***

Это всё молодость - чистая, безрассудная.
Я обещал тебе, что найду и спасу тебя,
Я обещал лететь, даже если пасмурно.
Мне казалось, всё вокруг столь предельно ясное,
Что не нужно подвигов, отречения
От самого себя. Твоего свечения
Нам хватило двоим до самой осени,
Пока наконец ты меня не бросила.
Оставаясь один, предаваясь горести,
Говорил, что нет в этом мире совести,
И указывал на бессмысленность мироздания,
На своё в нём рождение с опозданием,
Говорил, что закончилась эпоха верности.
Я спал сутками, был на пределе нервности.
Раздражали стандарты и правила,
Я не знал, почему ты меня оставила.
Я потом остыл. Не хватало времени
На такое бездумное разорение
Смыслов, сил, чувств и данности,
Столь привычной - до странности,
Столь любимой - до омерзения.
У меня ухудшалось зрение,
Зачастую мне не хватало воздуха,
А ещё перестал любоваться звёздами.
Я взрослел, наконец-то пришёл в сознание.
Получил почётное место, красивое звание,
Купил квартиру, машину и стал начальником.
А ещё напрочь забыл, что такое отчаяние.
Постарел - говорили и были правыми.
Я даже стал разбавлять чай травами,
Ходить гулять и звонить своей матери,
Говорить, что вчера до черта потратили,
Собирать газеты и читать все новости,
В алфавитном порядке расставил повести.
Они правы, я постарел до крайности:
Полюбил страну, разлюбил случайности,
Выверяю всё, чтоб придти к надёжности,
Чтобы взять ещё повышений в должности.
Вечерами я, правда, стал печалиться,
Захотел даже в горы один отправиться.
Я хотел бы так встретить тебя красивую,
Такую же странную и молчаливую.
Извинюсь за то, что не спас тебя,
Что не оставил печати в паспорте.
Мне бы встретить тебя прекрасную,
Мою нежную, робкую, безопасную,
И так сильно меня любившую,
Даже, к счастью, ещё не "бывшую".

Это всё пережитки прошлого,
Я, как был, так останусь брошенным.