Козни
«Вообще можно сказать, что иностранцы даже те, которые смотрели на Петра далеко не восторженным взором, отдавали полную справедливость необычайно широкому кругозору этого человека, его поразительному умению ведать в одно и то же время самые разнообразные дела и входить нередко в мельчайшие подробности хозяйственного быта и управления.»
(Н. Н. Фирсов, историк)
Своим союзникам частенько творил я многие услуги
И истинным союзником во всём себя явил,
И чтобы мне не доверять никто причины не имел,
Тем боле поступать, как в ум взбредётся на досуге.
Но, факт противного мне в сердце нож вонзил
И мысли огорчения летели тучей стрел.
Во лжи я убеждался, но сохранял союзы как умел.
Ганновер, Дания и Пруссия в осаду взяли город Висмор
И без натуги он капитулировал.
Я приказал: С союзниками вместе капитуляцию принять!
Но, там союзники мои подлейший нанесли по нам удар.
И этот факт меня до крайности нервировал.
Не пропустили в крепость нас, заставив быть на месте
И командир наш уступил, заради долга чести.
Такое оскорбление, как предрешённое злосчастье -
Совсем непросто было пережить.
Но, тем не менее нам мирный договор был нужен.
Союзникам своя рубашка ближе, тем более в ненастье.
И с этим мне пришлось смириться, дальше жить
И делать вид, что я по прежнему со всеми дружен -
Чтоб больших бедствий не нажить, когда и так недужен.
Владенья севера Германии, у шведов отвоёванные нами,
Раздал я Дании, Ганноверу и Пруссии с Саксонией -
Из всех завоеваний мы, себе, и малой пяди не оставили.
Войска расположились в Мекленбурге и указаний ждали,
Нам предстояла высадка десанта в Сконе.
И торопился я, чтоб к Копенгагену нас переправили,
Мы же свой флот из двух десятков кораблей направили.
Но с переброской войск томили, в море Армада собралась -
Из кораблей России, Англии, Голландии и Дании.
И я повёл эскадру, чтоб шведских сокрушить каперов.
Но тщетно всё, затея эта с треском провалилась,
Из-за того, что шведский флот укрылся в гавани.
Ничем закончилась затея столь впечатляющих размеров
И стоила затрат, упущенного времени и нервов.
Их первый транспорт к концу лета лишь сподобился
И в Копенгаген с Мекленбурга прибыл,
До поздней осени всё длилось с неимоверной тягомотиной.
На шнявах я у шведских берегов с природой ознакомился
И обнаружил в Сконе скопление огромных шведских сил,
Где были укрепления, а море непогодой угрожало.
На воинском совете я сказал о том, что надлежало.
Всем очевидна хитрая уловка, чтоб русских одолеть -
Суть умысла к погибельной развязке.
В преддверии зимы нам здесь пришлось бы плохо.
Без должного снабженья в чужой земле позор и смерть.
Уже мужи, не дети, не верим небыль сказке
И Пр;том битые изведали дух гнусного подвоха.
Мы предпочли отказ, чем действовать и слыть за лоха.
Пришлось предполагать ловушку для лучших наших войск
И проявилась перед нами вся преднамеренность затяжки.
Я сообщил, что высадка десанта отсрочена на год.
Вот тут и начался кошмар, наружу выплеснула злость
И слухи поспешили, у бюргеров тряслись от злости ляжки,
И обвинили нас, что против Дании направлен наш поход.
В столице Дании набат, все укрепляли дрогнувший оплот.
Курфюрст ганноверский отреагировал как шквал,
Дал адмиралу своему приказ
Незамедлительно напасть на русских и захватить меня.
Но тот нашёл предлог не исполнять, что повелитель ждал -
Себя предусмотрительно повёл и не обеспокоил нас.
И всё же с тех времён пригорький опыт вынес я,
И к тем кто предавал хоть раз возникло чувство недоверья.
Политика всемирной гегемонии стремилась к усиленью
И всякий раз был повод для раздумий.
Призрак английского присутствия везде угрозой облекался.
Непримиримости с Россией не прибавляли сил терпенью,
Многим хотелось видеть нас подобьем древних мумий
И козни строились, чтоб Северный союз скорей распался.
От этих гнусных намерений злой аппетит их распалялся.
продолжение следует:
Свидетельство о публикации №117091907959