***

Душа моя забыть не сможет твой облик через тьму веков.
И жизнь моя навечно станет земным подобием оков.
Сто лет проходят незаметно, Берлин, Париж, Стокгольм, Москва.
Вот только ты, пожалуй вспомнишь спустя сто лет меня едва.
В толпе пройдешься сверху взглядом и что-то смутное кольнет.
А память не найдя причины, опять как в омуте уснет.
И вновь, как будто все сначала, когда нам было двадцать лет.
Когда ничто не предвещало такой нелепейший сюжет.
Ты так юна, цветет и пахнет весна на берегу Невы.
Суровый взгляд бросают сверху на наш союз седые львы.
Твой нежный смех так чист и весел, как будто нет вокруг войны.
И в эпицентре тех сражений мы были страстно влюблены.
Потом призыв и расставанье, восточный фронт, прощальный взгляд.
Твои читал в окопе письма как ежемесячный обряд.
Мой бой окончился внезапно, в плену узнал – России нет.
Уже другое государство и над страною новый цвет.
Идти, куда? Мой мир растоптан, а там нас ждет опять война.
Я выбрал долгий путь скитаний с надеждой, что придет весна.
Прошло сто лет, и я вернулся, когда цвела в саду сирень.
Что ненавязчиво бросала на старый дом дневную тень.
Опять, по новой все сначала, ты так по прежнему юна.
Как будто юность не забрала твою проклятая война.
И снова подойду на Невском, слегка волнуясь Вам скажу.
Вы снились мне все эти годы, я только Вам принадлежу.