Два Брейгеля

1. «Жизнь и искусство»

Подсяду к Брейгелю на веточку.
Не голубем, а хмурым вороном.
Окину землю взором сумрачным
и, чуть зевая, помолчу.
О жизни, что дробится в клеточку.
О том, что целое разорвано.
В мякину вытоптано сволочью.
Хотя…
Кого я сволочу?!
Мы все «влачим» и абсорбируем.
Унылый шлейф за нами тянется.
Скоблим себя в театре Беккета,
где препарируют абсурд.
И мандаринами Кибирова
кумыс закусывают пьяницы.
Там этикет достоин рэкета.
Вершиной права – самосуд.
На всех живущих длань наложена.
Помадой мажут двери адовы.
И вяжут дзэном, а не логикой,
литые створки парадигм.
Полёты Гаршина и Лужина.
Из Пустоты – фантомы-атомы.
Блуждают миллеры по «тропикам»,
а мы на веточке сидим…

14.08.2017
PS:
Как-то на стих М.Моставлянского:

Во имя чистого искусства...
Но сон застыл у изголовья,
как изреченье златоуста –
дыханье, смешанное с кровью.
Дрожащих век неслышный шелест
и пересохших губ шуршанье:
как будто ночь идёт на нерест –
черно-небесная пиранья...
Земля, сокрытая покровом,
под звёзд бесшумное камланье
лежит, как жертвенник, готова
принять священное закланье.

 «Голубь сидел на ветке, размышляя о бытии» – чёрная комедия Роя Андерссона, удостоена высшей награды Венецианского кинофестиваля «Золотой лев». Фильм представляет собой заключительную часть трилогии, куда входят также картины «Песни со второго этажа» и «Ты, живущий».
Режиссёр имеет в виду известное полотно Питера Брейгеля Старшего «Охотники на снегу», где можно увидеть сидящих на ветках дерева птиц, как бы созерцающих всю сцену. «Птица, – размышляет Андерссон, – поражена тем, что сидящие под деревом охотники не видят хаоса, который неизбежно приближается».

2. «Младший»

У Младшего, однако – веселей.
Пестрее краски. Контуры размыты.
Утёсы нависают вдалеке,
сливаясь в сизой дымке с облаками.
Сам день – не ярок,
но устойчиво погож…

Охотники с пригорка семенят.
Собачки забегают не понуро.
И зверь на пике кажется лисой,
а не до кож ощипанною выдрой.
Навстречу – двое:
бодро тянутся в лесок…

Домишко, у речушки – не чадит.
И речка отчего-то стала прудом.
А на кусточке, что слегка подрос,
сидит, почти поленовски, сорока.
И тоже мыслит:
о своём, о бытии…

И те, что «у отеля», со свиньёй –
коптят её без лишних фейерверков.
А праздный люд «окучивает» лёд
на Новый год, с большим энтузиазмом.
И кирхи скромно
на гуляющих глядят.

15.08.2017

Надеюсь, Младший Питер Брейгель не слишком обидится, что его "Охотникам" не хватило места