Такая весна

Меня уже, можно сказать, тошнит от подобных казусов,
а, может быть, и нельзя сказать,
только снова и снова я именно здесь оказываюсь,
когда хочется — где-нибудь.
Закрываю глаза —

и мне крАсно от солнца в терпком сиреневом запахе,
вроде надо бы — за реку, да тут, наверное, дом,
и я вижу всех, кто меня хоть когда-нибудь — за руку,
с кем мы — за руки:
лица, губы.

В общем — всех, кто.
Вижу всех,
кто — до.

А сквозь них,
будто они, прости-господи, призраки —
ладно, это глупая шутка —
как небо, что за листвой,
только одно лицо — как говорится, ныне и присно —
и ладно бы,
да ведь это —
твоё лицо.

А значит, вновь как бы мчусь — в Ясенево ли, в Бутово,
от смешливого быстрого голоса сжавшись в единый нерв,
потому что ты меня — то ли первою буквою,
то ли на английский манер.

То есть — вот так: "Слышишь, Ю? Приезжай немедленно!"
У меня, мол, и того немерено, и сего.
И всё это настолько страстно, как будто бы ненамеренно,
дескать, ну конечно, сегодня, блин! Да, сего!..

Ведь за руку ты меня вечно — внезапно, сродни откровению,
горячо и жутко, словно кто отбирал.
И я не верил, злясь на себя — что верую,
а ты мне в глаза плевала — тебе пора.

Ну как же нелепо знать, что ещё не уймусь пока,
озираться в поисках символов, цепляясь за каждый знак.

Такая была во всём этом нежность,
такая музыка,
такая дурацкая правда,
такая весна.