Анализ Русской сказки

Анализ "РУССКОЙ СКАЗКИ"
Вызванная пришедшим на русскую землю злом, общая ситуация: непогода, хаос.

"А погода, между тем,
Стала портиться совсем."

В этой ситуации оказываются традиционные для русского фольклора персонажи, олицетворяющие каждый свои слои. А именно едут: "Чужеродный грек": "Открыть коммерция большое".

"Чтобы в Греции вино
Не скисало всем на зло,
А текло оно довольно
По российскому приволью".

и олицетворяющий жадность, наживу:

"Греет сердце кошелёк!—
Грек уже большой залог
Получил от россиян
Под задумчивый баян..."

Кстати, "вино" несет здесь двойственную смысловую нагрузку и выступает не только целью наживы, но и одним из средств таковой.
Безликий, безымянный купец "огромный, точно слон", олицетворяющий свои интересы и обывательское безразличие.

"Ехал он по городам
По купеческим делам."

Безымянный, (как и положено добру в России, имя которого часто и вовсе не знают. Отсюда — народность героев русских сказок) "парень молодой" и роль и статус которого  не ясен,— одицетворение, в общем-то неприкаянных, ставших "лишними" в общем хаосе людей, из которых так часто выходят освободители: Илья Муромец и т. п.
Едут они все в одном времени:

"Вся повозка, изначально,
Ехала... плелась печально..."

Их встречает невинно обездоленный, беззащитный старик (олицетворение безгласного, обманутого народа, ждущего своего освободителя)

"Возле вишни ходит дед,
В бедное тряпье одет."

Судьбой они все брошены на алтарь испытания: иначе и быть не может,— идет проверка, кто чего стоит, а время и место действия располагают к этому (хаос).
А, между тем, дело — весной (символ перемен), а сказочная вишня и соловьи олицетворяют соки родной земли, которая должна дать силы для борьбы со злом, посетившим ее.

"Тогда и будет всё иначе,
Власть  колдуна навек падет"

Только попивший сок, идущий из корней родного дерева, на родной земле, и получивший силу её, сможет выстоять в этой неравной борьбе.

"Их будет трое в час желанный,
(Они случайно забредут).
И в миг ненастный и туманный
Пусть вишни сок они попьют.
Тогда же смогут эти трое
Над колдуном иметь лишь власть.
И тот из них, кто чист душою,
Развеет чары и напасть..."

Традиционная раскладка: безразличный "чужеродный", думающий, как бы поскорее живым унести ноги.

"Пускай свистят дрозды, сороки,
Я не идти уже вперед."

Второй смысл: относительность Родины, её отсутствие (Родина — там, где "теплее" жить) у тех, чья Родина — деньги. Безразличный к народному горю, "огромный, точно слон", купец, думающий только о еде (как набить брюхо и карман).

"Ведь в животе, как будто спицы!
Хороший ужин меня б спас."

И безымянный парень-герой, ставший на борьбу со злом на своей земле и полностью осознающий опасность, преодолевающий страх:

"Опоенным ленивой славой,
Её, как опий, не презреть.
Отмерив суть моих терзаний,
Иду, быть может, я на смерть."

Решимость его, если надо, постоять за Правду, велика:

"...Дальнейший путь — неведом...
И не спешить я не могу!"

Готовность пострадать и постоять за Правду перекликается с библейской жертвенностью Спасителя.
Теперь — о зле, посеявшем хаос на родной земле.

"Сам бес как будто посетил
Наш край свободный и красивый,
Не знавший горя и невзгод,
Но захирели ветви ивы,
Шиповник больше не цветет...
То сад замерз, то много снега,
То — небывалый здесь мороз,
То речка потопила брега,
То неудачным был покос..."

Зло было принесено на родную землю — извне. И воцарившийся на ней хаос, и то, что люди, жившие, если и не нормально, то мирно и сносно:

"Селенье наше процветало
И жители не знали зла.
И кров, и пища — всё хватало
Тому, кто не жалел труда."

вдруг обнищали.
Имя пришедшему злу — "Алика", не режет, а ласкает слух народа, убаюкивает, действует успокаивающе. Иллюзорно. А, между тем:

"Везде, колдун где объявлялся,
Бывало горе иль напасть."

Алики горбы, и весь его облик — метит, обличает его, как будто небом он навсегда отделен от народа, отмечен уродством. Кстати, и народом поэтому он жалеем (как будто мимикрируя, сам становясь для него несчастным, вызывая жалость народа, сочувствие).
А, между тем, он силен и в последней схватке:

"Колдует, небо ворошит."

Здесь у "неба" — двоякий смысл.

"И небо молнии кидает..."

Он живет отдельно с краю, сбоку:

"К нему привел меня путь торный."

А влияние его велико везде:

"Он скажет — всяк к нему с сумою,
Иль с дичью, иль с иным спешит."

И, конечно, у него есть что-то такое, чего нет ни у кого:

"И слава про его коня
Шумела по всему раздолью."

На коня зарятся те, у кого, кроме неба над головой, вообще ничего нет:

"Цыгане жили осторожно,
Гадали в окруженьи сёл,
Играли песни там, где можно,
По вечерам — кипел котел.
В котле варился ужин скудный,
В одном для всех. Таков закон...
И до утра, до боли нудный,
Калеки раздавался стон."

Но:

"В ту ночь цыгане оживленно
Смеялись в таборе в ночи.
Уснув под утро, опьяненны,
Оставив догорать костры..."

Очень характерная ситуация, когда "экспроприация экспроприаторов" ведет к мести, к кровавой войне, хаосу, в который втягиваются уже все: и цыганский барон (предводитель неимущих, защищающий поднявших руку на "чужое"):

"Потом и вовсе распластался,
Седы рассыпав волоса.
И на лице его остался
Кровавый отслед у виска".

И весь табор:

"От табора всего осталось
Лишь пепелище, где зола."

И предшествующие расправе — "вселенские угрозы" обезумевшего потерей "своего", зла:

"Сожгу в огне окрестны сёла,
Сварю вас заживо в котле."

И похищение чужого (невесты):

"Схватив невесту, самозванец...
...Исчезнул, словно и не был."

Дальнейшая развязка (третья часть) традиционна. Грек не чудом, а неосознанным расчетом попадает домой. Его "материальный" выбор перстня (который "вывозит" его) противопоставлен моральному, коренному выбору главного героя.

"А перстень грек схватил поспешно,
На палец тонкий навертел
Движеньем ловким и небрежным,
От быстрой жадности вспотел."

А попав домой:

"Про нас он быстро забывает."

Купец, получив желаемое (еду), затаивается. Ему нет дела. Его дело — обывательское: "ложка":

"И долго-долго раздавался
В ночи упорный этот стук."

Парень же идет в своем освободительном порыве до конца. Его выбор — духовен. Ему помогает родная земля и случай (Бог). И именно отсюда — нетрадиционная концовка: руки парня чисты, на них нет крови. Испытав все тяготы и несчастья, преодолев страх (испытание Божье), он губит зло его же руками... Зло убивает самоё себя!

"Усилья против оказались:
Отрада вылилась в напасть."

Отсюда и понятие — судьбы человека на Руси и его высокого назначения. Отсюда и божественная суть смутной, ищущей Бога, России, идущей к Богу через страдания и отвергающей "Князя мира сего" со всеми его богатствами: ("Русская сказка"): см. На прозе.ру - роман "Письма неизвестного Автора": третье письмо по поводу отвержения - от богатства "Князя мира сего" Россией.

3 октября 1998 г., с последующим дополнением в конце.