Свинец и полынь

Он шёл на расстрел.
Он чеканил шаг;
Он был собран и смел;
Его взор горел…
Его сердце билось
Спокойно. Так
Словно он одет
Не в робу – во фрак.
Словно кругом вокруг – друзья.
Словно в спину не давит ни штык ружья,
Ни презренный взгляд,
Ни гневливый вскрик,
Словно он не на мушке стоит впритык
А гуляет по набережной, под липами…
Может, этот кураж весь – липовый?
Может, где-то внутри поджилки
Пляшут, дёргаются, как нитками
Так же всё же трепля и пульс?
Нет… Его взгляд – не фальшиво-пуст,
А печально-спокоен;
Напоен горечью,
Светел лунной полынной полночью,
И зовущей,
И пьющей душу,
Когда всё – кощунство;
Кроме: смотреть и слушать…
Слышать: ветер играет с ивами;
Теребит ковыль;
Будит степь полынную…
Видеть: отблески на воде;
Серебро травы;
Блик луны в листве…
И вот так он идёт:
Спокойно, уверенно.
Не боясь; не борясь;
Не страдая нервами.
Словно не к стене его ставить ведут,
Свинцом кормить.
Словно в гости друг пригласил –
Вином поить…

Лёг росой туман,
Миновал рассвет.
Робу-фрак окрасили
В алый цвет.
Он лежит,
Полынным взором – не теребит.
Только всё же что-то в груди: болит.
Точно не ему сердце порвала,
Подреберье пробила пуля-пчела…
И теперь всю жизнь видеть мне во сне
Степь седую полынную при луне.