потеряла ориентацию в пространстве. Я никогда не была такой одновременно злой и хладнокровной. Сила внутри меня жаждала выхода, и я опрокинула один из стеллажей прямо на неё. Пирамидки падали, разбиваясь на множество осколков, из них высвобождалась вязкая полупрозрачная масса с биоматериалами и заливала всё вокруг. Ярость отрезвила блондинку, и она начала выбираться из-под обломков устроенного мною хаоса… но я уже бежала вниз по лестнице, навстречу новой жизни. Я не заметила, как осколки тех пирамидок впились в мои ступни, боль уступила место инстинкту выживания. Я задыхалась, но продолжала бежать, пока не увидела массивную дверь. Сделав усилие, я открыла её, но впереди была  ржавая решетка, замок на которой  висел снаружи. Лампы на этаже затрепетали и погасли. Единственный источник света – фонарь находился в нескольких метрах – по ту сторону решетки. На улице расстилались сумерки. Со стороны лестницы, по коридору разлился мерзкий смех и звук лезвия, которым бороздили по  металлическим поверхностям. Моё сердце сжалось от ужаса, я не могла пошевелить пересохшими губами… я знала, смерть моя была близко… Но краем сознания я зацепилась за единственное, что у меня было. Надежду, что мой голос кто-то сможет услышать, несмотря даже на то, живой меня найдут или мертвой. «Помогите!»  - что есть мочи я закричала. «Мышка-мышка, выходи из норы!» - слышалось эхо в глубине погруженного во мрак бесконечного коридора. Я закрыла глаза, приготовившись к самому худшему…
… Свисток. Чьи-то руки камнем бьют по замку на решетке. Они поднимают меня из этого сердца тьмы и несут… Вечерний воздух впивается в ноздри, я дышу, как впервые в жизни. Свет фонаря ослепляет меня на миг, но потом я вижу строительную каску на голове мужчины, что спас меня. Он ставит меня на землю. Я  едва держусь на ногах. Вокруг столько людей в строительной форме… полиция, репортеры… Из машины скорой выходит девочка, как будто уже знакомая мне: серые глаза, аккуратный носик, светлые, пепельного оттенка волосы… «Успокойся, не сопротивляйся», - серьезным тоном сказала она, и из-за её спины показалась блондинка. «Мы о вас позаботимся», - почти пропела она и растянулась в знакомой до ужаса улыбке.