Кому это надо, зачем это надо?

Естественно, вечно я жить не намерен,
но сколько возможно ещё протяну
подобно бизону в бескрайности прерий,
когда на него объявили войну.

Пусть я не бизон и меня не пугают
ковбои с винчестерами в кобурах,
мне всё-таки, мама моя дорогая,
досрочно не хочется сыпаться в прах.

Зачем это надо, кому это надо -- 
бесследно расплавиться в тверди земной
невидимым и не прошедшим преграды
по жизни, ещё не законченной мной?

Вопрос тривиальный…
Летящая осень
меня накрывает багряным крылом
и в юность исчезнувшую переносит,
а с юностью мне бесконечно тепло.
«»»»»»»»»»»»»»»


Действительность не сон для мужика,
заметно ободравшего бока
в сражениях то с язвой моровой,
то с идолами третьей мировой.

Опять летят угрозы над страной
воспрянувшей, но всё ещё больной
избыточностью лжи и воровства –
змеюка трёхголовая жива.

И хищники таятся не в лесу,
то изнутри земную кровь сосут,
то щёлкают зубами у ворот,
охаяв исстрадавшийся народ.

Им не понять, что племя мужиков
не уподобится вязанке дров,
бессмысленно сгоревших на войне,
навязанной стратегами извне.

Действительность не сон и не обман,
ракеты полетят за океан
ответно не для красного словца –
и мир сгорит до нижнего венца.
«»»»»»»»»»»»»


По-над лесом облака,
понизу скользит река
то ли к морю-океану,
то ль в объятия шайтана.

В тесной кузнице Гефест
выражает свой протест
молотом по наковальне:
мир людской такой скандальный!
Миротворцы всех систем
прозой, строчками поэм
тщательно и углублённо
проклинают меч калёный.
Но нельзя же без меча,
если танки прут, рыча,
безо всяких деклараций
на границы разных наций!
Матюкается Гефест,
пьёт из горлышка «Самтрест»,
сбережённый им от прочих
Зевсов, до вина охочих.
И деталь опять куёт
то ль к ракете «Патриот»,
то ль к «Калибрам», смерть несущим
трезвенникам или пьющим.

По-над лесом облака,
понизу скользит река,
автор там на диком пляже,
кружева словесно вяжет.
«»»»»»»»»»»»»»»


Жизнь сложна, в то же время проста,
словно медная ручка хлыста,
отшлифованная ездоком
для безмолвных бесед с рысаком,
если он не изволит явить
на конкуре разумную прыть.

Бессловесному платят оброк,
если он с населением строг
и, не пользуясь божьим перстом,
без явленья в молитвенный дом
сам решает, простить или нет
сотворителей нынешних бед.

Ах, да это слова-мурава!
Век живи, не качая права –
будет разум светиться в глазах
у людей, не растерзанных в прах:
пусть он слаб, этот разум, но всё ж
вызывает вселенскую дрожь.

Жизнь проста, в то же время сложна
и не вызрели в ней семена
для рождения новых ростков,
рысакам не сменить седоков,
и привыкла трава-мурава
бесполезные слышать слова…
«»»»»»»»»»»»»»