Словно пёрышки павлиньи обдаёт прощальным жаром

Экспромтик

Нет лекарств от дум полночных,
от бессонниц нелюбовных.
Соглядатай потолочный
вновь тебя по-свойски обнял…
Нависает, будто давит —
признаёшься, каясь — грешный?
Нервы, чай, не совладали…
В пору сдаться: вот, мол, режь на!..

Что цыплят считать нездешних,
собирать чужие камни?
Отдохни, дружок сердечный,
да не там, за облаками,
а сегодня, ведь с «устатку»
ломит спину, руки, плечи…
Организм даёт усадку.
Старость временем не лечат.

Видно, осень, за порогом.
И цыплята жмутся в стаи…
Небо — страж, конечно, строгий,
пусть, однако, подрастают.
Сосчитать ещё успеем!
Желторотики, куда вы?!!
У плетня малина спеет,
только сверху, всё же, давит…

Эвон, камни у дороги,
да на тропке, что к речушке
всё водила чьи-то ноги…
Кособокая лачужка
накренилась краем в лужу,
и она врастает в землю…
Старость больно неуклюжа.
Глуховата, хоть и внемлет,

словно утка, зычным крикам;
тихим плачам, тяжким стонам…
Журавли летят, смотри-ка!
Облака в закате тонут,
словно пёрышки павлиньи
обдаёт прощальным жаром…
Горизонт из рваных линий…
Грустно. Лето провожаем.

31.о8.2о17  оо:56