Милосердие

нас всех когда-нибудь не станет.
и каждый шаг наш спишет прошлое.
и молотки в забвенье ставен
забьют плохое и хорошее,

чему не смела окон исповедь
при жизни вымолить заслугу
огней, гуманных и неистовых,
так непохожих друг на друга...

как много дерзостью бесстрашной,
не видя сути, мы разрушили.
и, кто-то позже, кто-то раньше,
признал нелепостью оружие.

всё до поры. прицельно-пристально
глядя на ближних через призму
амбиций и непримиримости,
высокомерья и снобизма,

вонзаясь c ревностью пчелиной
в чужую боль врачом непрошеным,
в ложь, что казалась очевидной
лишь по клочкам, ветрами брошенным,

не сомневаясь ни на йоту,
что чтём каноны мироздания,
по капле яда в склянку йода
всё чаще впрыскивая тайно, мы...

несём свою "святую миссию",
караем каждого построже
и не томимся думой мизерной,
как жизнь хрупка его, быть может...

но вот когда уже не издали,
а в крышу грянет гром небесный -
глазами тех, кто был нам истиной,
скорбя, заглядываем в бездну,

то всех знамён своих химеру
осознаём, увидев в зеркале,
какой уродливой манерой
вдруг обрели мы милосердие.