творить себя

порой, я думаю о Ван Гоге,
который устраивал дебоши в парижских салонах,
пока его
не выперли загород.

который,
наплевав на мещанские блага своей семьи,
поселился в крохотной комнатёнке,
в деревне,
лакал абсент
и работал, не покладая рук.

которому семья запретила жениться на проститутке,
под угрозой того,
что перестанет высылать ему деньги
на кисти, альбомы и краски.

который написал брату 800 писем.

который, поссорившись с Гогеном,
отрезал ухо,
и отнес его проститутке.

который смотрел на жизнь через призму
своего жёлтого безумия – и не мог
никак иначе.

который, наконец, жарким летом 1890 г.
выстрелил себе в сердце,
стоя посреди крестьянского двора,
и умер той же ночью, предварительно
выкурив трубку.

порой, когда я читаю о его жизни,
я думаю,
через какое ж дерьмо
нужно продраться человеку,
чтоб быть наконец
услышанным.

сколько лет, унижений, потерь, ночей бессонных и слёз
потребовалось ему, чтоб нанести,
хоть один правильный штришок
на безразличную холстину.

(на холстину,
которая не продавалась ни в какую.
на холстину,
которая стоит, 120 лет спустя, миллионы).

и пусть, с той поры, этот мир
не стал ни гуманней, ни справедливей, ни лучше –
разглядывая,
в очередной раз «Подсолнухи»
и др.,
я не устаю радоваться
его маленькой победе
над ним.

2017