Вещий Олег поэма

Великий* князь с похода возвращался.
Скакали кони, сбруями звеня,
Уже смеркалось, вечер занимался,
Князь удилами осадил коня.
Пред ними у коряжистого дуба
Горел огонь, поленьями треща,
И старец всех улыбкою беззубой
Позвал к костру, по старчески пища.
Дружина спешилась, готовилась к ночлегу,
Собралась в круг и стала вечерять,
Седой старик вдруг говорит Олегу:
– Судьбу свою не хочешь, князь, узнать?
– Открой, старик, но я гадать умею,
Недаром Вещим я прослыл в миру,
Скажи ка, я тебя проверю.
Какою смертью я умру?

– Ты, княже, многого достигнешь,
Тебе не будет равных никого.
Своею славою постигнешь
Щитом Царьграда самого!
Хазары будут Род твой славить,
Дары богатые носить.
Поскольку ты, князь, будешь править
И в граде Белокаменном кутить.**
Не в битве, князь святой, погибнешь,
Предстанешь ты на славе дня,
Нелепо, глупо с миру сгинешь
И примешь смерть от верного коня!
– Ты что, колдун, дурмана выпил!
Смотри, отрежу твой язык,
На сечи с раною он копытил,
Меня от смерти спас, старик!
– Волхвы не носят лести сладкой,
А речь Перуна носит их язык.
Хоть ты силен и с мертвой хваткой,
У рока не изменишь лик.
Наш рок один, не дан второй,
И Вышним писана дорога.
В назначен срок, что дан порой,
Предстанешь ты как все у Бога!

Олег усмехнулся, подернул плечом.
– Я верю, правдив твой язык,
Но все же умру я на сече с мечом,
Поведаешь, вещий старик!
Коня отведите в табун пастуха.
Лелеять и холить до тризны,
И что б не седлали его под верха!
Услышу, лишу разом жизни!

Четыре года князь в походах,
Не ведал страха, смерть не знал,
С дружиной верной шел на водах,
Щиты к воротам прибивал.
Пред ним запоры открывали
С поклоном Византийские цари,
Его могущество признали,
К ногам дары богатые несли.
Хазары уж не мыслили набеги,
Олега власть без ропота признав.
В степях таились робко печенеги,
Суровый норов княжеский познав.
Аскольд** кровавый, враг народа,
Пал от его тяжелого меча.
Град Белокаменный, венец похода,
Признал защиту у его плеча.

Достигнув пик народной славы,
Князь вспомнил вещие слова.
«Старик, твои уста лукавы!
Конь умер, донеслась молва».
С дружиной князь отправился на поле,
Где ветром омывался прах коня.
«Прости, мой друг, по лживой воле
Не ты к народной славе вел меня.
Ну что, старик, сбылась твоя причуда?!»–
Князь вскинул руки к небесам.
«Вот, мертвый он, я жив покуда,
А конь уже отправился к отцам!
Ты лгал, и как же сбыться худу,
Какая смерть от мертвого коня?
Вот прах его лежит повсюду,
Ты лгал, вещун, обманывал меня!»
Олег толкнул ногою череп
Ветрами отбеленного коня,
Стрелою черною взметнулась,
С глазницы черепа ужалила змея.
Качнулся князь под силой лихо,
Сорвались с уст последние слова:
«Прости, старик», – промолвил тихо,
Вздохнул глубоко, сникла голова.

Дружина князя схоронила.
О тризне той до нас дошла молва,
И памятью народною хранила
Пророчества кудесника слова.

*Новгородский
** Радоваться и править в Киеве.
*** Правитель Киева, силой удерживавший власть