Баллада о Валло

Наше прошлое – потемки,
Но известье мне дошло,
Что мы – дальние потомки
Рода плотников Валло.
Нет профессии древнее
И почетней на земле-
Сам Спаситель в Галилее
Вырос в плотницкой семье!

Переехав из Уэльса,
Наш прапрадед-корабел
Здесь обжился, пригляделся
И остаться захотел.
Был он мастером изрядным.
Не напрасно время шло,
Стал наш плотник графом знатным,
Стал Валловским из Валло.
Модны Запада фасоны
На российской на земле.
Завелись у нас масоны,
И Валловский – в их числе.

Два столетья пролетело,
И уже Валловский – пан.
Под Варшавою уделы
Унаследовал Иван.
Молчаливый, строгий, властный,
Он две вещи обожал:
Был наш граф лошадник страстный
И великий театрал.
Но не антраша и сальто
Милы графу. Он сражен
Переливчатым контральто
Иезавели Розендорн.

Обаятельна, красива,
Темперамент – ураган!
И рыжеволосой дивой
Покорен суровый пан.
Титул свой и всё богатство
Предложить ей граф готов,
Но придётся отрекаться
Ей от веры праотцов.

Трудно дочери раввина
В христианство перейти,
Но любовная лавина
Все сметает на пути.
Крещена в Елизавету,
Изгнана семьей родной
И предстала перед светом
Графа венчаной женой.

Всей душою и всем сердцем
Граф в жену свою влюблен.
И рождением младенца
Их союз благословлен.
У прелестной Миронии
Ясный взор, живая речь,
Кудри пышные густые
Волнами спадают с плеч.
Ей природа подарила
Доброту и кроткий нрав.
Многих девушка пленила,
Милой барышнею став.

Мирония вырастает,
И на ярмарку невест
Граф в Москву переезжает
Из своих варшавских мест.
Пышный быт старо-столичный
Подхватил и закружил.
Широтою непривычной
Затянул,  заворожил.
В светлый дом гостеприимный
Едет стар, и едет млад,
И в столовой, и в гостиной
Смех и музыка звучат.
А поет Елизавета
На домашних суаре -
Экипажи  и кареты
Негде ставить во дворе.

В мае вся Москва на даче,
Кавалькады, пикники.
В мае дни текут иначе,
В мае ночи коротки.
Ночью каждый шорох слышен,
Шелест трав и шум ручья,
И над белой пеной вишен
Льются трели соловья.
И потупившись смущенно,
Ловит на себе не раз
Мирония взгляд влюбленный
Нежных ярко-синих глаз.

Кто же вдруг стал сердцу близким,
Кто в смятение поверг? -
Меломан, барон австрийский,
Офицер Антон фон Берг.
И любовью, как кинжалом,
Сердце ранено насквозь.
Дева бедная пропала,
Не прожить и часа врозь.

Страсть и грех, как покрывало,
Все окутали кругом,
Оплели, околдовали
Старый сад и барский дом.
Темной полночью без звука
Отворяется окно
И возлюбленного друга
Пропускает в дом оно…

Лето скоро пролетает,
Осень за окном видна.
Мирония сообщает,
Что ребенка ждет она,
Под венец идти придется…
И вот тут австрийский фат
Покаянно признается
В том, что он давно женат!

Прорыдавши до рассвета,
Перепугана, бледна,
В комнату Елизаветы
В трепете спешит она.
Мать рыдает, негодует,
Разражается скандал,
Вне себя отец бушует
В гневе, как девятый вал.

Все визиты отменяют.
Барышня слегла в постель.
И Валловский вызывает
Берга тайно на дуэль.
На дуэли грозный мститель
Ранит Берга в правый бок…
Скрыв причину, совратитель
Объявил, что занемог
И поспешно, из опаски,
Что проступок роковой
Может получить огласку,
В Австрию бежит домой.

А Валловские на воды
Отбывают всей семьей.
Там проходят тайно роды.
Мальчик родился живой.
Назван маленький Иосиф,
В честь прадеда своего.
Всех забыв и все забросив,
Нянчит бабушка его.

А спустя всего неделю,
С дочерью едва живой,
Возвращается в апреле
Граф  в именье под Москвой.
Тщетно бедная супруга
Молит графа, слезы льет.
Он неумолим, прислуга
Мальчика в приют сдает.

И украдкой Мирония
С ним записочку кладет,
Пусть он знает кто родные,
Вдруг потом её найдет?
Но молва ее пугает,
Грех она должна сокрыть
И Валловскую решает
На Валову изменить.

А в июне в Киселёво,
От Москвы недалеко,
Взяли Осипа Гвоздковы
На грудное молоко.