Мы к смерти все мчимся...

Мы к смерти все мчимся, но, быстро достигнув,
Мы вдруг понимаем: она нежеланна.
Но нам суждено было явно погибнуть,
Хоть ждали мы смерть, а она все ж нежданна.

И люди поплачут, и люди забудут -
Останется хладного тела мой труп.
И пара ботинок. Их черви добудут,
Чтоб люди не знали бледнеющих губ,

Чтоб люди не слышали тусклый мой голос,
Все шепчущий черный молитвенный бред,
Чтоб люди забыли мой вьющийся волос,
Чтоб люди забыли про слово рассвет.

Тяжелая дверь крышкой гроба проснется,
Не выпустит звука и плача о том,
Что мертвый - он жив - он душой улыбнется,
Что мертвый нашел свой покой и свой дом,

Который он мог обрести в нашем мире,
Который он так не нашел здесь - теперь
Раскройте вы души скорее пошире,
Вас будут учить. Будет много потерь.

И все, что стремились скорее погибнуть,
Что мчались к смертельному ложу вперед,
Попробуют встать и попробуют крикнуть,
Но их впереди будет ждать лишь полет.

И вот - вот расплата! Жестока, кровава.
Она всех настигнет - живых мертвецов.
Попробуйте спрятать любимое жало -
Его отсекут и запрут на засов.

Мы к смерти все мчимся, но вдруг понимаем:
Не в смерти нам радость искать бы пора.
Но мы навсегда - навсегда - все теряем,
Забыв приоткрыть перед смертью глаза.