Мир людей с коршуньими клювами

Холод приходит в дом, чтобы затушить пламя... Но тепло его забрала земля, и ветер разметал память синими искрами; горе осталось пеплом средь золы, и время унесло прах в море. И море высохло, выжженное слепым солнцем; превратилось в пустыню. Ее затянули ковром золотые пески, и жар его властвовал безраздельно. Пришла ночь, и ни следа не сохранилось от его могущества - одни развалины. А новый день проложили следы, отпечатавшись подковами от босых ног, следы того, кому они не принадлежат, и тень не лежит на песке, а лежит сон, сон о Лете; о ее покое; о шелесте ее садов и молчании ее гор; той, что одного лишь своего властителя впускает в огненный сад...
И он холодом приходит в дом...Чтобы апрель не вернуть. Никогда.
В этом душном месяце - только навязчивые и новящевые* мучения Понтия Пилата, только эти проклятые алые розы, размороженные трижды, но все так же пахнущие преисподней...
Весна - как абсцесс, мучительная, грязная, гнилая и влажная, как лежалый труп...
Лето - как жар на коже, сжигающий, испаряющий, заставляющий задыхаться порою... Оно - как горячка, как лихорадка уводит куда-то по красной дороге из выступающей на коже крови, из остывающей на губах пены, из вскипающих в глазах слез, из рушащей мир боли...
Осень - как стакан воды... Холодной и дистиллированной... Как спирт на лезвии. Она - как осыпающаяся ткань, как остывающий пот, радость конца...
Зима - как смерть, покрытая белизной бинтов, тугая и холодная, даже не холодная - никакая, бесчувственная, с ватной пустотой где-то внутри, как руки Маэдроса, пустая и похожая на пепел...
Пепел повсюду и мерзкая страшная тьма...
Но и в таком мире есть жизнь... Жизнь для человека с коршуньим лицом...

*Новящевые - такие, которые каждый раз выглядят с одинаковым ощущением, одинаково ярким, как первый раз, и обычно мерзким.
Тяжелый запах апрельских роз не приходит сам, он есть в воздухе, и все время чувствуется не потому, что в памяти отпечатался, а просто потому, что есть...