Смерть гармониста

Вдохновляясь эпохой былинной
И литаврами брежневских лет,
Часто Прохор ходил на смотрины
Транспарантов во славу побед.

Из царей он любил, что покруче,
Так, чтоб после в руинах страна!
Он в Саду пробавлялся Нескучном
Вездепеньем дурных серенад.

Он, бывало, растянет гармошку
И на десять скамеек вокруг
Убегали все дети от Прошки,
И старели все взрослые вдруг.

Он трофейного блеск гуталина
Славил яловой кожей сапог,
Славил ярость нагайки старинной
И народность под властью господ.

Славил танки, ракеты и бомбы,
И победы сегодняшних войн,
Галифе, портупеи и ромбы,
Будто сам он был трижды герой!

Славил ватник и синий платочек,
Славил утро Кремля над Москвой,
Славил пеструю ленту, но впрочем,
Он не знал, кто такой Конан Дойль...

Пел про то, как китайские танки
Раздавили китайцев толпу,
Как Чапай с ростовчанки-тачанки
Вел прицельный огонь по врагу.

Пел про чистое поле и  грады,
И про то, как войны не хотят,
И про молодость нашей команды,
И про грохот ночных канонад.

Но любил и народные ритмы,
Хоть как следует слов и не знал...
Раз случайным прохожим подбит был
Наиграть, как горела сосна.

И поскольку имел от природы
Музыкальный, изысканный слух —
Он со слуха сыграл превосходно
И подпели ему все вокруг.

И мелодией той, иностранной,
Подавилась гармонь, как во сне,
И обделались вмиг тараканы
Гуталином в его голове.