Люди в чёрном

Давайте разберём это четверостишие из моего первого поэтического сборника 1992 года, почему это поэзия, а не стишки? Первая задача любого искусства - это образность, то есть создание образа. Говорить прямым текстом, но рифмой - это рифмованная проза. Прямой смысл  без домысливания - это не поэзия. Итак, первая строка. "Люди в чёрном". Здесь не сказано: "людям в трауре", это уже грубая проза. Сказано: "люди в чёрном", и читатель должен догадаться, о чем речь. Эта едва уловимая мыслительная работа читателя порождает догадку. Далее: "не помнят тревог". Читателя автор опять заставляет задуматься: почему? Но не только задуматься, но ещё либо согласиться с утверждением автора, либо нет. Так ли это? И в каком случае это так? Кто эти "люди в черном"? В каком случае они "не помнят тревог"? Дальше двоеточие и уточнение: "горечь в каждом осмысленном жесте". Здесь читателю уже нужно включить воображение и представить себе такое. Третья строка: "по одной из последних дорог", опять нужно думать, незаметно для себя, почему по одной из..., почему это не последняя дорога? Если уже есть догадка, что это траурная процессия? Потому что со смертью ничего не заканчивается, и есть еще одна дорога, на небеса? И четвёртая строка:"жизнь и смерть путешествуют вместе". То есть! В четырёх строчках есть воздействие автора на мышление читателя. Строки, которые слегка удивляют, легко остаются в памяти и западают в душу. Есть у пишущих четыре строчки, в которых первые три подготавливают к образности в четвёртой, три - это практически проза, четвёртая - поэзия. Но когда в каждой строке поэзия, в каждой строке образность, это и есть настоящее искусство слова. Ума