а ночь прилипла к оконным рамам

                М.
 
снова кричим друг в друга символами персонального зноя и жажды,
простейшими знаками сложнейших вещей,
сакральными метками на папирусах отдельно взятой пары человеческих людей.
о том, что руки бы сплести
(коснись! - проснись! - проси! - прости!)
о том что взгляд не оторвать им
(единый космос - две кровати)
о том что губы закусив
(теперь: впусти? грусти? усни?)
о том что веки вдруг ослабли.
(щёк четырёх - едины капли.)
а ночь прилипла к оконным рамам, ей будто можно поперхнуться. ты, наверно, не представляешь меня рядом, как это делаю я. и так много, как я. ты сильней и твой дух отшлифован рассудком. но я знаю: нам обоим стало так недостаточно собственных жизней. наскучило, что тела - сосуды, а не вода, и их нельзя смешать, взболтать, перелить, процедить по молекулам. если тела такие цельные, почему наши души так ищут кого-то? так ищут друг друга? гудит колонка, за стеклянными дверцами шкафа играют отсверки.
ты, наверное, слышишь это далёкое утреннее перезвякиванье тополей изумрудной лужайки под робким сентябрьским солнцем.
ты, наверное, слышишь это далёкое...
ты, наверное, слышишь это.
[замечаю во тьме очертание, прямо рядом со мной. это кажется мне? кто же, что это?]
ты, наверное.