81. Мой дед ангел-хранитель моего детства

Детство не всегда бывает безоблачным. Преодолеть любые тучи и грозы нам помогает поддержка наших близких, бабушек и дедушек. Костин Вадим Викторович, мой дед, – ангел-хранитель моего детства.

Про имя

Вадик был первым сыном в интеллигентной семье художника по текстилю Костина Виктора Ивановича и кинорежиссёра Костиной (Телегиной) Наталии Михайловны. Когда Виктор Иванович сообщил на работе, что у него родился сын, коллеги стали предлагать варианты имени, сначала неудачно. По стечению обстоятельств, мимо кабинета проходил сотрудник, уважаемый человек, – Вадим Викторович. Кто-то его окликнул, и коллеги разом переглянулись. Решение было принято.

Про учёбу и работу

После окончания московской общеобразовательной школы, дед проходил обучение в Военном училище города Горький (сейчас – Нижний Новгород), затем окончил Всесоюзный заочный политехнический институт (ВЗПИ) в Москве.

Большую часть жизни работал инженером по радиоэлектронике, а с появлением внуков перешёл на должность художника-графика в издательство «Просвещение». Многие книги, учебники по математике и физике, по которым училось моё поколение, были проиллюстрированы им. Как-то я была в гостях у своей подруги в городе Сухиничи Калужской обл. Когда возник вопрос о том, кто мой дед, взяла первый попавшийся учебник с полки (это оказалась геометрия за 7 – 9 класс) и не промахнулась: в информации к изданию значилось «Художник В.В. Костин».

Из Военного училища деда отчислили во время массовых сокращений, несмотря на отличные оценки. Поводом послужила запись в личном деле об уходе в самоволку. По словам бабушки, соскучился и сбежал к ней в гости. Бабушка тогда жила в Горьком и работала там на заводе; поехала за дедом, чтобы быть рядом. Не знаю, вопреки или благодаря училищу, дед был абсолютным пацифистом.

Иногда он рассказывал курьёзные истории про службу в армии. Например, вот эту: когда все спали, один из бойцов, видимо, особо переутомившийся, сел ночью с закрытыми глазами на кровати. «Кубики, красненькие… Поехали, поехали, поехали…» – пробормотал новобранец. «Противогаз!» – закончил вскриком лунатик и лёг спать дальше. А еще мы записывали с дедом песни, городской фольклор советского времени.

Про семью

Вадим Викторович женился на моей бабушке, Костиной (Васильевой) Тамаре Григорьевне, когда обоим было по 18 лет. Прожил в единственном и счастливом браке 61 год. Мне кажется, что главной задачей бабушки было вдохновлять деда, всё остальное он мог сделать сам. В молодости дедушка писал стихи и картины, дарил их жене. Расписывал доски цветочными орнаментами с помощью акриловых красок и тоже дарил их. Дед рисовал профессионально, хотя художественного образования не получил. Родители в своё время сочли, что эта стезя не принесет должного успеха, и вместо желаемого МАРХИ, Вадим с молодой женой уехал в г. Горький.

Про религию и принципы

Дед считал себя духобором. Отвергал внешнюю обрядность церкви, не был крещён, но верил в Бога. Вдохновлялся жизнью Льва Толстого.

По моим наблюдениям, существовало несколько правил, которых он придерживался.

Во-первых, быть на стороне тех, кого обижают, не важно, прав тот или нет. Дед всегда защищал слабых и тех, на чьём трудном характере поставили «крест». К последнему пункту относились я и пёс Филечка, фокстерьер. Нам определенно повезло: любимой внучке и любимому псу.

Дедушка подбирал сбитых на дороге и потерявшихся животных, на балконе квартиры и на дачном участке росли цветы. «Человеку необходимо о ком-то заботиться, – уверял дед, – другом человеке, собаке, кошке... Да хоть рассаду заведи!» – негодовал он на моё уединённое проживание. И я заводила рассаду.

Будучи очень пожилым, Вадим Викторович каждый день брал пса Филю на прогулку. А когда после второго инсульта, собаки не стало, перестал выходить из дома. Потом кормил голубей с балкона, поливал растения. На закате жизни контролировал бабушку, чтобы та не забывала покормить старую кошку Анфису.

Во-вторых, всё делать качественно, «на века». Будучи начальником, большую часть работы брал на себя. Всё, что строил и ремонтировал, делал педантично и надёжно.

И ещё, было железное правило: не разговаривать с человеком, пока его не покормишь. «Голодный человек – злой человек,» – утверждал мой предок и вел на кухню.

Про кухню

Дед любил вкусную еду, здорово готовил, к тому же, оформлял свои блюда, как картины. Бабушка от кухни держалась на расстоянии, не любила этого и не умела, и только когда супруг перестал ходить, начала как-то приноравливаться к кулинарии. Дедушка учил, в каком порядке солить яичницу и омлет, много раз повторял, но я так и не запомнила (вроде бы, омлет в начале приготовления, яичницу – по окончании), как жарить стейки из мяса и печени, чтобы они были мягкие вкусные, и многому другому.

Про дачу

Дед любил наше Хотьково, дачный участок в СНТ «Союз-6». Строил дом двадцать лет, все время что-то достраивал: cначала, в советское время, не было материалов, потом совершенствовал или ремонтировал то, что требовало замены. Но в этом «вечном недострое» было комфортно. Когда «большой», как мы его называли, дом был только в проекте, мы спали на чердаке хозблока впятером: слева – я, дед и Юрик (мой брат) на больших высоких матрасах, лежащих в ряд; справа – двоюродная сестра и бабушка на красной, обитой гобеленом, кровати. Здорово было просыпаться с лучами солнца. Когда рубероид, служивший внутренней обивкой, нагревался, на чердаке становилось душно. Дед распахивал окна, и мы смотрели на восход солнца. А в непогоду слушали дождь, стучащий по крыше.

Летом в нашей семье было негласное разделение: сестру причесывала бабушка, меня дед. Поэтому я всегда ходила по даче с аккуратно подобранными волосами: ровными косичками или прической «конский хвост».

Дед мазал сбитые коленки внуков йодом, учил орудовать рубанком, рубить дрова, забивать гвозди. Часто его можно было застать у верстака: тогда еще молодой дед, с взлохмаченными русыми волосами и очками на резинке, весело выстругивал доски. Вадим Викторович положил печку сам: изучил разные конструкции и собрал отличную кирпичную печь с камином, благодаря которой в жару в доме оставалась прохлада, а в холодное время удерживалось тепло.

Мы часто ходили за грибами. У нас был отличный проводник, который показывал, какие грибы и ягоды можно есть, какие несъедобны, – дед знал всё на свете. Бабушка в шутку называла его «теоретик».

Про голос

Недавно я поняла, что не помню его голоса. Дед вообще был немногословен, не любил телефонных разговоров, звонки в коммунальные службы и подобные организации перепоручал жене, которая с удовольствием бралась за дело. Родным иногда звонил, но, видимо, чувствовал себя при этом не очень уютно.

Вадим Викторович никогда не повышал голоса, никогда не слышала, чтобы он на кого-то кричал. Когда я была не права, дед сажал меня на руки и спокойно объяснял, что я понимаю или делаю не так, и как следовало бы. Он всегда говорил со мной на равных, как со взрослой.

Про старость

В старости деду стало казаться, что он ничего не достиг, сетовал, что не смог значимо увеличить материальные ресурсы семьи. Я уверяла его в обратном.

Говорят, чтобы реализоваться, человек должен построить дом, посадить дерево и вырастить сына. Вадим Викторович перевыполнил этот план в несколько раз. Построил несколько домов. Сажал деревья, скрещивал разные сорта растений, например, к стволу рябины обыкновенной привил черноплодку. Два деревца с терпкими черными ягодами и мощным стволом стоят по обе стороны дачной калитки до сих пор. Вырастил двух дочек, двух внучек и одного внука, успел увидеть правнука и маленькую правнучку Яну.

Ангел-хранитель моего детства

Дед оберегал меня до конца своей жизни. Когда я по его следам поступила в инженерный ВУЗ, подвозил меня на машине по утрам, чтобы я не опаздывала. Вечером, если я забегала в гости, кормил и объяснял всякие интересные и непонятные вещи: принципы работы электрических машин (синхронных и асинхронных генераторов), электронику, черчение и начертательную геометрию.

Незадолго до того, как деда не стало, я поила его детским молоком из пакетика с трубочкой. Дед обрадовался: «Это мороженое?» Я согласилась. Он поблагодарил, сказал, что несколько дней о нём мечтал. Больше мы не виделись.

Накануне своего ухода, дед спрашивал маму, как у меня дела. «Я беспокоюсь за Алину», – сказал он. Не за себя, у которого уже не было сил вставать, за Алину, которая порхала где-то на окраине Москвы с животом наперевес в ожидании рождения девочки. Деда успокаивали и уверяли, что у меня все благополучно: встретила хорошего человека, довольна работой в научном центре и т.д.

В моём понимании, дед сочетал в себе лучшие качества, которые могут быть обнаружены в человеке: многосторонне одарённый, меж тем, глубокий и ответственный; умный, но от этого не менее заботливый и умеющий любить. Я не успела ему сказать, но думаю, что он знал: у меня был самый лучший дедушка. Ощущение уюта и дома, в который всегда стремишься, ушло вместе с ним. Я очень хочу, чтобы у моей дочки тоже был свой Ангел-хранитель детства.

Костина А.О.
31.07.2017, Юрмала, Латвия