Пелесские рассказы

В таёжной глуши в Гайно–Кайском районе
Построили зэки посёлок на зоне,
Название речки красивое взяли
И коротко «Пелес» посёлок назвали.
По плану здесь шпалозавод намечали.
Чтоб люди охотно сюда приезжали,
Пустили слушок о зарплатах и льготе:
Молва была главным в партийной работе.

И люди, прельстившись большими рублями,
Подались нажиться лесными краями.
И наша семья, как деньгам замениться,
На Пелес приехала, чтоб поселиться.
Ютились сначала в бараке негодном,
Потом в финском доме и тоже холодном.
Снабженье тогда было просто на диво –
И мясо, и рыба, и фрукты, и пиво.

А Пелес по площади всё расширялся,
Рождались детишки, народ прибавлялся.
Построили клуб, стадион, магазины,
Всё чаще коньяк покупали мужчины.
Культурный прогресс ощущался в посёлке –
Концерты, кино, новогодние ёлки.
Гуляли по праздникам все с оптимизмом
И ждали наивно приход коммунизма.

Когда я учился уже в восьмилетке,
То каждое лето работал на ветке,
Что двадцать девятой у нас называли,
Там рельсы меняли и путь исправляли.
Я в этой бригаде такого набрался!
Постиг и изведал, уже не стеснялся:
Вслух бабы про женские тайны болтали,
Смеясь, и свой опыт в любви преподали.

Зимой записался в оркестр духовой.
Николай Николаич, согнутый судьбой,
И палкой, и делом, и словом охальным
Учил нас серьёзно азам музыкальным.
За год мы играть научились прилично,
На смотрах нам ставили только «отлично»!
И даже оклад нам сулили, но скромный,
За танцы, концерт и за марш похоронный.

А леса всё больше везли лесовозы,
За это наш Пелес попал в леспромхозы.
Бетонку в лесные делянки мостили,
С утра и до вечера лес вывозили.
Трудяги деньжищи в поту зашибали –
Составами шпалы и брус отправляли.
И кто–то сказал о прогнозе проклятом:
Сосновый лес кончится в семьдесят пятом.

Не все с перспективой сумели смириться,
Но всё продолжалось, как раньше, крутиться.
Хотя по плохому снабженью решили,
Что лучший период в посёлке прожили.
Народ стал сердитый, не в меру горячий
И многим ещё один срок замаячил.
И власть стала слабой, увы, вороватой:
Начальство гребло себе деньги лопатой.

Однажды директора школы поймали:
Чего–то в зарплатах они мухлевали…
Директор не стал дожидаться позора –
Ружьём зачеркнул свою жизнь крохобора.
В посёлке ворчали: «Да все коммунисты,
Кто к власти поближе, на руку не чисты…»
А мы, школяры, в это время узнали,
Что в жизни у взрослых двойные морали.

В те годы я боксом успешно занялся,
Окреп и ударов в лицо не боялся.
Пьянчуг обходил, с поселенцами дрался,
Ножа не носил: кулаком защищался.
Под вечер гулял с пацанами квартетом,
«Стреляли» курить, угрожали кастетом
И как–то ребят с Чёрной мы окружили,
Но их было больше, носы нам разбили.

Отдельно скажу я о лесе таёжном –
Туда вынуждали ходить осторожно
Медведи и волки, сбежавшие зеки,
Искавшие тех конвоиры–узбеки.
Тайга всем всего и навалом давала
От ягод, грибов до медвежьего сала.
С ружьишком и мы по тайге промышляли:
И рыбу глушили, и птицу стреляли.

Был случай – грозу на рыбалке застали,
Увидев времянку, туда забежали.
Вдруг молния в дерево рядом попала
И вспышкой, и грохотом перепугала!
А после и вовсе беда приключилась:
От ветра сосна на времянку свалилась
И угол времянки как саблей срубило!
Успели мы выскочить – нас не убило.

Довольно неплохо учился я в школе,
Но двойки хватал… И по собственной воле –
За дерзость, за лень, показное упрямство,
За, в моду входящее, юное хамство.
И вот в старшеклассниках я очутился.
С соседкой по парте приятно сдружился –
Мы с ней на уроках коленками жались,
А вечером в парке взасос целовались.

О наших хочу рассказать педагогах –
Талантом учить обладали от бога!
Они научить нас всё время пытались,
Чтоб правду в глаза говорить не боялись.
Теперь я учительниц тех понимаю –
По–доброму искренне всех поминаю.
Как жаль: невозможно до них дозвониться,
Спасибо сказать и за дурь извиниться.

Закончив учёбу, я в ВУЗ не пробился,
Видать, не совсем хорошо я учился.
Монтёром работал по радио, в связи,
Мне в спину бросали: «Из князи да в грязи».
Тогда поворот в моей жизни случился –
Я в девушку Таю безумно влюбился!
Подружек своих, одноклассниц забросил –
Они были рады: ведь я их «матросил».

Мне этим романом запомнился Пелес…
Чем дольше живу, тем отчётливей шелест
Я слышу тех губ, что в ночи мне шептали:
«Люблю…» и счастливыми мы засыпали.
Ах, если б сейчас возвратить те мгновенья
И вновь испытать наяву впечатленья,
Что мы пережили за эти полгода!
Хотя бы полночи иль пол–эпизода...

Мы с Таей о будущем и не мечтали,
Поскольку отсрочку от службы не дали,
А вскоре на флот на три года призвался
И с Пелесом без сожаленья расстался.
Закончу на этом рассказывать были,
Какие на Пелесе происходили.
Давно по–хорошему с ним попрощался
И больше практически не возвращался.

Но мысленно Пелес всегда вспоминаю,
Стихи и рассказы ему посвящаю.
Друзей и подружек тех лет не забыл
И нежно в душе до сих пор сохранил.
Возможно, рассказы мои прочитают,
Немногие те, кто меня в них узнают… 
Привет вам! Засим «До свиданья» скажу.
Я, если что вспомню, потом допишу.