Да здравствует...

ДА ЗДРАВСТВУЕТ…


…Из мерседесов
Лоснятся затылки,
Пенсионер
Собирает бутылки.

Возле метро:
Спекулянт, постовой,
Бабка с протянутой
Ветхой рукой.

Вкусов достаточно
Разных и всяких:
Люди, как кошки,
Копаются в баках.

А из двора,
Где зловонен воздух,
Как замечательно
Смотрятся звёзды.

Ночью луна
Беспокоит и будит.
БЫЛО ВСЕГДА НА РУСИ ТАК
И БУДЕТ.


* * *

Да здравствует
Блошиный рынок,
Длиною с остановку электрички!
Под солнцем высох,
Под дождями вымок –
И закалился, обретя привычки.

Здесь каждый день –
Зима ли, осень, лето –
Развешен хлам,
Разложен в три ряда.
И весело размахивает ветошь
Всем тем, кто проезжает в поездах.

Да здравствуют
Бродячие собаки
И голуби на урне городской,
Дворовых кошек беготня и драки –
Голодный и бездомный
Мир большой!

Да здравствуют
Бомжей немые тени!
Действительности нашей круговерть,
Как в бездну устремлённые ступени,
Напутствие им выдала
На смерть.

Да здравствуют
Несчастные изгои –
Осадок социальных грозных бурь!
Они сквозь равнодушие людское
Несут свой крест,
Влачат свою судьбу.


* * *

Чтоб увидеть жизни драму
Многопланово, пестро –
Погружайтесь чаще в яму
Под названием метро.

На ногах и на коленях,
На колясках и ползком
Просят мани, просят пени,
Просят русским языком.

Но у нас в подземном царстве
Много лучше, чем в аду:
«Помогите – на лекарство»,
«Помогите – на еду».


* * *

Трагедия людей,
Трагедия собак,
Бездомных, брошенных…
«И что теперь, и как…?» –

Читаешь в их глазах
В жестокое предзимье.
«Как звать тебя, скажи,
Напомни кличку, имя?»

Молчат, потупив взгляд,
Взгляд уведя в себя:
«Что тут поделаешь?
Такая вот судьба».

Мне жаль людей,
Но больше жаль собак –
Им не понять
Творящийся бардак.

Какая вдруг черта
Их жизнь пересекла? –
Им не понять
Предательства и зла.


ТАКИЕ ДЕЛА

Публикаций
Бешеный размах
Равен был
Коллекционной страсти.

Думал я,
Что козыри в руках,
Оказались
Слабенькие масти.

Время девальваций
И потерь:
Не с чего ходить –
Я скомкал карты.

Что-то вроде
Люмпенов теперь
Стихотворцы жалкие
И барды.

Вечная российская
Судьба:
В старых формах,
Будто бы обмякших,

Люди в штатском
Важно правят бал,
Всех деля
На «наших и не наших».


* * *

«Площадь Восстания»,
Третье марта:
Море милиции,
Техники горы.
И раздаётся
Средь общего гвалта:
«Это наш город…»

Рвутся под натиском мощным
Кордоны.
Всюду – куда устремляется
Глаз:
В чёрном, в зелёном –
Отряды ОМОНА,
Тут же милиция и СПеЦНАЗ.

Вот за забором
Площадки пустые:
С Невского вышибли
Пару домов.
«Нам нужна
Другая Россия!» –
Вторят тысячи голосов.

Марш Несогласных
Парит, как цунами,
Вдоль удивлённых реклам
И витрин.
«Кто недоволен сегодня,
Тот с нами»,
«Раз, два, три…»


ПОДНЕВОЛЬНЫЙ РОМАНС

Когда станут реальностью
Нары, зона, барак –
Вспомнишь вдруг с благодарностью
Социальный бардак.

Вездесущих товарищей,
Всё ларьки да ларьки,
И милиции, шарящей,
Очумелой, клыки.

От сумы
И от тюрьмы
Никогда не зарекайся,
В закидонах неземных
С очевидностью покайся.

Жизнь –
Монета с двух сторон.
Проповедуя и квася,
К счастью, не изобличён
В деловых и нужных связях.

Где никто ещё не был,
Каждый вечер в разбег,
Прямо в звёздное небо
Совершаешь побег.

Ни собачьего воя
В этой синей тиши,
Ни «зека», ни конвоя –
Только рай для души.


* * *

Я – волк.
Непонятны мне ваши вольеры
В живом безграничье лесов и равнин.
Всегда же быть должен
Один для примера
Другого уклада…
Других величин…

Я – волк.
Беспрестанно следами и воем
Ночным на висящую в небе луну
Лишу я вас сна
И лишу вас покоя,
Я вас по-звериному
Обману.

Я – волк.
Мне – чутьё. Мне – глаза. И мне – уши.
Стремительность ног и жестокость зубов.
Двуногие жопы,
Стволы своих ружей
Направьте-ка лучше
В спины рабов.

Я – волк.
Даже если жужжащая пуля,
Догнав, нанесёт мне смертельный укус,
Я лапы не вскину,
Я, спину ссутуля,
В последнем прыжке
В ваши горла вгрызусь.