Сказка о восьми любящих сердцах. Глава 4-2

Но, лишь рукой они до стрел коснулись,
В покои царские их нянюшка вошла.
- Голубушки мои уже проснулись? –
С улыбкой им она произнесла.

Царевны вздрогнули, в испуге оглянулись
И нянюшку заметили в углу.
В ответ спокойно улыбнулись.
Любили нянюшку они за доброту.

Она им говорит: - Ах, баловницы!
Зачем так рано вам не спится?
Зачем в покои вы пришли царицы?
Вот батюшка узнает, будет злиться! –

Ой, нянюшка, напрасно не шуми,
А лучше нам с сестрою помоги.
В покои царские ты дверь постереги,
А будет, кто входить, предупреди. -

Она в ответ кивает головой,
К дверям в покои царские уходит.
А у Светланы в сердце непокой
Вселился, почему-то, не проходит.

- Что с сердцем вдруг? Оно горит!
Не стоит стрелы откреплять. –
Заряне тихо так Светлана говорит.
- Иначе нам беды не избежать. –

Заряна с удивленьем на сестру глядит.
- Зачем же случай упускать такой?-
Хотя с обидою, но тихо говорит.
- Что помешает нам с тобой? –

Светлана за руку сестру взяла.
Глаза её на стену казали.
На той стене висели зеркала
И двух сестёр портреты отражали.

Сестре Светлана отвечает,
И к зеркалу  её подводит.
- Лишь это зеркало меня пугает. –
Глядит в него и взгляда не отводит.


- Ведь тайна зеркала проста.
Оно любой отобразит предмет.
Согласна ты со мной, сестра?
Скажи, согласна или нет?! –

- Согласна я с тобой, конечно.
Но в чём причина страха твоего?
Скажи? – Заряна улыбнулась нежно.
- С тобою вмести победим его.-

- Когда к нам нянюшка с тобой подошла,
То перед зеркалом нас было трое. –
- Так, что же странного ты в том нашла? –
- А то, что в зеркале нас было двое!

Ты говорила с нянюшкой одной,
Затем ко мне ты повернулась.
А в зеркале – с какой-то пустотой.
И ей в ответ ты улыбнулась. –
 
- Глаза твои, сестра, устали.
Они же не привычны к темноте.
И ночь с тобою мы не спали,
Возможно, всё привиделось тебе. –

- Конечно, ты права, сестрица.
И страха у меня не будет впредь.
Не надо на меня сердиться.
Мы стрелы будем ли смотреть?-

Друг другу сёстры улыбнулись
И от зеркал спокойно отошли.
Затем на них, зачем-то, оглянулись
И к матушке кровати подошли.

Во сне чему-то сладко улыбаясь,
Царица мирно почивала.
И, ничего уже не опасаясь,
Сестрицы стрелы открепили с покрывала.

Но тут змеиное шипенье
Царевен сильно напугало.
Пред ними странное виденье
В свеченье мертвенном предстало.

В виденье нянюшку они узнали,
Но вид её менялся на глазах.
Глаза, как у змеи, смотрели, не мигали,
Невольный нагоняя страх.

А вместо рук, змеи две извивались,
Всё время изменяя цвет.
От тела отделялись, с ним сливались.
То есть они, а то их нет.

В тугой спирали хвост змеи
Держал своё, как кобра, тело.
И первый луч дневной зари,
Царевнам показал, что тело – серо.

Серо, как мышь. Легко, как приведенье,
Оно перед царевнами предстало,
В каком-то неземном свеченье,
Слегка покачиваться не переставало.

От нянюшки лишь голова осталась,
Но вид её так страшно изменился.
Покрылась чешуёй, слегка качалась,
А из  рта язык змеи струился.

Видение к царевнам приближалось,
Но вдруг застыло, замерло оно.
Лишь медленно, как маятник, качалось,
Как будто место то ограждено.

Царевен обошло оно кругом,
Но не нарушило невидимой границы.
Глаза сверкнули и кольцо огнём
Легло вокруг кровати матушки-царицы.

Огонь собою поглотил виденье,
Но вдруг затих, и дым возник густой.
Лишь он рассеялся, царевнам в удивленье,
Кровать царицы оказалась вся пустой.