Виктор

По следам памяти...


С окончания Великой Отечественной войны не прошло и полвека, как в  стране разразилась чеченская война: сначала - первая, затем - вторая. Война не может быть более или менее жестокой. Она всегда - великая трагедия народа. А если она ведется подло, за твоей спиной, исподтишка, если  жертвами агрессии и террора становятся женщины и дети, то это не война, а бессмысленное убийство. Так во все века поступали предатели и трусы.
Конечно, далеко не весь чеченский народ воинственен и злобен. Но всегда в его среде находились люди,  не желающие мирно жить по законам государственным и человеческим. Организовываясь в бандитские группы, прикрываясь священными знаменами и «свободолюбивыми» идеями, они исподтишка вели и ведут свою подрывную деятельность, будоража всю республику, весь Кавказ. В итоге же - страдает весь народ.
Вспомним 1942 год... Разгар Великой Отечественной войны...   Народное горе без конца и без края... А чеченские бандиты готовятся встретить врага хлебом-солью, с почетом и в белой бурке на белом коне... К счастью, этим предательским планам не дано было осуществиться. Советское правительство раскрыло намерения реакционно настроенных чеченцев и приняло решительные меры к их предотвращению. Но какой ценой!
Эту историю жизни поведала мне моя бабушка (Рогозина (Иванова) Таисия Константиновна), которая всю жизнь проработала в тылу учительницей, а ей, в свою очередь, рассказал об этом ее старший брат, но уже спустя 25 лет после войны. О нем, кстати, и этот рассказ.
Об одном из эпизодов тех далеких, неоднозначных событий и пойдет речь. Участником его стал обычный русский парень - Виктор Иванов.
                * * *
... На носу экзамены, защита дипломной работы, а Сережка опять куда-то улизнул из общаги. И как ему только удается договориться с вреднейшим Петром Васильевичем на проходной? Да и как, вообще, ему удается сейчас ни о чем не думать? Что у него вместо нервов? Я уже две недели не высыпаюсь. Весь как на иголках. Конечно, весна… Но не могу я думать ни о ней, ни о том, сколько весенних соблазнов ждет на дворе, пока не сдам экзамены, пока не буду уверен, что благополучно закончу институт...
Так думал Виктор, раскладывая вокруг себя на кровати учебники и тетради. Он любил учиться. Еще в школе, как говорится, он хватал с неба звезды, причем, голыми руками. И когда вместе с сестрой Юлей поехал в Махачкалу поступать в медицинский институт, дома никто не сомневался, что Виктор обязательно сдаст экзамены. Так и вышло. А вот Юльке повезло меньше, ей пришлось вернуться домой, в Дербент. Но она была очень рада за брата.
Виктор иногда приезжал домой, и каждый его приезд начинался расспросами Юли об учебе. А он рассказывал ей, как это здорово - учиться в институте. Тут из школы прибегала Тая, подсаживалась рядом и внимательно слушала старших сестру и брата, с любопытством переводя взгляд с одного на другого. Следом входил Михаил с полупустым портфелем и с порога деловито бросал брату:
- Не уж-то студент пожаловал?..
Тая, слушая «медицинские» рассказы Виктора и поглядывая на восхищенное лицо Юли, не могла понять, как может быть интересно и приятно копаться в человеческих кишках и желудках?! Для себя она уже давно решила стать учителем - вот это действительно интересно. Юлька же, всякий раз заканчивая беседы об учебе и, словно успокаивая себя за провал, спрашивала:
- Вить, ну тяжело же, правда?
- Бывает… - устало и не совсем определенно отвечал ей брат.
- Юль, отстань от человека! Дай Витьке хоть дома отдохнуть от учебы, - сочувствуя старшему брату, не выдерживал Михаил...
Учеба в институте незаметно подошла к концу. Близился самый ответственный момент - получение диплома. Но и он не заставил себя долго ждать. А тем временем, уже началась и все больше набирала темп Великая Отечественная война. Не дав Виктору времени обдумать вопрос: подаваться ли на фронт сразу или заехать сначала в Дербент проведать своих, его и еще 15 человек, окончивших мединститут, забрали в Министерство госбезопасности на рассмотрение их кандидатур для службы в органах. С каждым новоиспеченным медиком была проведена тщательная работа. Беседы с ними казались вполне обычными, но в то же время можно было уловить скрытый, настороженный и к чему-то подталкивающий их характер.
- Иванов Виктор Константинович. 1912 года рождения. Место рождения город Дербент… Виктор Константинович, а что у вас с рукой? Я заметил, при пожатии вы не до конца ее выпрямляете, - спросил полковник МГБ, не отрывая глаз от бумаг, которые держал перед собой.
- Да...  я и сам не знаю, откуда у меня это, - не совсем уверенно ответил Виктор.
- Закончили медицинский, и, как вижу, не все успешно знаете? - так же, не отрываясь от бумаг, с легкой усмешкой заметил полковник.
- В детстве как-то меня переносили через речку, крепко держа за предплечья. Левая рука ничего, а вот правая.… Думаю, случайно передавили нерв и таким образом немного повредили. Так оно и сказалось. Но мне это нисколько не мешает.
Полковник оторвал взгляд от бумаг, внимательно посмотрел на Виктора, и, словно не помня, о чем только что с ним разговаривал, спросил:
- Так вы, говорите, из Дербента?..
- Да…
Говорили около двух часов. Вопросы были разные, порой весьма  неожиданные. В итоге, после тщательного отбора, для работы в МГБ в списке из 16-ти человек лишь две фамилии остались не вычеркнутыми. Среди них была и фамилия Виктора. Ему присвоили звание «лейтенант», и началась совершенно неожиданная для дипломированного медика военная карьера.
... Серое пасмурное утро хоть и не могло предвещать ничего плохого, но хорошему рабочему настроению тоже как-то не способствовало. Стрелки на часах остановились без четверти два ночи. Но у Виктора уже выработалась привычка просыпаться по утрам в одно и тоже время - в начале седьмого. И опоздание на работу в этом случае ему не грозило.
В таком же, как и само утро, сером здании МГБ начинался рабочий день. По его узким коридорам движение становилось все заметнее. Шаги, голоса, повороты ключей в замках, стук дверей - звуки приобретали насыщенность и сливались в одно монотонное гудение, которое внешне соответствовало и пасмурному утру, и серому зданию.
- Иванов! Зайдите ко мне, - крикнул с порога своего кабинета майор К-кин, увидев в коридоре Виктора.
- Товарищ майор, лейтенант Иванов по вашему…
- Виктор, - оборвал его тот, - тут надо кое-какие документы в Дербент отвезти. Я подумал поручить это вам. Ведь у вас там, кажется, семья? Заодно навестите своих.
- Спасибо, товарищ майор! - обрадовался тот.
- После совещания зайдите к П-ву. Он все объяснит.
Приехав в Дербент, Виктор отметил про себя, как быстро пролетело время, и что не был дома почти целую вечность. Вроде все здесь, как  и раньше: те же улицы, те же дома, но уже по-другому на все смотришь, по-другому оцениваешь.
Он любил свой старенький город - с богатым историческим прошлым, со своеобразной культурой, город, которому веками и тысячелетиями доводилось быть в центре бушующих вокруг него политических и военных страстей. Вот и сейчас он не остался в стороне, всеми силами принимал активное участие в достижении победы над фашистской Германией. Городские стены Дербента, некогда служившие надежной защитой от врагов, стали крепким тылом. Бесстрашный городок, переживший не одну войну и сотни поколений, упорно продолжал вести борьбу за справедливость и светлое будущее, борьбу за жизнь...
Виктор не успел ступить на порог дома, как к нему с радостными криками кинулись Юля и Тая:
- Почему ты так долго не приезжал?
- Работа, - коротко ответил брат.
- Больше так не пропадай! Мы переживали.
Повидавшись с родными и уезжая из Дербента, Виктор не знал, что  «пропадет» теперь надолго, и что увидеться придется в следующий раз, лишь спустя несколько лет после войны.
Хотя все четыре года войны были одинаково тяжелыми, 1942-й показался Виктору особенно напряженным. В этот год была проведена сложная военно-политическая операция. Он был включен в состав группы МГБ, которая направлялась в Чечено-Ингушскую республику со специальным заданием.
Правительство, раскрыв предательский фашистско-чеченский план, стало принимать активные меры по его срыву и предотвращению нападения немцев на Северный Кавказ. И враг здесь не прошел. Но чеченскому народу грозило наказание в виде выселения в Сибирь и северные широты страны.
Проведение этой операции требовало тщательной подготовки и тонкого профессионального подхода, поскольку чеченцы издавна «славились» своей воинственностью и агрессивностью. Для них совершенно не характерно было  сдаваться по доброй воле, а, следовательно, могло пролиться много крови.
Нужно было разработать четкий план, исключающий боевое столкновение и кровопролитие. И в этом случае органы МГБ пошли на хитрость. Была распространена дезинформация о необходимости переправы большой партии оружия через горы и о требуемой в этом помощи со стороны чеченского народа, его правящей верхушки и различных чеченских авторитетов...
- Товарищ полковник, разрешите войти?
- Заходи, заходи, Иванов! Ты уже ознакомились с планом проведения операции?
- Так точно! Я его изучил. Только что мы с майором К-ным обсудили ваше предложение и рассмотрели внесенные вами поправки.
- В Грозном ваша группа присоединится к другой группе, к какой именно, вы узнаете позже. А в ходе операции к вам примкнут и остальные. Как уже известно, проведение операции запланировано через месяц, так что у вас есть еще время на подготовку…
День выдался солнечным. Вокруг по-доброму щебетали птицы. Машина ехала по горным дорогам, монотонно ревя мотором. Укачивало и клонило в сон. Но как только въехали в Чечено-Ингушетию, сон как рукой сняло. Сделав несколько остановок в разных городах, состав спецгруппы разбился на небольшие подгруппы, для каждой из которых было определено свое направление. Виктору и его группе досталось небольшое горное селение.
Как только прибыли на место, первым делом изучили местность и освоили обстановку. Сельские жители были готовы к их приезду, видимо, дезинформация дошла до адресата, и почти никто особо не реагировал на немного необычное присутствие здесь военных. «Переправа оружия» требовала определенной подготовки, а соответственно, и времени.
Выселение людей с обжитых территорий, надо сказать, было задачей не из легких. Собрать и погрузить в машины женщин, детей и стариков, особого  труда не составляло. Проблема состояла в том, чтобы собрать здоровых мужчин, которые, если узнают о действительных планах правительства, добровольно не поддадутся наказанию. Эта проблема требовала скорейшего устранения, тянуть было рискованно.
В каждом селении имелись специальные площадки, где старейшины для решения сельских вопросов собирали народ, а вожаки различных движений проводили свои собрания. Но вожака или главаря такого движения «достать» было не просто. Все же удалось договориться с мужской частью населения, решить кое-какие вопросы и получить согласие на встречу с «главным».
Виктору предстояло идти через горы к месту, где находился, так называемый, штаб главаря. И сделать это нужно было, как можно быстрее. В любой момент планы советского военного ведомства могли быть раскрыты, действия сотрудников МГБ и сами сотрудники разоблачены, а важнейшая операция сорвана.
Солнце начало понемногу клониться к закату, когда Виктор в сопровождении проводника, которого душил глухой грудной кашель, отправился в горы. Дорога оказалась нелегкой: по горам идти - не по тротуарам шагать. Проводник-чеченец легко перескакивал с бугорка на бугорок, без особых затруднений огибал крутые горные повороты и легко шагал по узеньким тропкам над темными пропастями. Было видно, что этот путь изучен и пройден им не однажды.
Виктор настороженно двигался вслед за ним. Он не очень доверял своему проводнику и понимал, что в любую секунду его шаг может стать последним. Всю ночь до самого рассвета, озарившего первыми лучами солнца вершины Кавказских гор, они, не делая привалов, шли через горы. Сковывающая сознание и тело напряженность чувствовалась во всем: в стуке пыльных ботинок, в шорохе летящих из-под ног камней, в шелесте травы, в темных, нависающих вдалеке скалах, в глухом надрывистом кашле проводника…
Вскоре на горизонте показался приютившийся к отрогам горы старенький, серый домик с небольшим хозяйством и несколькими грядками вокруг. Домик казался настолько ветхим, что было удивительно, как он еще стоит. Борясь с усталостью и болью в ногах, Виктор с серьезно-добродушным видом предстал перед «главным». Оставалось самое важное - убедить его в требуемой от него помощи и вместе с ним вернуться к своим.
Внутреннее убранство домика совершенно не соответствовало его внешнему облику. В доме было чисто, по-своему уютно и тепло, особенно после прохладной ночи в горах. Толстые, расписанные богатым рисунком ковры, полностью покрывали и стены, и пол. Мебели в доме почти не было, разве что низкий столик у маленького окошка да сундук в углу, заваленный одеялами и подушками. Хозяин сидел на полу, скрестив перед собой ноги.
Разговор оказался недолгим. Вызубренный наизусть план «переправы оружия» был изложен четко и ясно, и внушал доверие. В нем подразумевалась и высокая благодарность, и некое вознаграждение за оказанную помощь. «Главный» поверил и пошел на соглашение.
На закате, уже втроем, они двинулись в обратный путь. Идти пришлось тем же маршрутом, но Виктору удалось немного отдохнуть за день, и дорога давалась легче. В селе уже все было готово к его возвращению...
То ли из-за усталости, то ли из-за оперативных действий спецгруппы Виктор не успел понять, что происходило вокруг него, хотя сам, четко следуя намеченному плану операции, активно участвовал во всем…
Целыми эшелонами чеченцы вывозились из республики. В какие-то мгновения в целях безопасности и предотвращения бунта и схватки, в определенном порядке людьми заполнялись машины: первыми шли мужчины, их перекрывали старики и женщины, а тех завершали дети.
Операция была успешно завершена.
Но ни Виктор, ни ребята из его спецгруппы не предполагали, какие тяжелейшие события последуют вслед за этим. Выселение - с надрывом и болью - с родной земли большинства ни в чем не повинных людей, чьи предки столетиями нелегкого труда добывали свой горький хлеб. Дискриминация целого народа! И все из-за амбиций горстки продажных негодяев, жаждущих владычества и крови...
Так неужели история ничему не научила тех, кто и сегодня пытается сеять семена вражды и раздора в Чечне, кто разжигает пламя войны не только на Северном Кавказе, но и по всей России?  Ведь возмездие всегда неотвратимо и сурово.