Цена

     Я уносил со стола тарелку за тарелкой. Помню только блеск белой посуды и - кощунство - еда на ней, совершенно между собой не сочетающаяся. Насколько можно быть придирчивым к продуктовой эстетике, я не знаю, но тарелка за тарелкой становились все омерзительнее и омерзительнее. Кто погнал меня в официанты?в эту вечную помойку? Да ещё в дорогом отеле, в дорогом городе, где разноцветные толпы носятся со своей любимой едой - не сочетающейся - омерзительной.
     По началу я сам даже не мог поесть после рабочего дня. Плотный завтрак - и вперёд. Сейчас - легче. Научился сдерживать себя и своё желание поправить, показать как надо.
     И все-таки Бабушка… сейчас ее нет рядом, да просто - нет. Я не знал и не знаю ее рук, ее блюд - сочетающихся - я не слышал ее сказок на ночь. Я знаю только историю, которую по кусочкам, как идеально представленное блюдо, собирал со всех концов: от дома до больниц, отелей...

     Она - счастливая, по-настоящему счастливая, женщина: муж любит, сын растёт умницей, невестка подбирается, внуки скоро пойдут. Каждый день, приходя с работы, она откидывалась на спинку кресла с выдохом "хорошо!" Время пролетало быстро, вот и пенсия, и все то же "хорошо" в кресле. Муж на работе, сын на работе, через-четыре-месяца-невестка на работе, внуки, наверное, уже скоро. Скоро.
     Вот очередное «хорошо» - идея - искры из глаз - нужен праздник. Праздник для всех - отпуск, к морю! «К МО-РЮ!!!» - повторила она, забивая гвоздик этой мысли у себя в голове. Гвоздик входил глубже, и мысль вилась дальше - к внукам. Она невообразимо, как и все люди ее возраста, мечтала покачать на руках родной сверточек со счастьем.
     Вечером муж заразился идеей, даже выразил желание устроить таким образом сюрприз, на свадьбу. Начали копить деньги - экономить - успешно. «Хотя бы молодым точно хватит!» - радостно произносил ее внутренний голос, когда в ящичек с накоплениями полетела новая бумажка.
     Четвертого ноября - 4.11. - врезалось в память - она забыла позавтракать, проводила сына на работу и прилегла, на 5 минут - 4.11. - врезалось - прилегла и не хотела подниматься. «Зачем?» - шептал внутренний голос. Она чувствовала дрожь в руках и коленях - 4.11. - включила новости. Колени дрожат сильнее обычного.         
«Зачем?» - врезалось - новости. Ничего страшного в мире не случилось, заснула. Дрожь - 4.11. - удар - врезалось. Пять минут растянулись на полтора часа. Взгляд на телеэкран, рядом календарь - 4.11. - и часы - 10:49 - срочные новости. Удар. Где-то слева, в руку. Новости - авария, страшная, - пересохло в горле. Автомобиль влетел в автобусную остановку. Один погибший, один в тяжелом состоянии. Удар. Еще один. Слева. «Виновник аварии скрылся с места происшествия, детали уточняются…» - отключилась, на несколько секунд, без зрения и слуха. Слева, опять. Попыталась встать, упала, еще раз, подошла к окну - дым. Соседний дом мешает рассмотреть - надо бежать туда. Бежать. Дрожь в коленях.
     11:00 - 4.11. - она бежит, идет, летит, на послених своих… Слева, справа, всё тело бьют невидимые молнии, но она не чувствует - бежит - без зрения, без слуха.
На месте. Журналисты, люди, люди, огонь, люди, дым, оцепление, сирены, полиция, вой, дым… Где? Где «детали уточняются»? Ее взяли за руку. Как долго она была в аду - в отключке? «Это он, да» - шептал - шептал ли?визжал - внутренний голос. Упала. Нет - не он, не ее единственный сверточек со счастьем, - она погибла. Упала. Погибла. Боль прожгла всё изнутри. Отключилась - ад - 4.11. - 10:49.
     «Он ведь всегда хотел попасть в телевизор» «Молодой» «Свадьба» «Внуки» «Он в телевизоре - мечта детства» «Внуки…»
     С работы не вернулся никто, муж тоже. Она легла, закрыла глаза, «молодой» - прошептала; «он, да» - провизжала. Ночь. Утро. Всё - одно. Никто не вернулся с работы, муж тоже. Звонок - «он что?» - завизжала, брызнула слезами - истерика - ад - 5.11. Ударов не было, боли не было - только беспомощность и дрожь, повсюду.
Она молча смотрела на своих единственных. Странно, что такие большие счастья помещаются в дванебольших ящика. Она улыбалась. Последнее, что увидел муж - сынок, кровиночка в телевизоре - мечты сбылись у всех.
     Звонок. «Зачем?» Ответила. Улыбнулась - «лети, живи, только жи-ви!» Бросила - ее бросили — нет внуков, нет свадьбы, нет «молодых».
     Ящичек с деньгами столько счастья не хранил, но он был. «Мечты сбылись у каждого, а наша, общая, осталась. Поехали?» «Жи-ви» «Поехали!» Она часами копалась в цветных бумажках - много или мало - «хотя бы молодым хватило» - брызнула.

     Поехала. Долгий полет, дорогие машины, дорогие люди, дорогие отели, среди роскоши - она, счастливая женщина. Ест, пьет, купается в море, спит на теплом песочке. Отдыхающие, дорогие, странно смотрят на нее, дешевую.
     -Почему ей одной так много тарелок?
     -Зачем так много есть?
     -Пьет аж за троих!
     -Как в последний путь собралась!
     -Пожилым вредно столько плавать!
     -Солнце старит кожу, так что, ей может быть всего двадцать!
     Злой смех. Но она продолжала всё за троих - жить за троих - ж-и-т-ь.

     Целый месяц официанты уносили со стола тарелку за тарелкой, белый блеск посуды и еду на ней. Я не успел восхититься аккуратностью ее сочетающихся между собой блюд - а они сочетались, я уверен - мама вышла за другого, обо мне - внуке - никто и не знал.  Я? А кто я? Официант, в том самом дорогом отеле с дорогими людьми, где предпоследний свой месяц ЗА ТРОИХ жила, как оказалось, моя, РОДНАЯ, бабушка…