Орда

Ходит слух, глаза у них узки, но взгляд зорок,
нас полтораста, их тыщ сорок.
у нас даже нет столько хлеба,
но, видно, у них еще меньше:
если они придут, то начнут с наших женщин.
им наши с тобой купола по колено,
они, говорят, берут без боя стены,
перебрасывают чумного - на следующей же неделе
последний житель сам открывает ворота без канители
а мы все вешаем за срамное место, сажаем на кол
своих, колем очи, читаем Бога двояко,
моргаем из-под руки на степь, ищем место,
где бы зарыть братца, чтоб вышло честно,
там строим храм, опосля засеиваем деревней,
и вносим все в патерик, чтоб выглядело достоверней…

Те, кто на нас идут, не больше знают о нас,
чем мы о них, что раненный князь
сильнее целого войска, что голой рукою
нас можно взять, если оставить в покое.

«Завтра они будут здесь», так прохрипел гонец,
когда его сняли с коня, «нас резали как овец...» –
более он ничего выговорить не смог.
Тысяча прочерк год. Спаси нас Бог.