Липовая комиссия

Липовая комиссия
44
Был июль, макушка лета,
Земля солнышком согрета
Излучала благодать,
Лучше нечего желать.
И не рано поутру —
Солнце было на дубу —
Вдруг на Дунины печали
В двери тихо постучали.
Впереди всех председатель —
Правовед, законодатель,
Его боялись, уважали,
С ним, здороваясь, дрожали,
Даже клички не давали,
Львом Михалычем все звали.
Рассудителен и смел,
Справедливости хотел,
Регистрировал и знал,
Кто рождался, умирал.
Ведал все он про сельчан,
И по делу навещал.
По потребности большой
Приглашался в спор людской —
Ложь от правды отделить,
Не обидеть, убедить.
Очень строго одевался,
Голосом не надрывался.
В жизни был не обделён
Твёрдой волей и умом.
Не дал Бог ему жены,
Не родились и сыны…
Он стоял сейчас, курил.

45
А пред ним Илья юлил.
Был одет Илья в одном,
Неизменном и простом:
Голова покрыта днём
Чёрно-грязным картузом.
Только помнили деды
Его новые штаны,
Цвет какой и шил когда,
Знала лишь его жена.
Тот секрет она скрывала,
Потому и не стирала.
Сапоги — под стать штанам,
Не обувка — просто хлам.
Чтоб людей не удивлять,
Не могла бы моль сжевать,
Обувь та ночной порою
Дёгтем мазались весною.
Сам похож он был на мышь —
В снег и дождь, буран и тишь
Склонен был предполагать:
Завтра могут не узнать.

46
Позади стоял Сергей,
Сторож леса и злодей.
Его стёжка привела
Из соседнего села.
В лес дорога лишь одна —
Караулил тут с утра.
На подносе дар лесной
В шубе ждал он под горой.
Лошадь только тащит воз
Он садится ей «на хвост»,
Каждый ствол пересчитает
И хозяина терзает.
Не дай Бог срубить дубок,
Ёлку, ясень иль кленок.
Акт рука его писала,
Сердце барыню плясало —
Знал Серёжа наперёд,
Что его уже возьмёт,
Будет пить он до упаду
Всю неделю, если сряду,
Может, кто-нибудь другой
Попадётся под горой.
Он на вытяжку стоял,
Как пятак, орлом сиял,
Был в сатиновой рубашке,
Вился чуб из-под фуражки,
В сапоги заткнуты брюки
И в карманах были руки.

47
Дуня их не ожидала,
Дверь неспешно открывала.
Только видит чередою
Трёх мужчин перед собою.
Неожиданно и вдруг
На лице её испуг.
Потоптавшись на пороге,
Переставила всё ж ноги.
— Лев Михалыч, знаю я,
Что не ходишь к людям зря.
Знаем вас и очень чтим,
К вам за помощью бежим.
Сердце стало льдом холодным,
Знать пришли опять с недобрым?
— Нет, не пойманный не вор,
Вешать нечего позор.
Лев Михайлович сказал,
Взглядом задних показал.
— Мы пришли поговорить,
В хату нас изволь пустить.
— Может, в чём я провинилась,
Может, чем вас прогневила,
Вы скажите, но пока
Я не вижу здесь греха.
На полшага отступила,
В сени всех она впустила,
Идти дальше не желала,
Посреди сеней стояла.
Руки белые скрестила
Разговор возобновила:
— Сватать, что ль, меня пришли?
Лев Михалыч, не томи.
Не стоять чтоб средь сеней,
Сделал шаг уже Сергей.
— До чаёв ли, Дуня, нам?
А пришли мы по делам.
На неделе, говорят,
Лип срубила пятьдесят.
Их для лыка извела,
Ободрала, принесла.
— Кто сказал вам, знать хотелось.
Белены что ли объелись?
Чтобы знали — я одна
В том лесу и не была.
Можно ль сплетни собирать
А потом и обвинять?
В стороне стоял Илья,
Показать решил себя.
— Ты, Дуняша, не лукавь,
Нам свой грех не умаляй.
— Говорят, что кур доят,
За сметаною стоят.
Не со слов, не с языка,
Доят много молока.
Сергей начал понимать —
Дуня может заболтать.
Как взъерошенный петух,
Извергая винный дух,
Подняв пыль от сапога
Дал вокруг он круга два.
— Дыма нету без огня,
Вместе мы пришли по следу,
Не привёл же он к соседу?
— Можешь нас оговорить,
Можешь к сыску приступить,
Что народу мне сказать?
Что взамен ты можешь дать?
Ничего, коль не найдёшь,
Повернёшься и уйдёшь?
— Дать могу я пару пней?
Тогда сматывай скорей!
— Срок всему, и я уйду,
Лыко только вот найду.

48
Солнце летнее сияло
Во все щели заглядало,
Сквозь разбитое стекло
(Слуховое где окно),
Освещало свысока
Вид особый чердака.
Чрез распахнутые двери
Звонким голосом свирели
Пулей ласточка влетела,
Чуть стоявших не задела,
Взмыла вверх, где солнца луч
Освещал чердачный путь.
Быстро ласточка летала,
Место сесть где выбирала,
Всё ж решила предпочесть
Лыко, на него и сесть.
Осмотрелась, зажурчала,
Своим видом подтверждала,
Что всё в мире благодать,
Дуню если не считать.

49
Видя красочный полёт
Вчетвером раскрыли рот,
Головой крутили так:
Виден стал им весь чердак.
Над стропилою сосновой,
Смоляной, почти что новой,
Был моток тех самых лык.
Взгляд упёрся и прилип.
Восемь глаз к мотку прильнули,
Даже вроде б шевельнули.
Видя, что не получилось,
Дуня всё же не смутилась,
Только белое пятно
На щеке уже видно.
А Сергей заликовал,
Как алмазный глаз сверкал,
Председателю мигнул,
К Дуне быстро повернул:
— Что, изволь ответить мне,
Сохнет в этом чердаке?
— Лыки эти уж висят
Года три, а может, пять.
Муж покойный мой Давид,
Из тех лык веревки вил.

50
Языки чтоб не чесать,
Надо было доказать.
Глаз Сергея наблюдал,
С лыка сок ещё сбегал.
Руки вверх уже взмахнули,
На ступеньке ноги были,
С приподнятой головой,
И хотел ступить другой,
В тот момент... О, кто бы знал!
Кто его здесь ожидал!
Будто он пришёл извне
В страшном диком полусне.
Дуня гибкою змеёй,
Ног не чуя под собой,
Как в лесу среди дубов,
Вскользь коснулась мужиков.
Взмах казачий. Словно тень
Промелькнул уже рубель.
Только шея лесника
Придержать его смогла.
Миг второй уж чистой гладью
Поддаётся описанью.
Сержа руки опустились,
Ноги сразу подкосились,
Телом грузным он поник
И упал мешком лесник.
Подхватить Илья хотел,
Рук подставить не успел.
Лев Михайлович стоял,
Ничего не понимал.
Рубель Дуня положила
И на помощь заспешила,
Обежать Илью успела,
Поднимала уж Сергея.
— Ты б, Cерёженька, не пил,
Неумело так ступил,
Виновата тут жара,
Закружилась голова.
Может, ногу подвернул,
Воздух ты не так глотнул?
Надо было не спешить,
Можно голову разбить.
Только первый шок прошёл,
Уж Илья к Сергею шёл,
Председатель дал понять,
Что не надо поднимать.
Был в беспамятстве Сергей,
Не открыл своих очей,
Не держалась голова,
Словно пьяная была.
Дуня, быстро сбегав в дом,
Шла с наполненным ведром
И, не дав передохнуть,
Брызнула в лицо, на грудь.
Раза два ещё плеснула,
Наклонилась и подула.
Будто бы Сергей вздохнул
И губами шевельнул,
Даже вроде б и ожил,
Глаз немного приоткрыл.
— О! Сергеевич, мой друг,
Поскользнулся как ты вдруг.
Ну, вставай, вставай, мы ждём,
Мы до дому доведем.
Быстро руки подхватила,
Поднапрягшись, усадила.
Председатель поддержал,
Чтобы вновь вдруг не упал.
И Серёжа оклемался,
Но сидел, не поднимался.
А Илья уже смекнул,
Председателю моргнул.
Понимая с полуслова,
Тот проворно поднял с пола
Лесника и заспешил,
Илья тоже подхватил.
Не оглядываясь, к двери
Заспешили и хотели,
Если б можно, полетели.
Соседи видели, как трое
Вдруг застряли на пороге,
Всё ж пролезли второпях,
И свобода... не в сенях.

51
Вид у всех неповторимый
До сих пор ещё незримый —
Словно их так напугали,
На том свете побывали.
Как у сов, глаза раскрыты,
Вылезали из орбиты,
С носа белого стекал
Пот холодный, словно град.
Раньше волосы лежали,
Теперь ёжиком стояли.
Не от пота и воды
Были мокрые штаны.
А Михалыч, правовед,
Показалось, был уж сед.
И не шли они, бежали,
Лесника рукой держали,
Он ногами лишь водил —
В пять шагов всего один.
Было видно, поспешали,
Как из плена убегали.
Дуня лучших из друзей
И нежданных всех гостей
Взглядом строгим проводила,
В дом обратно заспешила.
Средь звучащей тишины
Дверь закрылась изнутри.