Москва. Триптих

Крымский мост

Сквозь славу Горького и Крыма,
соединенную судьбой,
устало протекает мимо
вода под длинной мостовой.

Висит Садовое Кольцо,
потоком оживляя план,
и, как пасхальное яйцо,
сверкает повторённый храм.

Вода не превышает канта,
не бьется радостно волна,
без ряби гладь везде стандартна
под равнодушием Петра.

Кривит чудовище лицо,
бегут автобусы в запарке,
и черт вращает колесо
для обозренья в Юрском парке.


Таганская площадь

Московское лето. Таганская площадь
бельем на веревке рекламу полощет,
висит над Садовым иллюзией сквера.
Бельмо казино прикрывает афера -
телец золотой в Mitsubishi обновке
глазеет на братьев, дымящихся в пробке,
и казус проезда решает, как ребус,
застрявший под стрелкой улитка-троллейбус.
Чернеет корона афишей театра -
аршинное имя почившего барда,
а чрево колодца метро в два колена
глотает адептов столичного плена.


Чистопрудный бульвар

Чистопрудный бульвар. Чистоплотный старик
над пятнистой доской челобитно поник.
Чинный бомж, взяв бычок у травы напрокат,
вспоминая гамбит, ставит фраеру мат.

Чистопрудный бульвар. Чистотелая тварь
изучает по следу собачий букварь,
а хозяйка, асфальт вытирая джинсой,
из коричневой банки джин-тоник сосет.

Чистопрудный бульвар. Чистый абрис луны.
На холодной скамье видит девушка сны
про шахтерский поселок - бухой городок,
да могилу отца - лампа, шлем, молоток....