Звательный падеж

1. Увидел у св. Иоанна Кронштадского звательный падеж, обращение к Святому Духу:
"Душе Святый!" Этим заметно проясняется качественное тождество души и Святого
Духа, который, вероятно, соответствует ведической пране, китайской (жизненной)
энергии Ци, эфиру (др.-греч. Aitheras – «верхний слой воздуха»), торсионным полям
(от лат. torsio – кручение), оргону В. Райха и тому подобным безличным понятиям.

Главное отличие христианского Святого Духа в том, что он жёстко увязан со своей
личностной ипостасью – Богом-Отцом и Богом-Сыном, которого можно трактовать,
как искру Божью, внутреннее "солнце Правды" (термин, употребляемый св. Иоанном
Кронштадским) в каждом человеке, а не только в историческом Иисусе Христе.

2. Очень интересно, что все живые существа называются "дыханиями": "Все люди,
как и Ангелы Божии, – дыхания Божии, оттого-то Ангелы и называются духами, или,
что то же – дыханиями Божества, а человеческие духи – душами, потому что сии
произошли от дыхания божественного и дышат Богом. Святым Духом, сказано, всяка
душа живится и чистотою возвышается!.." (Св. Иоанн Кронштадский. "Моя жизнь во
Христе", п. 251).

Это значит, что дыхание присуще не только физическому телу, но и тонким телам
(если мы признаём их существование). Поэтому сосредоточение на собственном
дыхании может поведать очень многое о природе собственной души, то есть своего
(человеческого) духа, который лишившись тела, станет либо ангелом, либо демоном,
либо чем-то средним между ними.

3. В неявном виде св. Иоанн Кронштадский тоже трактует Бога, как вездесущее
пространство, со всех сторон окутывающее и пронизывающее человека (в силу его
вездесущности).

Увы, исповедуемая им ортодоксальная христианская модель поведения имеет
ограниченный радиус действия, не перекрывая весьма обширную зону экстремальных
проявлений зла, которое бывает поистине чудовищным и не подлежит исправлению.

Невозможно и некогда сочувствовать немцам под Москвой или Ленинградом. В таких
случаях их надо останавливать всеми доступными средствами, что неизбежно выводит
человека за рамки милосердия и сострадания. Как приоритеты они хороши после
драки, но не во время неё. В этом смысле религиозная установка "Бхагавад Гиты"
(песни Бхагавана, т.е. Бога, от санскр. bhagavaan «господин, владыка») гораздо
совершеннее. Какая удивительная глубина в этих строках:

"Такими словами карающий врагов и всегда готовый к бою Арджуна обратился к
Шри Кришне, Повелителю чувств всех живых существ. В заключение он произнес:
"О Говинда, я не буду сражаться," и замолчал". (Б.Г. 2:9) И замолчал (!)
Ну, точно, как у Пушкина в 8-й главе "Евгения Онегина":

"В какую бурю ощущений
Теперь он сердцем погружен!"

4. В этой точке останавливается ортодоксальное христианство. "Не хочу и не буду.
Поскольку возлюбил врагов своих". "Так ты и врагов Церкви Христовой любишь? –
Этих особенно". ("Монах и бес"). Как будто сам Иисус Христос не опрокинул столы
менял в Храме: "И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих
в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им:
написано, – дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом
разбойников" (Мф. 21:12-13).

В том же духе высказывается и Кришна в Бхагавад-Гите: "Поэтому сражайся,
Бхарата, и не пренебрегай своим религиозным долгом" (Б.Г. 2:18)

5. Когда та или иная христианская Церковь благословляет на защиту Отечества
своих прихожан-воинов или освящает их оружие, она действует больше в духе
Бхагавад-Гиты, чем Евангелий. Если бы св. Иоанн Кронштадский дожил до 1-й
мировой войны, он столкнулся бы с той же проблемой.

Невозможно следовать одновременно и за Кришной ("сражайся, чтобы не нарушить
свой религиозный долг"), и за Христом ("не сражайся – по той же причине").
Религия, непригодная во время войны, едва ли может считаться универсальной.
Как и религия, объявляющая Богом человека, который сам постоянно молился Богу.
Видимо, нам не очень повезло с религией, прости, Господи!..

(2017)