Междумирье

С той поры, когда рушился мост
Не один Фаэтон громлен был,
Междумирья расплавленный воск
На устах звёздных улиц остыл.

Шли сквозь тернии, остовы льда,
Сквозь осколки кометных колец,
С раскалённых руин в никуда
Уцелевшие сын и отец.

По скалистым вселенским вратам,
Примыкающим к лонам планет,
Шли по пустоши дни и года,
Оставляя мечты своей след.

- Будет утро, надежды венок
Нам подарит большие миры.
Мгла отступит, поверь мне, сынок,
Путь недолог ещё, потерпи.

Расступилась мидгардная твердь,
По-над пропастью каменный грот
Притесняя собой круговерть,
Возвышался, как верный оплот.

- Мой, отец, тьма окутала всё.
И в коралловых сумерках сник
Млечный путь, и Луны колесо
Потеряло сияющий лик.

- Может грот и не лучший ночлег.
Ждут свершения нас впереди.
Я ускорю мечты твоей бег,
Ты под боком моим отдохни.

Сын уснул. Безмятежную высь
Раскроил огнедышащий меч.
Мрак пронзил сокровенную жизнь,
Чтоб на гибель планеты обречь.

Стал сражаться с ним гордый отец.
Стаи грозных ветров одолел.
Выбиваясь из сил, под конец
Вмиг от битвы, как мел, поседел.

Почернела, обуглилась соль,
Отступила безумная мгла.
А на ранах багряную боль
Растопило любовью дотла.

- Пусть минуты мои сочтены,
Думал старец, - ты станешь взрослей,
Мир избавишь от звёздной войны,
Мой, единственный сын, уцелей.

Не оставлю один на один
Я тебя в сече горестных вьюг,
В лунном зареве тающих льдин
У терзающих сердце излук.

Обернусь горстью соли в росу,
В солонь Солнца, в бушующий лес,
В виноградную в поле лозу,
В пенье птиц и купели небес.

Человеком проснулся юнец
И воскликнул, беду обойдя:
- Ты покинул меня, мой отец!
Чем разгневал я всуе тебя?

Вдоль распахнутых в сажень аллей
Он бродил за веками века,
Сотни тысяч сменил алтарей
И заглядывал за облака.

Возводил пирамиды, дворцы
То владычество в них примерял,
То влачил нищету под уздцы,
Благодать внеземную искал.

- Я в душе твоей, слышишь, мой сын?
Чащей леса общаюсь с тобой.
Не слуга тебе, не господин,
Я не отчим, отец твой родной.

За терновым венцом по спине
Мироточил отцовский покров,
Был освистан, окрещен в войне,
Выкорчёван из кроны веков.

Мир вместился в зеркальную клеть,
И сыновний готов был ответ:
- То, что есть, я могу лицезреть,
Значит, вовсе Всевышнего нет.

Но когда нажимал на курок,
Прерывая проклятья в груди,
В горы пепла земли узелок,
Сын, роняя, шептал: помоги.

Не к воде, к золотым родникам
Устремил сын неистовый взор.
Разобрал, растащил по кускам
Сотворённый отцовский ковёр.

Всё не ведает, что он живой,
Что он ходит под боком отца,
Также свет раздаёт голубой
И седеет от горя с лица.